Петр Авен покаялся за реформы Гайдара, но не всех это обрадовало

Очередная полемика по поводу гайдаровских реформ разогрелась в экспертной среде после выхода в Коммерсанте большого интервью бывшего соратника Егора Гайдара, банкира Петра Авена:

Дело в том, что Авен сделал неожиданное признание: одной из главных ошибок гайдаровского правительства в начале 1990-х стало решение не возвращать и не компенсировать вклады населения в Сбербанке СССР (через приватизацию это легко можно было сделать). Восторжествовал подход «не мы тратили - не нам и отдавать». Это, по мнению банкира, и наложило печать лихой несправедливости на все реформы 1990-х: у людей изъяли сбережения, а потом обьявили приватизацию. Понятно, что в этих условиях ею могла воспользоваться только номенклатура, привилегированные группы. Вот, в частности, что сказал Авен в своем интервью:

— Действительно, государство, пусть это даже государство СССР, осталось должно своим гражданам большие суммы денег. Тезис, который был взят на вооружение: «Не мы тратили — отдавать ничего не будем». Это, мне кажется, была ошибка. Мы же признали долги перед Западом и как-то их там реструктурировали, но отдавали. Поэтому я думаю, что надо было признать долги Советского Союза перед собственным населением и платить их. Хоть 50 лет выплачивать. Кстати, это потом было сделано на Украине, если вы знаете.

Можно было долги перед населением погашать имуществом, земельными наделами. Не просто ваучеры раздавать, а раздавать какие-то имущественные права в зависимости от того, сколько у вас денег на сберкнижке. Это, наверное, было бы значительно справедливее. Потому что люди копили всю жизнь, потом — бам! — и все сбережения сразу исчезли. Сначала из-за реформы Павлова, потом из-за инфляции уже при Гайдаре, хотя я повторяю, там уже немного оставалось. Конечно, ответственность за эти деньги надо было взять. Это была ошибка, на мой взгляд...

Аналитики по-разному отнеслись к этим словам. Некоторые сочли их своеобразным реверансом Авена перед нынешними властями России, которые, пусть и на словах, весьма критически относятся к гайдаровским реформам.

Журналист Кирилл Шулика уверен в правоте Гайдара:

«Вообще тут я, хоть с Гайдаром был знаком совсем чуть-чуть, могу подтвердить, что он был абсолютном государственником, в правильном смысле патриотом и бессребреником. Он реально пожертвовал ради реформ и сохранения России выдающийся политической карьерой. Я имею в виду не только экономические реформы и всю чушь, которую ему приписывают по поводу проедания сбережений граждан (это последствия павловской реформы), но и его призыв в октябре 1993 года выйти к Белому дому защищать страну от тех персонажей, потомки которых окопались на востоке Украины. Ни того, ни другого ему не простили, а между тем он уникальная для России историческая фигура, совершенно точно в одном ряду со Сперанским, Витте и Столыпиным, которого, к слову, вообще убили. Как и Александра II... Реформатор в России фигура трагическая, но именно они, а не реакционеры двигают страну вперед.

А еще Гайдар это самый умный, умнейший человек из всех, которые мне попадались. Я запоем прочитал всего его книги, фактически у меня мировоззрение окончательно сформировалось именно на них. И в них ответы на вопросы про распад СССР и прочие, которые вызывают споры. Ответы, замечу, научно выверенные со ссылками на источники...»

Политолог Кирилл Рогов объяснил, в чем не прав кающийся Авен:

«Мысль об обещании компенсации за утраченные вклады несколько раз всплывала в этих дискуссиях, и в свое время мне тоже показалась спасительной. Действительно, если бы из доходов, полученных от приватизированных предприятий, людям бы делали выплаты за утраченные вклады, это могло бы компенсировать травму реформ и повысить доверие к приватизации.

Впрочем, если мысленно вернуться в контекст 1992 г., становится ясно, что это вряд ли сработало бы. Тогда до возможности каких-то выплаты казалось так далеко, что об этом практически не стоило думать, а приватизируемая советская собственность в разгар системного и макроэкономического кризиса вовсе не выглядела каким-то лакомым куском, который можно обвешивать обременениями. Публичное признание ответственности за вклады лишь разогрело бы популистский аппетит: с правительства начали бы требовать конкретных сроков и порядка выплат, раз уж оно официально признало свою ответственность. Сейчас мне кажется, что это бы ничуть не помогло. А впечатление, что так можно было сделать, связано не с динамикой приватизации и реформ, а с бешеным ростом цен на нефть в 2000е гг., в результате чего стало ясно, что суммы, о которых идет речь, – это просто тьфу, что такое. И из дармовых денег их вполне можно выплатить. Но в 1991 г. на это никто не мог рассчитывать, и выплаты на горизонте десяти – пятнадцати лет казались абсолютно нереальными. Но дело не в этом.

О том, что никаких вкладов ко времени прихода Гайдара в помине уже не было, писалось много раз. На самом деле советское наличное обращение было устроено так. Людям выдавали зарплату, которая затем через сеть торговли возвращалась в бюджет и обратно выплачивалась им в виде зарплаты. Но так как товарного обеспечения под выданные зарплаты не хватало, то люди несли деньги в сберкассы. А правительство выплачивало им в следующем цикле зарплату из денег, полученных от торговли, и тех, что были принесены в Сберкассы. (Благодаря архивным публикациям ЦБ, мы теперь знаем динамику этого процесса с точностью буквально до рублей; но вполне осознавали проблему и Брежнев, и Андропов, и тем более Горбачев.)

Иными словами, вкладов этих не существовало НИ_КО_ГДА. Это были преимущественно деньги, выплаченные в виде зарплаты, под которые не существовало товарного обеспечения. Если бы цены не были фиксированными, то на выпущенные товары просто бы выросла цена, и нечего было бы нести в Сберкассу. Но так как они были фиксированными, то оставшееся на руках покрытие их несостоявшегося роста и неслось в Сберкассу, чтобы когда-нибудь там пропасть. Но дело даже не в этом, хотя мы уже ближе...»

***

Однако далеко не все согласились с этими выводами. Так журналист Михаил Соколов справедливо замечает:

«Уважаемый Е.Т. Гайдар нашел средства в начале тяжелейшего 1992 расплатиться с Кубой и Вьетнамом за военные базы, которые тогда надо было закрыть, за содержание нерефеормированного, просто разрезанного на части КГБ. Он легко себя воспроизвел и возродился. Это к вопросу о приоритетах. Как я понял Авена, взяв обязательства, вполне можно было с населением расплатиться в нулевые, как и с внешним долгом. Да и сейчас не так сложно улучшить жизнь за счет Роснефтегаза старшему поколению, которое все же не только чаи гоняло и Анголе помогало...»

Ему вторит аналитик Александр Мансилья-Круз:

«Неубедительно. Любые современные деньги выпускаются государством; денежная масса нигде не обеспечена производством полностью; а уж про бессмысленную работу написан аж целый бестселлер Bullshit Jobs (кстати, он и сам является примером такой работы). Из всего этого совершенно никак не следует, что обнулять сбережения миллионов людей было справедливо. На фоне всего абсурда советской экономики сберкнижки были редким примером сознательного и осмысленного долгосрочного экономического поведения. Их обнуление дало мощнейший сигнал о том, что в нашей стране можно играть только вкороткую, и экономическое поведение того поколения до сих пор в значительной мере этим обусловлено...»

Политолог же Станислав Белковский уверен, что именно реформы Гайдара и его команды привели Россию к ее сегодняшнему незавидному состоянию:

«Важное интервью Авена, которое кое-что объясняет. На руинах империи к власти в России пришли люди, которые (отчасти сознательно и полностью - бессознательно) хотели империи, ее сохранения / возрождения. А не покаяния и национального государства европейского образца. Вот почему после Гайдара оказался, в конечном счете, неизбежен Путин...»