Философ: события в Америке - это не конец демократии, а развитие ее до самой себя

Очень интересный анализ американских событий последних дней сделал в своем блоге философ Дмитрий Лучихин, отметив «как известно, своей главной задачей Байден объявил объединение расколовшейся американской нации. Это означает, что в ближайшие четыре года мы будем наблюдать самую масштабную постановку известной сказки «Лиса и Журавль»...»

Далее Лучихин объясняет, что ни о каком закате демократии ни в Америке ни в мире, и речи быть не может. Напротив, мир постепенно, с отступлениями и ошибками, но все равно движется к торжеству демократии, к тому моменту, когда люди окончательно поймут, что государства больше не нужны, а необходима только самоорганизация в сообщества, которые будут контролировать сами себя изнутри. Впрочем, вот что он пишет:

«Операция по удалению Трампа с поста президента завершилась. Спровоцированный им «народный бунт», поставил крест даже на призрачных шансах на легальное сопротивление. Интрига, с вопроса о возможности сохранить власть, сместилась на вопрос: получится ли досидеть до дня официальной передачи власти?

Урок Трампаниады, начинающейся с пролога первых выборов, и завершающейся эпилогом последних — на самом деле в том, что существующие демократические механизмы не способны больше разрешать социальные коллизии и противостояния.

По публикуемым материалам видно, что внимание аналитиков сосредоточено на конкретных проявлениях общественного конфликта и конфликтующих позиций, в которых они и ищут его причины и возможности преодоления.

Но подлинной причиной всего происходящего является тот факт, что массовый человек, психологически более не готов смиряться с необходимостью подчиняться чужой воле и чуждым ему взглядам, даже если это воля большинства, даже временно (например на четыре года).

Почти равновесное распределение сторонников конфликтующих позиций не создает эту проблему, а лишь создает условия для предельной отчетливости ее проявления.

Демократический фон американской традиции не порождает ее, а лишь не позволяет завуалировать, замаскировать ее под результаты внешних воздействий.

Этот урок лишь один из множества видов нарастающей социальной напряженности, в основе которой лежит только одна проблема — проблема человека.

И до тех пор, пока мы не начнем искать ответы на нее в ее собственных содержаниях, а не там, где привычнее и «светлее»; до тех пор, пока будем ставить целью найти способ просто восстановить привычные социальные механизмы, разрушенные тем или иным социальным взрывом; до тех пор, пока будем стараться залатать любимую и удобную одежду, из которой мы просто выросли — количество прорех в нашем социальном «кафтане», будет нарастать в геометрической прогрессии.

***

Я не думаю, что это конец демократии. Скорее это ее развитие до самой себя. Что касается форм, то проблема, на мой взгляд, в том, что переходя к новому способу социальной организации, человек не обладает сразу необходимыми навыками и умениями. Меняя что-то одно, он опирается на конструкции старого. Создав устойчивые формы нового в одном, опирается на них, чтобы заменить опоры из старого.

В данном случае, человечеству, перешедшему от ситуации управления элитой к демократическому самоуправлению, досталось наследие в виде жестких конструкций государственной организации. Разные культурные, социальные, этнические кластеры таких структур оказались заложниками своей жесткости.

Какое-то время вопрос разрешался псевдодемократическими механизмами, где вместо самоуправления возникала ситуация выбора хозяина (управляющей элиты), и возможностью надеяться на его смену.

Сейчас, в силу разных причин, готовность смиряться с поражением и подчиняться победившему выбору - сильно снизилась. Отсюда усиление тенденций самого разнообразного сепаратизма и неготовность смириться с поражением, когда есть хоть какие-то шансы его оспорить.

***

Я бы согласился с тем, что всегда будут проблемы.

Что касается природы человека, то корни пессимизма на мой взгляд, лежат в историческом материализме. То есть, в предположении, что именно внешние условия формируют человека. Отсюда, кстати, и все идеи, предполагающие сначала насильственное создание условий, чтобы на выходе получить соответствующего им индивида.

На мой взгляд, это не так. И эпоха рабовладения закончилась не потому, что сначала кто-то придумал, что это плохо или не выгодно, а потом все привыкли и объявили свои привычки моральной нормой. Она закончилась, потому, что в процессе культуросозидающей деятельности, в сознании человека сформировались такие структуры, через идентификацию с которыми индивид не мог более не замечать субъектность других и поэтому со спокойной душой использовать их так же, как животных или предметы. А маргинальную обочину контролировало, отражающее этот психологический факт, право.

Поэтому и усилия надо прилагать не к тому, чтобы насильно создавать некие "правильные формы поведения", а к тому, чтобы способствовать развитию субъектности индивида, его личности. Естественному развитию, под влиянием собственной экзистенциальной потребности. Например, такие, которые легитимизируют действия под влиянием экзистенциальной потребности в социуме, выводят из маргинальности. Позволяют видеть и осознавать их, как объективные достижения и даже преимущества, и т.п.

А последствия такого развития, отражаемые в само-организации и само-бытности, не нужно даже пытаться контролировать, навязывать их, принуждать к ним...»