Антон Табах: пенсионная реформа - это не бухгалтерская операция

Зарубежный опыт показывает, что для успеха пенсионной реформы, помимо повышения возраста выхода на пенсию, должно быть много других элементов, которым пока не нашлось места в российском варианте, - пишет на сайте московского Центра Карнеги экономист Антон Табах.

Пенсионный возраст в развитых странах сегодня повышают постепенно. Поскольку продолжительность жизни растет, а число молодых работников падает, это лучше, чем увеличивать взносы или снижать размер пенсии. Кроме того, для успеха пенсионной реформы нужно решить множество других проблем, которых российский вариант как раз и не учитывает.

Подсчитано, что если планы правительства будут выполнены, то уже в первый год дыра в бюджете российского Пенсионного фонда сократится на 200 млрд рублей, а потом и еще радикальнее. Станет легче и местным бюджетам, за счет отсрочки социальных льгот и освобождения от налога на имущество. Реформа затронет около 10 млн человек, что меньше, чем число россиян соответствующих годов рождения за счет других видов пособий и досрочных пенсий, на которые в России выходит порядка четверти работников. То есть снижение государственных расходов будет настолько существенным, что можно будет увеличить размер пенсий тем, кто уже на нее вышел. Однако, в долгосрочном периоде это не решит проблем нашей пенсионной системы.

Качественная пенсионная реформа должна проходить через широкое общественное обсуждение при участии финансовых ведомств, профсоюзов и даже церкви (как в Польше). То есть это своего рода «общественный договор», поскольку лишение граждан привилегий должно компенсироваться теми, кто принимает это решение. Кроме того, нормальная практика, когда реформу не распространяют на тех, кому до пенсии остается менее пяти лет. Так что откладывать выход на пенсию 59-летних россиян и 54-летних россиянок на два-три года просто несправедливо. Если учесть официально низкий уровень безработицы, то выходит, что неполная и серая занятость в России высока именно среди работников старшего возраста по причинам возрастной дискриминации, недостаточных навыков и ограниченных возможностей для переквалификации.

В ближайшие шесть лет с рынка труда должно было уйти на три миллиона работников больше, чем пришло бы представителей малочисленных поколений, рожденных в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Да эти люди останутся на рынке труда, но чтобы компаниям было выгодно сохранять их рабочие места, а не замещать их роботами или гастарбайтерами, необходима система образования для старшего возраста.

Работодателей нужно стимулировать, чтобы они не увольняли работников старшего возраста, а обихаживали их и помогали открыть собственное дело. А для этого потребуются усилия и образовательной системы, и бизнеса. Новая система плохо подходит новым условиям на рынке труда: фрилансу, частичной занятости и трансграничной мобильности. В российский Пенсионный фонд (ПФР) не поступают взносы примерно трети трудоспособных граждан, а половину всех сборов ПФР обеспечивают всего 10 млн самых состоятельных работников.

Государство не собирает достаточно взносов, так что в ближайшем будущем работники, за которых не платили взносы достаточное количество лет, смогут получить только право на социальную пенсию только в 68–70 лет. Причем зарубежный опыт показывает, что в таких условиях вырастет нагрузка на пенсию по инвалидности либо резко ухудшится положение новых предпенсионных возрастов.

Не поможет и рост налогов. Успехи налоговиков по сбору НДС впечатляют, – но это неизбежно вызовет недовольство и бизнеса, и населения. К тому же рост налогов одновременно с НДС может убить перспективы заявленного правительством прорыва. Без повышения или пенсионного возраста, или размера сборов в ПФР, или дотаций из федерального бюджета средняя пенсия в России, которая сейчас составляет около 35% средней зарплаты, уже в ближайшие годы стала бы уходить в пике. Вероятно поэтому и выбрано более простое решение проблемы за счет старшего возраста.

Проблему отчасти могли бы решить пенсионные накопления, особенно для среднего класса, но за последние годы государство и некоторые негосударственные пенсионные фонды подорвали доверие общества к накопительной пенсионной системе.

Не предвидится и обсуждения целостной пенсионной реформы – выбор сделан в пользу тактических шагов. В первые пять лет повышения пенсионного возраста эффект будет положительным, но уже к 2030 году система станет уходить в минус даже без внешних шоков. И тогда придется либо опять поднимать пенсионный возраст, либо глубоко реформировать систему так, чтобы ее больше не приходилось латать, растаптывая интересы не самых обеспеченных граждан.

Нормальную пенсионную реформу нельзя совершить кулуарно, нужно обсуждать взаимосвязанные изменения в самых разных областях: досрочную пенсию, стимулирование накоплений, систему профессиональной переподготовки. Даже сам принцип финансирования пенсионной системы, уместный в XIX–XX веках, но быстро устаревающий в XXI веке, тоже должен стать предметом обсуждения.

Возможно, что молодым работникам стоит предложить систему, которая бы базировалась на едином пособии на уровне прожиточного минимума и обеспечении остальных выплат за счет индивидуальных накоплений, так чтобы государство гарантировало надежность инвестирования и в сохранении средств при смене работодателей. Кстати, именно так и собираются реформировать свои системы Австралия, Великобритания и Новая Зеландия. Можно по примеру Норвегии, Фонд национального благосостояния сделать целевым на поддержку пенсионных выплат в будущем.

Совсем не обязательно, чтобы продуманные долгосрочные реформы были популярными., но в переходный период должны быть обеспечены интересы людей среднего возраста, тогда как старшего нельзя трогать вообще. Но главное, что это будет именно реформа, а не бухгалтерская операция.

Полностью здесь