Дмитрий Орешкин: «Центр, работающий как "пылесос" ресурсов, в кризис беспомощен»

— Создаётся впечатление, что одна рука не ведает, что творит другая. С одной стороны, Путин говорит о том, что эпидемия в России ещё не достигла пика, ежедневно увеличивается количество заболевших COVID-19, с другой стороны, Московская область практически выходит из карантина. Разрешено возобновить работу автомойкам, автосервисам, салонам красоты, а в Чечню запрещён въезд без справок о состоянии здоровья. Как такое возможно?

— Действительно, вертикаль – это же не система управления, направленного на развитие территории. Это система контроля над территорией, которая хорошо работает, когда жизнь идёт сама по себе. Люди работают, что-то производят, а контролирующая организация изымает плоды из труда, концентрирует их, а потом использует в своих интересах.

Это такой централизованный пылесос, который высасывает ресурсы из территорий. Часть этих ресурсов в качестве контроля над территорией Центр даёт региональному начальству, чтобы оно и контролировало.

Всё это работает очень хорошо, пока всё хорошо. Двадцать лет эта контора была убеждена, что главное – установить контроль над тумбочкой. Откуда в тумбочке берутся деньги, волновало в пятую или в десятую очередь. Откуда-то они там берутся. Так было и в советские времена. Главное – политический контроль. Сколько денег ни есть, нам хватит, чтобы кормить силовиков, на то, чтобы брать «налог кровью», рекрутов – на всё это хватало. На развитие, на демографический рост – не хватало, но ничего страшного.

Сейчас то же самое. Требуется нетривиальное решение, выходящее за рамки обычной системы коррупционной скупки или каких-то ещё способов контроля лояльности региональных начальников.

И получается, что перед центром встаёт задача, которую он не умеет решать. Он привык забирать себе ресурсы и ими распоряжаться. А сейчас то ли надо раздавать ресурсы, то ли надо делегировать ответственность. Центр этого делать не умеет, они этому не обучены. У них в голове этой мысли вообще никогда не было.

У них была отличная мысль типа взять под контроль, отжать, поставить своих людей, которые контролируют действующее производство. Но организовать это производство – это задача тех, кто на местах, а наше дело – забрать налоговые поступления.

Сейчас ситуация для этой системы совершенно неорганичная, непонятная и чуждая. И из Центра она вообще никак не разруливается. Единственное, что может сделать Центр, это раздать какие-то деньги. Этого от него все и ждут. Но денег – ограниченное количество. При этом у Центра есть свои приоритеты, которые он не может отодвинуть – война в Сирии, нефтяная война, которую затеяли, Восток Украины. Это нельзя остановить. Очевидно, что на эти цели нужны финансовые ресурсы, поэтому раздавать их трудящимся достаточно трудно. Созданный аппарат управления как пылесос – может втягивать пыль, но не может её рассеивать назад, распределять по комнате. Надо радикально перестраивать сам механизм. Поэтому они в сложившейся ситуации попали в ту фундаментальную ловушку, о которой многие люди и я в том числе многократно говорили.

Самоуправления на местах был дефицит и не было правового механизма взаимодействия территорий и Центра. Был неправовой! Центр сказал – а вы выполняйте, иначе снимут одного начальника и поставят другого.

А сейчас приказы отдавать бессмысленно, потому что в каждом регионе – своя история. Значит, те регионы, где есть экономика, они очень хорошо понимают, что месячные каникулы – тяжелейший удар по налоговой базе. Это очень хорошо понимает Москва, это очень хорошо понимает Подмосковье, нефтяники и так далее.

Поэтому в Москве Собянин продолжает все стройки. Вот я живу в Десне. Здесь очень быстро строят дорогу. Грузовики с песком, гравием, десятки людей, десятки единиц техники работают, несмотря на прямое указание самоизолироваться. Тоже самое и с нефтяниками. Они понимают, что, если остановит добычу, кто-то подхватит, рынок ты потеряешь. Путин даёт указания, а региональные начальники отвечают: да, да, Батюшка! Но мы так сделать не можем, потому что… и не делают. И Путин ничего с ними сделать не может и не будет. За что он их будет наказывать? Региональные начальники понимают, что иначе рухнет экономическая база и данного региона, и федерального центра, который кормится с тех же самых нефтяных денег.

А в Чечне совершенно другая история. Там они ничего не производят. Их бюджет более чем на 85% формируется из Федерального Центра. И им абсолютно не важно, ходят грузовики, возят что-то, продают – не продают. Их это не волнует! Их источник материальных ресурсов – Центр, который даёт миллиард долларов в год вне зависимости от того, работают или не работают. Поэтому они легко закрывают границы. Прежде всего – забота о здоровье населения. Мы его палками бьём, чтобы оно из дома не выходило, мы его собираем в каталажки, чтобы они там друг друга заражали, но не выходили ночью, потому что объявлен комендантский час. Вот они объявили комендантский час, загнали тех, кто его нарушил, в каталажку. Понятно, какая система приоритетов у Кадырова: ему совершенно не важно, что у него люди делают. Деньги он получает не от них, а из Центра.

А там, где есть производство, которое кормит и регион, и Центр – это Татарстан, Ямало-Ненецкий Автономный округ, это Москва, где можно исполняют распоряжения президента, а где нельзя – не исполняют.

Президент просто не знает, что делать – он запрещает, а его указания не исполняются. Или наоборот. Мишустин требует разрешить проезд по федеральной трассе через Чечню. А Кадыров ставит условием проезда наличие справки о состоянии здоровья. Какая справка может быть у дальнобойщика? Поэтому там заторы. Часть трассы между Владикавказом и Махачкалой по сути парализована. Кадыров в гробу видал премьер-министра Мишустина.

У нас страна, которая вообще плюёт на правовые механизмы. Да, у Кадырова нет полномочий запрещать проезд по федеральной трассе, у Собянина тоже не было полномочий, когда он объявил карантин. Хотя правильно сделал.

Эта ситуация изначально не правовая. Она построена на том, что региональный начальник в своей судьбе напрямую зависит от Центра. Правового механизма, который регулирует отношения нет, потому что этот же Центр сформировал глубокое презрение к правовым механизмам. Губернаторы живут по законам реальной жизни, по понятиям, которые установил в Центр, но в них не входит понятие уважения бизнес-структур.

Выстроенная система в кризисной ситуации даёт сбой. Нам сравнивают эпидемию с войной, но это – не война. Война, когда все ресурсы надо отобрать, всех мужиков собрать и бросить их под танки. А сейчас проблема не в том, чтобы собрать, а в том, чтобы произвести ресурсы. И мужиков не надо бросать под танки, а надо охранить их здоровье на тех местах, где они живут и дать им возможность производить то, в чём нуждается страна.

— Принято считать, что во власти – умные люди. Очевидно, что только только незначительная часть зрителей федеральных каналов обратит внимание на то, что сюжет о встрече Путина и Трутнева в кремлёвском кабинете, где президент пожимает руку полпреда – это консерв. Но каждый почувствует на своём кошельке повышение цены за газ для населения. Все знают, что был указ о каникулах с сохранением заработной платы, тем не менее, тысячи людей вынуждены писать заявление на отпуск за свой счёт. Почему такие непопулярные законы подписываются в тяжёлой ситуации, когда рейтинг власти и без того падает? Подобные решения ведь вызовут только раздражение "электората".

— Это не глупость. Но та система, которую они сами создавали последние 15 – 20 лет для такого рода кризисов в принципе не приспособлена. Система всегда была в двух пространствах: виртуально у нас демократия, правовое государство. А на практике – жёсткая административная вертикаль как в советские времена. Кто начальник – тот и прав. По-другому они не могут.

Им нужны деньги, и система создана для того, чтобы эти деньги из страны выбирать. Повышение цен на газ. А где они ещё получат эти деньги? Газпром на экспорте теряет. Денег у него нет. Рынок сжимается, цены падают. Газпром не приносит в бюджет то, что приносил. Откуда взять – из населения. «Люди – наша вторая нефть», как очень удачно сказал Сергей Борисович Иванов.

Почему сейчас, когда появился на рынке дешёвый бензин, запрещено его импортировать? Можно было бы его купить. Нет, нельзя, надо защитить интересы нефтяников. Они будут своему населению продавать на внутреннем рынке свой дорогой бензин. Надо компенсировать государственные расходы. Плевать они хотели на граждан. Кто-то из представителей Единой России заявил, что просьбы о помощи у государства – это мародёрство. Государство не для этого существует. Оно – главный приоритет. Мы для него – ресурс. Оно с удовольствием расскажет, что оно о вас заботится, защищает от агрессии Литвы, Латвии, Эстонии, Америки или бряцающей оружием НАТО. Но это – сказка. А практически будет нами питаться. Путин действует очень жёстко в этих рамках. Говорит о выделении многодетным семьям по пять тысяч рублей. Что это за сумма для семьи? И в то же самое время повышает цены на газ, растёт цена на бензин и продукты питания, вводятся новые налоги… Каникулы с сохранением зарплаты! Кто будет платить эту зарплату? За чей счёт этот банкет? За счёт государства – нет!

Ответ в том, что вся система ненормальная. Люди живут в привычной системе, они верят в то, что Америка хочет нас завоевать, а Путин защищает и поднимает с колен. Ничего страшного в этом нет.

Но, когда случается кризис, приоритет власти проявляется со всей очевидностью. Ей деньги нужны, потому что у неё Сирия и Восток Украины, подводные лодки, которые нужно достраивать, а вам, ребята, придётся потерпеть. На словах мы будем вам оказывать поддержку.

И не потому, что они глупые, а потому, что ничего другого они делать не могут. Это не грозит социальным взрывом, но грозит падением популярности и кампаниями неповиновения, когда налоги не будут платить. Это должно было произойти раньше или позже.