2600 рублей в месяц - и живи как хочешь... Каково быть стариком в Донецке

Недавно в российских новостях увидел пенсионерку, которая сетовала на то, что невозможно выжить на пенсию 12 тыс. рублей, могу её заверить: можно и на меньшую – 2600 рублей! Так живет в Донецке Антонина Григорьевна, которой уже 87 лет.

Дом старушки находится в относительно спокойном районе Донецка, но и туда прорываются отзвуки вялотекущей войны. Мужа она давно похоронила, а сына пять лет назад убили бандиты, с тех пор бабушка живет одна. С началом активной фазы военного противостояния на Донбассе летом 2014 года она лишилась украинской пенсии в 1800 гривен, и несколько месяцев не получала ни копейки, пока в власти самопровозглашенной республики не наладили выплаты социального пособия в сумме 2600 рублей.

Было очень тяжело тогда, бабушка голодала, но соседи проявили заботу о ней, помогали продуктами и обратились в благотворительную организацию одного из известных олигархов Донбасса (речь идет о Ренате Ахмедове - ред), волонтеры которой регулярно приносили старушке набор продуктов, которого ей хватало на месяц.

«Я проработала 35 лет на ДМЗ, и что я заработала – пенсия 2600 рублей, что это за пенсия? У меня сахарный диабет и одно лекарство стоит полторы тысячи. Раньше получала гуманитарную помощь от благотворительного фонда. Сейчас её перестали давать. Обещали, правда, что начнут снова. Оформить пенсию на Украине я не могу, туда нужно ехать, а я болею, вести меня некому. Так и живу», - рассказывает Антонина Григорьевна.

Обычный "военный" рацион пенсионерки состоит из пшённой каши, которую она изредка варит на костном бульоне. Буханки хлеба хватает на неделю...

К счастью, инсулин в больнице ей выдают бесплатно, а на медикаментах она старается экономить, покупая по необходимости лишь самые простые препараты.

Одежду бабушка давно не покупает и донашивает то, что есть в шкафу, - в умелых руках выстиранные, подштопанные и отглаженные вещи обретают новую жизнь. Проблема только с обувью. Старые туфли и босоножки давно пришли в негодность, такая же участь постигла зимние сапоги, демисезонной обувью служат домашние тапочки с шерстяными носками. Зимой 2014 волонтеры сделали ей «царский подарок» - привезли красивые валенки, разукрашенные ярким узором.

Получив пенсию, Антонина Григорьевна первым делом идёт оплачивать коммунальные услуги. Она знает о наложенном властями республики моратории применения санкций к социально незащищенным слоям населения из-за оплаты коммунальных услуг, но несильно в это верит и предпочитает оплачивать услуги ЖКХ. Благо, что тарифы в Донецке остались на уровне 2013 года, и плюс её льготы 70%, так что двухкомнатная квартира обходится в пределах 200 рублей в месяц.

Но тем не менее, на жизнь Антонина Петровна не жалуется «есть крыша над головой, тепло и есть вода. Соседи очень добрые, лишь бы не стреляли и закончилась эта война»...

Поселок шахты Октябрьская прилегает к территории донецкого аэропорта и считается «красной зоной», местом опасным для жизни, где до сих пор с регулярной периодичностью рвутся снаряды и мины. Люди просыпаются под звуки обстрелов и засыпают вместе с ними, а о перемириях узнают лишь из новостей. Во двор Натальи недавно прилетела мина, осколками посекло окна и оторвало лапу овчарке Варне. На её улице нет ни единого целого дома, люди поуезжали, и лишь в пяти домах остались жильцы, в основном пенсионеры. Местность представляет собой жуткое зрелище из череды изрешеченных заборов, за которыми скрываются испещренные осколками дома с заколоченными окнами.

«Живем в невыносимых условиях, нас обстреливают каждый день. Да мы поддерживаем республику, голосовали на референдуме, но сколько можно это терпеть? В центре Донецка тихо и спокойно и многие понятия не имеют, как мы здесь живём. А деваться мне некуда, уже 52 года, три года осталось до пенсии и на работу никто не берет. Я 20 лет проработала в аэропорту, а как его разрушили не могу нигде устроиться. Со мной живет больная мама, она получает пенсию 2600 рублей, на них и живем, ну ещё помогает огород. Пошла в исполком так чтобы получить доплату 1500 рублей, но мне столько сказали столько справок насобирать, что я расплакалась и ушла», - сетует Наталья.

До недавнего времени Наталья с мамой, как и Антонина Григорьевна, получали гуманитарную помощь благотворительного фонда. За время своей работы он помог в буквальном смысле выжить многим нуждающимся людям. Но с первого марта 2017 власти ДНР объявили о ликвидации его деятельности на подконтрольной им территории, заверив что никто не пострадает, и все категории граждан получавших там помощь, будут её получать в установленном порядке, от государства.

Придя в назначенный день за гуманитарной помощью, Антонина Григорьевна узнала, что категории получателей значительно сокращены. Нет матерей-одиночек, детей до трех лет, пенсионеров от 60 (65) лет и прочее… и помощь ей отныне не положена.

Да и попав в «заветные» списки, ещё рано радоваться, так как для получения помощи нужно доказать, что у вас доход не превышает 2600 рублей, придётся обивать пороги чиновников, а после каждые три месяца документы нужно обновлять.

В её памяти в тот день отпечатались слова одного восьмидесятилетнего старика, сжимавшего в руках тележку: «Украина лишила нас пенсии, ДНР - пособия».

Ситуация для ДНР типичная, и таких пенсионеров в непризнанной республике десятки тысяч. Честные люди, трудом которых создан экономический потенциал Донбасса, сейчас оказались на грани выживания.

Сумма пособий, которая смогла себе позволить выплачивать в условиях военных действий и экономической блокады ДНР на порядок ниже, чем на Украине, и пенсионеры непризнанного государства массово устремились на сопредельную территорию переоформить пенсии. Автостанции того времени напоминали кадры советских фильмов о войне, где толпы стариков осаждали автобусы. Даже появился новый вид бизнеса – пенсионный туризм. Автобус рано утром по предварительной записи отправлялся на подконтрольную Украине территорию и вечером того же дня по списку забирал людей. Переоформляя украинскую пенсию, люди, как правило, не отказывались от ДНРовских выплат, что собственно республиканские власти молчаливо одобряют. Но в республике много таких, как Антонина Григорьевна, одиноких и больных, которые не в состоянии куда-то ехать, предоставленные самим себе.

На даже эти начисленные крохи иногда невозможно получить. Старость Николая Семеновича скрашивает кот Кузя, с которым они ютятся в небольшой двухкомнатной квартирке уютной старой двухэтажки, построенной пленными немцами, в одном из спальных районов Донецка. Жену давно похоронил, дети разъехались и республиканская пенсия для него сейчас единственный источник существования. Зимой он неудачно поскользнулся и сломал ногу. Травма оказалось со смещением кости и усугубилась возрастными болячками. Два месяца пенсионер пролежал в травматологии. Человек скромный, не привык жаловаться и быть для кого-то обузой, поэтому детям на звонки отвечал, что все хорошо. В больнице его обеспечили всем необходимым и дедушка был рад немного сэкономить. Выписавшись из больницы, он с удивлением узнал, что денег на карточке нет, и ему придется оформлять пенсию заново.

Сотрудник Пенсионного фонда объяснил расстроенному старику, что в самопровозглашенной республике пока не действует накопительная система и на пенсионном счете лица в течении тридцати дней должно быть движение средств, иначе блокируется счет, объясняя тем, что человек может умереть или выехать за пределы республики. Хотя даже если это и так, он может оставить свою карточку родственникам или соседям, а многие так и делают, получая деньги за умерших родственников. В нашем случае все окончилось хорошо, Николай Семенович взял в больнице справку, что эти два месяца находился на стационарном лечении и ему выплатили задолженность.

Вот такой у нас хэппи-энд...