«Уже просто страшно»: почему в россиянах проснулся Павлик Морозов?

Екатерина Максимова

«Новые Известия» попросили экспертов объяснить обострение "феномена Павлика Морозова". А заодно напомнить историю пионера, который стал гипертрофированным образом и инструментом пропаганды. 

Политолог Сергей Марков: 

- Люди напуганы и не знают, как относиться к текущей ситуации...

Людям уже просто страшно. А четкого понимания нет. Идеологическая и пропагандистские системы находятся в «разобранном» состоянии. Никто толком объяснить ничего не может. 

В уральской деревне Герасимовка (Свердловская область), где родился и в 1932 году был зверски убит при невыясненных обстоятельствах Павлик Морозов, есть музей. Никогда экскурсии там не начинаются со слов: «Здесь родился мальчик-герой». Директор музея Нина Купрацевич может часами рассказывать о том, как миф о Павлике Морозове трансформировался в историю семейного предательства. И главную мысль она сформулировала так: Павлик Морозов не был героем, но и не был предателем. «Это пропагандистский образ. Ничего живого и жизненного в этом образе нет. Павлик и его брат Федя - невинно убиенные дети», - говорит Нина Купрацевич. 

Политолог, педагог, доктор исторических наук Виктор Кувалдин:

- Думаю, дело не в пропаганде как таковой. Суть в ценностном вакууме. В постсоветский период явно или неявно на первый план выдвинулись деньги и способы их заработка. И это стало альфой и омегой нашей жизни. Все остальное отошло на задний план. А сейчас, когда страна оказалась в сложной геополитической ситуации, то этот вакуум, наверное, чувствуется особенно остро. 

Пропагандистские усилия - это в лучшем случае некий косметический ремонт, попытка создать определенную форму, за которой пока что нет сущностной  реальности. При таком подходе не много шансов на успех. 

Тот же Павлик Морозов - под ним были мощные идеи большевистского Октября. Затем, уже в советское время, эти идеи постепенно изнашивались, теряли свою мобилизующую силу. А когда произошло перевоплощение Советского союза в новую Россию, то ничего значимого вместо этих идей новые хозяева жизни предложить не смогли. Они сами  были сориентированы на приземленные цели. 

Ничего фундаментального, опирающегося на отечественную историю, менталитет, нашу идентичность предложено не было. И попытки подменить вакуум чисто пропагандистскими усилиями - это  попытки с негодными средствами. 

Проблема духовного вакуума - это колоссальная проблема для любой страны, но  для России она особенно значима.  Россия очень чувствительна к этой стороне человеческого бытия. И пока нам здесь не удастся предложить что-то достойное, то, естественно, ждать изменений к лучшему не приходится. 

Отец Павлика, Трофим Морозов, ушел из семьи. И книжная сцена - 13-летний пионер из-за печки увидел, как его отец мухлюет с документами -  выдумка. Автору книги «Павка - коммунист» Павлу Соломеину писал даже Максим Горький: «Вы испортили материал, который добыли в Герасимовке, но вас винить не приходится, видимо, вас торопили» (письмо Горького хранится в музее). Но образ, как даже ребенок пошел против семьи и встал на защиту государства, получился ярким и перерос в символ пропаганды.  

Публицист Александр Верховский:

- Истории с желто-синими косичками и прочие - пока мы их видим поштучно, но их будет все больше и больше. Почему это происходит - не знаю. Я думаю, что и из-за неопределенности. И она постепенно увеличивается. 

Что  именно нельзя - люди плохо понимают. И это не только про конкретную историю с детскими косичками. Это много к чему относится.

Граждане просто сейчас не знают, что запрещено, а что нет. И  это неудивительно: даже правоприменение такое, что из него трудно сделать вывод. Люди, глядя по сторонам, не находят никакой закономерности и, возможно, некоторые из них начинают так беспокоится. То ли подстраховаться хотят, а, может, просто неадекватно уже воспринимают действительность. 

Во времена Павлика Морозова государство напрямую указывало гражданам, что они должны проявлять бдительность и искать врагов народа. Сегодня государство этого не требует. Оно и само справляется  - находить кого ему надо. 

Но появляются бдительные люди. И их, видимо, достаточно много. Я не знаю, в душу не заглянешь. Кто-то энтузиаст. И просто не может видеть на ком-то куртку желто-синего цвета, поэтому и бежит, сообщает. А вот директриса, которая пожаловалась на пятиклассницу… Может, просто испугалась - не пожалуется она, пожалуются на нее. 

Такое ощущение, что люди как-то не уверены и переадресуют все непонятное и тревожное  полиции - пусть там и решают. 

Кто и за что убил братьев Павла и Федора Морозовых, уже никто и никогда не узнает. В 70-х годах эту тайну пытался раскрыть полковник юстиции Александр Лискин, получивший допуск к архивам. Просмотрев все документы следствия, Лискин пришел к выводу, что обвинения родственников в убийстве Павлика были недоказанными.

«Наш музей людям интересен. У нас представлен всесторонний анализ трагедии, случившейся в 1932 году. Люди приезжают и очень довольны тем, что мы встали на защиту невинно убиенных детей, которых превратили в символ пропаганды. Посетители в ответ рассказывают свои истории про то, как раскулачивали их семьи», - говорит Нина Купрацевич. 

Доктор политических наук, профессор Александр Михайленко:

- То, что происходило с обществом в начале века и сейчас - вполне  естественно. 

В наиболее острые моменты как раз и проявляются и достоинства воспитания, и недостатки. Еще Гегель говорил: мирная и спокойная жизнь - это пустые листы истории. А история делается в переломные моменты. Тогда и проявляются и слабые, и сильные стороны общества. Это надо обсуждать. Это надо анализировать и делать выводы на будущее.  

Сейчас акцент делается на духовно-нравственное развитие, воспитание. И я вижу, как и в различных странах этот вопрос рассматривается. Он сейчас очень актуален - какие нравственные идеалы, какие ориентиры для молодежи должны ставиться, чтобы в будущем это общество не скатилось к потребительской модели: зарабатывать побольше и иметь дом на два этажа выше.

Политолог Андрей Суздальцев: 

- Есть государства, в которых писать доносы - это часть менталитета. Германия, США. А, к примеру, в Великобритании это считается плохо. В южной Европе тоже не принято. 

У нас с этим своя и сложная история. Но доносы всегда были и будут.

Видимо, сообщений будет больше, учитывая, что наша страна сейчас находится в таком сложном состоянии, когда мы реально сражаемся практически с половиной мира и применяются самые разнообразные методы. Когда неспроста нас накрывает волна поджогов (а это же все строилось десятками лет, мы беднеем из-за этого, и что еще страшней - из-за этого могут быть жертвы). Поэтому люди могут обращаться и из вполне патриотичных позиций, потому что воспринимают государство, в котором они живут так, что это их государство. И если кто-то и что-то делает против государства, то они это делают и против вас.

Мы сейчас говорим об отношении к доносительству. И о том, что считать доносом. Надо пройти какую-то дискуссию в нашем обществе. Она необходима.