Неравнодушны, но опасны: Сеть обсуждает новую волну доносов

Иван Зубов

Волне доносительства, накрывшей страну в последний год «Новые Известия» посвятили уже не один материал. Однако, этот процесс не только не затихает, а становится более массовым. Как отмечают эксперты, опрошенные британским изданием Financial Times,  заявления в органы власти за выражение инакомыслия наедине или в закрытых помещениях подают на людей по всей стране. Учителя доносят на учеников, студенты - на преподавателей и однокурсников, соседи, коллеги и даже члены семьи подавали жалобы. Такая практика быстро становится обычным явлением, чему способствуют призывы пропагандистов к охоте на «внутренних предателей» и «саботажников».

К примеру, в четверг 30 марта Тимирязевский суд Москвы приговорил 62-летнего пенсионера Симонова к 7 годам колонии за два комментария в социальной сети «ВКонтакте». Его задержали по доносу некой Анны Гел, которая увидела комментарии мужчины в новостной ленте и сразу позвонила в полицию. Она заявила, что ей «не нравится», когда люди публикуют посты «против власти и государства».

А перед этим петербуржцу-инвалиду Белоусову дали 5,5 лет за «фейки» про армию по доносу приятеля. Причем прокуратура настаивала на гораздо более продолжительном сроке – в 9,5 лет. А сам доносчик заявил после вынесения приговора, что «сожалеет, так как хотел только условного срока, не больше».

Все это только порождают «тотальную взаимную подозрительность, тотальное недоверие», говорят эксперты. Их возвращение знаменует собой пробуждение «тоталитарных инстинктов» в российском обществе. «Люди начинают вести себя точно так же, как в сталинскую эпоху».

Поощряя доносительство, государство играет с огнем

Интересно и то, что поскольку большинство публичных критиков режима сейчас молчат или находятся в изгнании, доносы позволяют государству выявлять «мелких частных инакомыслящих».

Российские социологи обсуждают мотивы доносчиков. Некоторые указывают на корысть: донос на кого-то может дать возможность социального продвижения, особенно для тех, кто находится на обочине общества. Но часто это вообще не приносит никакой пользы…

Аналитики популярного канала «Псковская лента новостей» задается вопросом:

«Откуда же взялись эти «неравнодушные граждане», с какой пыльной антресоли их вытащили? Ведь 30 лет их не было, а в стране вполне себе уверенно насаждался культ презрения к стукачам. Вряд ли все нынешние - это хорошо сохранившиеся доносчики с советских времен. Значит часть общества получает определенное, возможно, физическое удовольствие от доноса на соседа. Очевидно, это следствие неустроенности собственной жизни, желание расквитаться за свои провалы ценой создания проблем постороннему, прямо скажем, ни в чем не повинному человеку. Важно понимать, что «неравнодушные граждане», без сомнения, осведомлены, что их сигнал будет принят в работу, а жертва не отделается устным предупреждением. Т.е. в базе еще и абсолютная жестокость присутствует.

Государство в этой истории плывет по течению, ему пока выгодно поощрять такое «гражданское неравнодушие». Но это замкнутый круг, очень быстро волна доносов перекинется с простых смертных на власть предержащих. Ну есть же пример из советской истории, не надо далеко ходить…»

Главное для доносчика - сберечь страну!

Впрочем, политолог Алексей Макаркин, который занимается исследованием этой социально-политической проблемы, считает, что практика доносов никогда в России полностью не исчезала:

«Писали всегда, даже в 90-е годы — только тогда их обычно игнорировали. В советское время доносили на «антисоветчиков» и «врагов народа». Когда потерпел поражение ГКЧП, доносчики тут же информировали о «врагах демократии» и «сообщниках путчистов». Сейчас — о «врагах государства» и «иностранных агентах». Так что дело не только в строе, но и в психологии…»

И вот что еще любопытно по мнению Макаркина. В российских СМИ и социальных сетях уже много лет цитируется до сих пор никем не подтвержденная фраза Сергея Довлатова про сакраментальные «4 миллиона доносов», написанные в самые жуткие годы сталинских репрессий. Даже, если эта цифра верна, то стоит заметить, пишет Макаркин, что по переписи 1937 года в СССР проживало 162 миллиона человек, а к тому же «профессиональные» доносчики наверняка писали намного больше, чем по одному доносу...

Так что, к счастью, отнюдь не все общество готово поддержать эту практику. Макаркин считает, что на самом деле и в современной России доносчиков тоже немного. Правда и тут существует одна важная особенность, отчетливо различимая еще с 2000-х годов:

«Тогда — примерно одновременно с моральной реабилитацией Сталина и Берии, появилось и новое оправдание доносов. Оно было следствием постсоветской фрустрации. Если в постсталинское время аргументы о том, что «враги народа» были заговорщиками, планировавшими свергнуть советскую власть и отдать супостатам Украину, воспринимались как откровенно нелепые (как прорыть туннель от Бомбея до Лондона), то после распада СССР популярность «теорий заговоров» резко усилилась. Причем чем дальше, тем больше. В 1992 года, согласно опросу ВЦИОМ, лишь 18% респондентов считали главной причиной распада СССР курс, проводимый Горбачевым, Шеварднадзе и Яковлевым. В 2012 году такой ответ дали уже 45%....»

Комментируя эти цифры, аналитик делает из них такой вывод. По аналогии с тем, что заговорщикам удалось в 1991 году развалить страну, точно так же могло быть и в 1930-е годы, но коль скоро этого не произошло, доносы были оправданы! Потому и нужно было в позднем СССР доносить и на Горбачева, и на Ельцина, и на Яковлева с Шеварднадзе, чтобы предотвратить развал страны! «Таким образом доносы получили моральное оправдание в «патриотической» субкультуре еще задолго до наших дней…» - заключает Макаркин.