Как известно, 21 августа 1991 года в истории России произошел поистине тектонический сдвиг: с победой над путчистами ГКЧП, по сути, началась агония всего Советского Союза, которая закончилась его окончательным развалом в самом конце 1991 года. Однако парадоксальным образом, российские СМИ и социальные сети об этой дате пишут крайне неохотно. И этот факт заинтересовал экспертов: почему российское начальство не желает отмечать эти три дня — 19, 20 и 21 августа, ведь не случись тех событий, скорее всего, не занимать им сегодняшних постов им и близко?
К примеру, экономист Дмитрий Прокофьев прослеживает в своем канале некую, довольно пугающую традицию в поведении российских властей:
«Нет, конечно, многие из них (особенно дети и внуки сталинских генералов) сделали бы карьеру и так, но смогли бы они взлететь на самые вершины — кто знает?
В общем, взять за точку отсчёта для «новой РФ» 19/21 августа 1991 года было бы логично — но нет.
А вообще, у РФ ведь вообще нет «твёрдой даты», которую власть брала бы как стартовую для своей легитимности и именно в таком качестве ее и позиционировала. У Советской власти такая бесспорная дата была — 25 октября/7 ноября 1917 года, «Октябрьский переворот», событие со своим каноном, по этому канону описанное в книгах и обыгранное в фильмах, событие содержание и смысл которого в СССР знали все, главный государственный праздник, точка во времени «откуда есть пошла советская земля»
В РФ нет ничего подобного, более того, о важных датах «девяностых» власть если и говорит, то вполголоса — это касается и августа 91-го, и октября 93-го, и августа 98-го.
Это, кстати, похоже на отношение Советской власти к Февральской революции 1917 года — о которой в учебниках истории писали как-то вскользь и сразу переходили к «Ленину в октябре». И вот как Советская власть не любила говорить о событиях периода между Февралем и Октябрем 1917 года, так и РФ-власть не говорит о политических датах девяностых годов ХХ века.
Для такого молчания должны быть какие-то очень веские причины».
Публицист Павел Пряников убедительно доказывает, что именно этой дате — 21 августа 1991 года власть должна быть по гроб жизни благодарна своим нынешним существованием:
«Важная дата в эти дни — либеральная Революция 1991 года, во время противостояния путчу 19–21 августа того года.
Сейчас принято всячески поносить «проклятые 90-е».
Но ведь всё высшее начальство — бенефициары 90-х.
Никто из них тогда на вышел протестовать против развала СССР. Хотя в целом никто не вышел. Это вообще удивительное совпадение интересов начальства и пролов для нашей истории — когда их интересы полностью совпали, настолько надоел Советский Союз ВСЕМ.
Но почему начальство не празднует победу над советизмом.
Думаю, тут вопрос стыда. Трудно ожидать от начальства стыда, настолько сейчас пропагандируется бесстыдство во всём — от внешней политики и права до личной жизни и гедонизма. Но всё же: это совсем придонная биография баронов-разбойников, мародёров, что терзали плоть и активы СССР. Это что-то на уровне похоронной команды карателей, что у трупов вырывают золотые коронки и рубят пальцы с кольцами.
Вероятно, дети начальства, а скорее даже их внуки будут уже праздновать победу над СССР. Если к тому времени не появится новая похоронная команда, уже мародёрствовать над телом РФ.
Давайте предметнее посмотрим, чего добились бы нынешние бенефициары режима, если бы они не победили СССР 19–21 августа 1991 года. Если бы СССР продолжал жить так, как он жил до 1985 года.
Что получила бы либеральная и чекистско-силовая часть победителей:
Высший уровень — завлабы в НИИ, профессура, полковники — максимум генерал-майоры.
Зарплата рублей 300-500 на пике карьеры. При соотношении нынешнего рубля к рублю 1985 года 200:1 это зарплаты на уровне 60-100 тыс. современных рублей.
Могли бы что-то приворовывать, но очень аккуратно, чтобы не попасть под статью — скорее, на уровне «подарков».
Максимум по пенсиям — персональная, до 200 рублей, т. е. это нынешние 40 тыс. руб.
В РСФСР дачный дом больше 100 кв. м строить было нельзя.
Городская квартира по максимум была бы 3-4-комнатная метров 70-90.
Машина по максимуму — «Волга».
По праздникам этой номенклатуре давали бы «наборы» из палки копчёной колбасы, банки красной икры и шпрот.
И сравните с тем, как живут эти люди сейчас — во дворцах, с состояниями от десятков миллионов до миллиардов долларов (при СССР за хранение даже 100 долларов их могли бы расстрелять). Даже сейчас при СВО половина мира для них открыта. Лучшее лечение в Израиле или Гонконге, лучший отдых на тропических островах. Полная личная свобода, огромная дистанция от пролов, чтобы не мешались под ногами. Полная бесконтрольность от правовой системы.
На самом деле эти люди вытянули счастливый билет при победе над СССР 19–21 августа 1991 года. Редко кому в истории такое удаётся уже при первом поколении победителей. По мировым меркам — это фантастика, чтобы судьба дала такое вчерашним завлабам и майорам-подполковникам».
Публицист Дмитрий Травин решил посмотреть, а как эта дата трактуется в современных российских учебниках истории:
«Глянул сегодня по понятной причине, что говорится в учебнике Мединского про ГКЧП. Боже, как сухо и уныло. Но какая же это на деле была человеческая трагедия!
Вот маршал Дмитрий Язов — министр обороны, перед которым встает выбор, давить ли танками русских людей с иной точкой зрения, собравшихся на защиту Белого дома, или сдаться без боя Борису Ельцину, окончив с позором службу, карьеру, а, может, и саму жизнь. Язов не стал стрелять в людей. Наверное, потому, что был настоящим фронтовиком, а не паркетным генералом?
Вот министр внутренних дел Борис Карлович Пуго — сын красного латышского стрелка. С одной стороны «красного», с другой — «латышского». Две идентичности, которые до Перестройки почти не сталкивались между собой, а теперь заставляли делать трагический выбор между своей партией и своим народом. Пуго, застигнутый путчем врасплох, выбрал партию и через три дня застрелился.
Вот Олег Шенин — секретарь ЦК КПСС, один из твердых сторонников переворота. Не сомневающихся и не колеблющихся. После путча оказался, естественно, в заключении. Какие стихи отправила ему в тюрьму любящая дочь! Мне совершенно не близок Шенин и глубоко чужды его идеи. Но стихотворение я процитировал целиком в книге «Очерки новейшей истории России: 1985 — 1999».
Вот вице-президент Геннадий Янаев и премьер-министр Валентин Павлов! Перепуганные, несчастные. У одного руки тряслись на пресс-конференции. Другой сразу ушел в запой. Павлов ведь понимал необходимость стабилизационных мер в сфере разваленных Николаем Рыжковым финансов и надеялся, наверное, что ГКЧП наведет порядок. Хотел как лучшее, а получилось…
А вот сам Николай Рыжков — крепкий хозяйственник, глава правительства и автор той экономической реформы 1987 г., после которой товары совсем исчезли. Через месяц ему стукнет 94 года. Единственный человек, оставшийся в живых из главных героев той бурной эпохи. Его прозвали «плачущий большевик», но он совершенно спокоен и не чувствует собственной ответственности за то, что происходило.
Шекспира нет, чтоб описать этих людей! Но есть зато Мединский. Он описал, как мог».