"Спасти из горящей комнаты". Доктор Мясников оценил состояние Марии Лазаревой

- Александр Леонидович, как вы оказались в Кувейте? И почему именно вас попросили о консультациях?

- Дело случая. Нашлись общие с Марией знакомые, которые несколько месяцев назад попросили ... нет, не лечить, не диагнозы ставить, ну просто поговорить по телефону с женщиной, которая без всякой вины сидит в кувейтской тюрьме и которой назначили 10 лет каторги. Потом нашли "окно" для связи. Помнится, что я был на даче в весьма благостном расположении духа, - собачки рядом, природа, чистый воздух... А через полчаса разговора словно током ударило! Как говорится, вписался в тему на личном уровне.

- Вообще-то врачи с 40-летней практикой не склонны к сантиментам...

- А это не сиюминутная эмоция была. Я слышал в трубку, что за спиной Марии кто-то постоянно кричит, ругается, орет в высшей стадии истерии. Понял, что это - звонок из ада. И что, кроме как со мной, Лазаревой и поговорить не с кем. Поддержать некому. И если в таких условиях она просит совета и участия, то отказать невозможно.

- Поясните, в чем составляющие этого "ада"?

- Ад - это когда абсолютно невиновного человека бросают в тюрьму. При этом сам человек не соглашается ни с одним пунктом обвинений (в этом смысле настоящим преступникам психологически проще - они-то знают, за что сидят).

Ад - это когда из более чем шести тысяч заключенных кувейтской тюрьмы ты - единственная европейская женщина, оказавшаяся в 18-метровой камере с семью уголовницами из "третьих" стран. При этом никто из соседок не говорит ни по-русски, ни по-английски (как и многие надзиратели), а ты не знаешь арабского или хинди.

Наконец, ад Марии Лазаревой (к слову, матери-одиночки) - это разлука с 4-летним сыном. Желанным, поздним, самым любимом существом на свете.

Я уже не говорю про ад постоянного ожидания очередных судов и ад регулярного унижения подсудимой. Это когда судья ни разу не вызывал свидетелей защиты, не давал знакомиться с материалами дела, попутно отпуская угрозы и шуточки про "эту русскую". Ну а когда "этой русской" было совсем плохо, то ей давали непонятные таблетки без названий и упаковок. От которых становилось еще хуже.

- И каково же было состояние Марии Лазаревой в конце ее 15-месячного заключения?

- Как врач раскрывать диагнозы не имею права. Но перед арестом Мария весила 75 килограммов при росте метр семьдесят и была совершенно здоровой и красивой 45-летней женщиной. Сегодня она набрала лишние 40 килограммов, боится смотреть на себя в зеркало и испытывают одышку даже от ходьбы по комнате. "Спасибо" кувейтскому правосудию за такой результат...

- А что помогло Марии Лазаревой выжить?

- Она очень сильный и волевой человек. То есть не из тех, кто будет просить прощения у своих мучителей, подписывать самооговоры или устраивать публичные истерики. Но обратная сторона силы - это саморазрушение организма, который аккумулирует и не дает выхода негативным эмоциям. Когда я работал в Анголе во время войны, то видел, как такие же сильные люди срывались в каком-нибудь невероятном, фатальном поступке. Подробности уж позвольте опустить. Но поверьте, что это очень опасно.

- Но ведь сейчас Мария - под домашним арестом. Как она сама говорила в интервью "Новым Известиям", в первый день после выхода из тюрьмы испытывала радостную эйфорию...

- Сегодня никакой эйфории нет и в помине. Радость встречи с родителями и сыном, который не отходит от мамы ни на метр (ребенок явно боится снова потерять ее!), сменилась депрессией и тревогой.

Ведь что произошло 23 июня? Судья вместо того, чтобы извиниться за незаконный приговор и многомесячное заключение, вместо того, чтобы закрыть дело и назначить компенсации за потери, словно издеваясь, назначил следующее слушание на 15 сентября.

Таким образом, пытка неизвестностью с перспективой снова оказаться в тюрьме (теперь уже на 10 лет) пролонгирована еще на три месяца.Поэтому говорить о каком-то эффективном лечении "тюремного синдрома" не приходится.

- То есть ситуация, когда врачи бессильны?

- Именно так! Это - ситуация горящей комнаты, в которой пожарные нашли умирающего. Чтобы оказать первую помощь, его надо вытащить из огня и дыма. Для Марии Лазаревой Кувейт стал горящей комнатой.

Скажу больше: как ни парадоксально звучит, но в тюрьме она чувствовала себя лучше, чем дома. Там работал фактор мобилизации организма. А дома - расслабилась. У человека как бы полностью иссякают или испаряются жизненные силы. Пропадает вера в себя и будущее. И это очень опасно.

Хотя должен сказать, что мы прикладываем все усилия, чтобы облегчить ситуацию.

- Какой, на ваш взгляд, "неврачебный" вывод из ваших впечатлений?

- Собственно, вывод только один: всем защитникам Марии Лазаревой - в России, в США, в Англии - не стоит расслабляться и ждать какой-то милости от Кувейта. Вслед за освобождением из тюрьмы надо требовать и права на выезд из страны, и полного закрытия уголовных дел против россиянки. А вот с остальными проблемами, думаю, врачи разберутся. Повторюсь:главное сегодня - выехать из Кувейта, обеспечить эффективное реабилитационное лечение в стране, где пациентка будет чувствовать себя в безопасности и где не будет напоминаний о перенесенных страданиях.