Вячеслав Кулагин: "Перепроизводства нефти бояться не стоит"

- В добывающей промышленности добыча упала меньше спроса. Означает ли это, что будет перепроизводство. Как на это скажется продление сделки ОПЕК?

- Российская добыча нефти традиционно не связана со спросом. У нас есть очередная задача обеспечения внутреннего рынка, соответственно, все остатки сливаются на экспорт. В текущих условиях у нас есть достаточно большие возможности производства, которые куда выше, чем то производство, которое мы видим по факту. Но при этом мы ограничены соглашением ОПЕК+. Соглашение ОПЕК+, как известно, ограничивают не экспорт, а ограничивают именно производство. Соответственно, Россия вынуждена добывать в рамках той динамики, которая зафиксирована, а дальше – что берёт внутренний рынок, то берёт, а всё остальное отправляется на экспорт. Никакого перепроизводства в принципе быть не может. У нас нет газовой отрасли российской, которая была бы замкнута на внутренний рынок.

Были периоды, когда существовали спец-экспортёры с определёнными объёмами закупок, но это – 90-е годы. А последнее время мы существуем по простой картинке, когда всё, что нужно поставляется на внутренний рынок, а остатки сливаем на экспорт. Есть отдельные моменты, когда из-за различных ценовых вопросов регулирования, может оказаться, что на экспорт ушло больше, чем на внутренний рынок и образуется дефицит. Вот с этим мы сталкивались и приходилось подрегулировать, чтобы обеспечить достаточное количество поставок на внутренний рынок, в том числе, в последние годы не раз этим занимались. Ключевой вопрос – чтобы на хватало на рынке внутри страны нефтепродуктов. А дальше, если внутренний рынок не дефицитный, компании в праве сливать на экспорт и спокойно торговать. Здесь нет ни сложности, ни проблемы.

В плане добычи более актуальный вопрос стоит в рамках дальнейшего функционирования сделки ОПЕК+, потому что от этого будут зависеть цены, а во-вторых – какие проекты вводить или не вводить, как компаниям перераспределять инвестиции. Тут играет роль целый набор факторов.

Сейчас мы, к счастью, вышли на динамику, когда мировое потребление превышало спрос. Например, в прошлом месяце. Стали немножко подсокращать объёмы мировых запасов, что хорошо. Но проблема в том, что в последний год были очень большие объёмы наращены. Даже, если бы мы зафиксировали добычу на том уровне, на котором она была, где-то полгода пришлось бы вернуться на пятилетнее среднее, а мы знаем, что добыча увеличена. Пусть не так, как планировали, но всё равно она пошла вверх и при этом дальнейшие решения будут зависеть от того, будем ли мы находиться в некотором дефиците и будем дальше срезать избыточные запасы добытой нефти, которые хранятся в хранилищах, или этого не будет происходить.

Пока динамика положительная. Естественно, если она сохраниться, в начале года следует ожидать очередное ослабление ограничений по ОПЕК+.

- Добыча нефти в прошедшем месяце сократилась на 11,1% относительно ноября 2019 года до 41,0 млн тонн (-8,3% до 470,1 млн тонн за январь-ноябрь), экспорт упал на 12,2% до 18,3 млн тонн (-12,5% до 213,7 млн тонн). Как это скажется на бюджете.

- Добыча и экспорт сократились. Есть ограничения ОПЕК+. Важно то, что у нас есть и экспорт нефти, и экспорт нефтепродуктов. То есть, весь вопрос в динамике. Надо учитывать и то, и другое. Иногда бывает, что экспорт нефти растёт, а экспорт нефтепродуктов – падает. Иногда – наоборот. Тут свои картинки, зависящие от рыночной ситуации и действий компаний. Где-нибудь перевели НПЗ на техобслуживание, появляется больше нефти на экспорт. Тут свои истории и свои контракты. Как это повлияет на бюджет? Очевидно, что в этом году все месяцы, за исключением первых двух, мы получаем деньги в бюджет в валюте от нефтяной отрасли меньше, потому что у нас есть налогообложение, зависящее от двух параметров – объёма реализации и цены реализации. Соответственно, и цена реализации, и объём реализации у нас меньше, чем в прошлом году. Понятно, что и денег в бюджет поступает меньше.

Но в ноябре и в декабре, после первых двух месяцев, - одна из самых благоприятных в этом году. Объёмы стали повыше и ценовая динамика уже не 30 долларов, а 50 долларов. Плюс ещё нужно понимать, что бюджет у нас рублёвый, а нефть продаётся за доллары. Курс, по сравнению с предыдущим годом, изменился. Пересчёт в рубли компенсирует потерю в цене. Кроме того, есть правило по сходимости бюджета, и цена 50 долларов за баррель достаточно благоприятна, позволяет обеспечивать сходимость бюджета и даже подумать о резервных фондах. По той схеме, которая работала: цена отсечения, и всё, что выше закладывалось в фонды. Сейчас мы подошли к этому уровню, поэтому в плане балансировки бюджета всё не так плохо, уже не апрель месяц, когда мы столкнулись с катастрофической ситуацией – нефть опускалась так, что за определённые поставки налоги не платились.

О положении российской экономике и перспективах на 2021 год читайте статье "Российская экономика достигла дна. Что дальше" в разделе "Аналитика"