Расследование "НИ: как погибла студентка ВШЭ Евгения Руденко

Врачи и патологоанатомы установили у Евгении Руденко черепно-мозговую травму, отек головного мозга, гипоксию, поражение дыхательных путей III степени, множественные переломы ребер и переломы позвоночника со смещением и повреждениям спинного мозга, сжатие легких.

О последних часах жизни Жени до сих пор мало что известно. В момент возникновения пожара она оставалась в комнате одна. Обсуждение этого чрезвычайного происшествия поделило людей на два лагеря. Одни считают, что пожар застал погибшую глубоко спящей и, дезориентированная в пространстве, она пыталась, как могла, спастись от огня. Другие отстаивают версию о том, что Женя устроила пожар сама. Почему возник пожар? - основной вопрос трагедии остается открытым.

Доследственная проверка длится уже три недели, ее намерены продлевать до 18 мая, и пока следователи не спешат оглашать даже предварительную причину пожара.

«Проводится доследственная проверка, она еще не закончена, срок продлен до 18 мая. Выясняем обстоятельства. Выясняем причины пожара. Уголовное дело не возбуждено. Обвиняемых и подозреваемых нет. Пока никто не задержан», - сообщил «НИ» старший помощник руководителя Главного управления Следственного комитета России по городу Санкт-Петербургу по связям с общественностью Сергей Капитонов.

В МЧС кивают на следователей и не готовы комментировать имеющуюся у них информацию без отмашки Следственного комитета.

«Проводится расследование [в СК], наша работа выполнена, у нас никаких комментариев быть не может. Ответить на вопрос [о причине пожара] мы вам не можем по той простой причине, что у нас это проверяет пожарно-испытательная лаборатория. Когда у нас СК разрешит назвать какую-то официальную причину и всё остальное, тогда только это всё будет названо. Обращайтесь в Следственный комитет", - сообщили «НИ» руководитель в пресс-службе Главного управления МЧС по Санкт-Петербургу.

Ревностно охраняемое молчание вокруг смерти студентки, погибшей в тяжелых муках в общежитии одного из лучшего вузов страны, оставляет потенциальным виновникам широкое поле для маневров.

Сама Женя пролить свет на события страшной ночи уже не может. Она скончалась, не выходя из комы.

В день смерти 17 апреля, спустя всего несколько часов после печального известия через телеграмм-канал 112 в интернет-пространство попало предсмертное послание, которое Женя якобы в последние минуты жизни со своего телефона отправила подруге.

Проверить подлинность сообщения, его авторство и время отправки уже не предоставляется возможным. Вместе с другими вещдоками телефон и ноутбук девушки, по правилам, должны были изъять с места происшествия органы следствия.

Подруга Анастасия Г., на которую как на адресата сообщения ссылаются знакомые погибшей, не ответила на вопросы спецкора «НИ» о предсмертной записке.

Родители Евгении считают, что распространяемые скрины с прощальной речью сфабрикованы.

«Последний раз отец видел телефон дочери в руках сотрудников Высшей школы экономики. Почему это письмо появилось только в день смерти? Они ждали, когда она умрет, чтобы она не опровергла наверняка, что она этого не писала, - высказалась мама погибшей Людмила Руденко в интервью Лайф.ру.

Отец погибшей Роман Руденко в интервью «НИ» подробно изложил собственное мнение о событиях 11 апреля.

- Главное, что мы знаем - это то, что Женя уехала учиться в Санкт-Петербург веселой и довольной жизнью девушкой, сама захотела жить в общежитии, сама выбрала ВШЭ и любила в нем учиться, была старостой группы, рассказывала нам о преподавателях и о своей жизни, считала себя членом ВШЭ.

Она окончила школу с золотой медалью, со знанием в совершенстве английского языка. У неё были большие планы на будущее - покорить Эльбрус, поехать снова в США. Она помогала нам в работе нашей фирмы, и 10 апреля мы обсуждали рабочие вопросы. Что получилось в итоге? Мы отправляли девочку учиться, а обратно получили ее в цинковом гробу. Врагу не пожелаешь такого горя, - говорит отец погибшей студентки. - Кстати, ВШЭ не потратило ни копейки на лечение Жени, не компенсировало наши расходы по нахождению в Санкт-Петербурге, а об обратном с подачи ВШЭ раструбили СМИ. ВШЭ просто отказалось от своего студента, это настоящее предательство.

Отец Евгении уверен, что при правильных действиях администрации вуза его дочь можно было спасти. Вуз обязан контролировать условия проживания своих студентов и условия обеспечения их безопасности теми, кто ответственен за это, что бы ни было. Опыт роковой ночи говорит о том, что сотрудники не предприняли оперативных и адекватных действий, и иначе как преступной халатностью это назвать нельзя, говорит он.

- Я разговаривал с медиками, и мы видели диагноз, - продолжает Роман Руденко. - У Жени был отек головного мозга, вызванный вследствие гипоксии, которая началась от отравления угарным газом и продуктами горения, к этому добавились травмы при падении и гипоксия продолжилась. В эти минуты еще был шанс спасти её, так как именно минуты и секунды решали, насколько пострадает мозг. Вызови охрана МЧС сразу, то минут на 10-20 реанимационные мероприятия начались бы раньше. Надышаться до термохимического отравления дыхательных путей 3-й степени, находясь в сознании, на мой взгляд, невозможно. Невозможно вдыхать токсические продукты горения, угарный газ и контролировать своё поведение, не поддаваясь инстинкту самосохранения, и параллельно успевать что-то писать Вконтакте. Это абсурд. Анонимы успели приписать моей дочери алкогольное опьянение в момент смерти. Спешу их расстроить. Согласно медицинскому заключению, алкоголь в крови у Жени не нашли.

Версия о суициде, совершенном в пьяном угаре, очень удобна вузу и администрации общежития, она снимает с должностных лиц ответственность за неработающую должным образом систему противопожарной безопасности. Так или иначе ответы на все вопросы могут быть получены только при возбуждении уголовного дела и полноценном расследовании, в ходе которого должны быть проверены версии о халатности, причинении смерти по неосторожности и убийстве, в том числе, говорят родители.

- Появление в сети фэйковой предсмертной записки – самое варварское кощунство, на какое только способен извращенный человеческий разум, говорит депутат Госдумы Дмитрий Ионин. Парламентарий полностью отвергает версию о суициде и считает, что заинтересованные лица всевозможными грязными методами сейчас пытаются подменить истинную причину пожара, чтобы избежать уголовного наказания за происшествие самим. Ионин обратился к генеральному прокурору России Юрию Чайке и главе Следственного комитета России с просьбой взять расследование происшествия и смерти студентки под личный контроль.

- У родителей такая трагедия, а то, что сейчас происходит - на мертвую девушку пытаются навесить всех собак, в том числе и вину за пожар – это просто свинство. Записки «доброжелателей» о том, что девушка, которая никогда не пила и не курила, вдруг умирала пьяной и с сигаретой в руках, не выдерживают никакой критики. Если факты подлога [предсмертной записки] будут установлены, я думаю, многие головы полетят, - говорит Ионин. - Я видел фотоснимки с места происшествия, видел сгоревшую розетку в соседней комнате, с которой пламя перешло в соседнюю комнату, комнату Жени. Я еще раз подчеркиваю: пожар начался от возгорания розетки в соседней комнате. У Евгении же были проблемы с обонянием, она плохо различала запахи. Проснулась поздно, пыталась спастись, как могла. Выбирать экзотический способ ухода из жизни – ну, это уже просто фантазия какого-то сверхбольного воображения. Я очень надеюсь, что это дело и эти подлоги не спустят на тормозах.

Не верят в добровольный уход Жени из жизни и товарищи по вузу.

- Женя была амбициозной, уверенной в себе и деловитой девушкой с планами на будущее. Была по жизни лидером, в своей группе была старостой. Она не ложилась спать, пока не сделает работу или не подготовится тщательно к предстоящему экзамену, могла тратить на это дни напролет. Вместе с тем она была жизнерадостной и никогда не унывала, у неё был очень волевой характер. Такие, как она не пьют и не курят и не ведут разгульный образ жизни - приоритеты не позволяют. То, что случилось - однозначно не является самоубийством или выражением её доброй воли, - рассказала спецкору «НИ» подруга Жени по вузу, которая пожелала сохранить свою конфиденциальность.

Подруга отмечает, что распространяемая якобы предсмертная записка вообще не выглядит правдоподобной: Женя в таком стиле никогда не писала.

- Я много переписывалась с Женей, она никогда так не писала! Она всегда отвечала адекватно, уважительно и соответствуя тому положению, которое занимала в обществе и стенах ВШЭ, - продолжает подруга.

Знакомый Евгении Руденко Денис К. , не отвергая версию оппонентов, вспоминает и о совсем недавних фактах серьезных нарушений правил противопожарной безопасности в общежитии:

- В этом же здании несколькими этажами выше в прошлом году датчики пожарной сигнализации были лишь прикручены к потолку и не подключены к сети, что еще тогда вызывало негодование студентов. Однако у нас обычно о подобном быстро сообщается в студенческий совет, доводится до администрации и проблемы исправляются, - говорит собеседник.

- Сигнализация в день пожара не работала. Ее отключили, мол, потому что она часто срабатывала и мешала студентам. Но студентам она не мешала, наоборот, студенты очень внимательно относились к своей безопасности. Учебную эвакуацию в общежитии помню только одну - летом прошлого года, – рассказывает Алексей Британов. – 11 апреля эвакуационные выходы были заперты. Если бы не слаженные действия парней с 4 этажа, все могло бы закончиться гораздо хуже.

По данным администрации Высшей школы экономики, мероприятия по ликвидации пожара 11 апреля были едва ли не образцово показательными. Средства пожаротушения были исправны, охрана и МЧС тоже справились с ЧП на ура, сигнализация сработала (в своем ответе представители вуза, правда, не уточняют, в какой именно момент она сработала, а это принципиально).

- Причину возгорания устанавливает ГУ МЧС по Санкт-Петербургу. Внутренняя комиссия была создана для оценки исправности систем пожарной безопасности и действий сотрудников общежития во время пожара. В ходе работы комиссией было установлено, что автоматическая пожарная сигнализация исправна и сработала при возникновении возгорания. Площадь возгорания составила около 3 кв. метров, огонь не вышел за пределы одной комнаты. Тушение пожара порошковыми огнетушителями начали сотрудники охранного предприятия и студенты, живущие в общежитии. Прибывшие на место пожарные окончательно потушили возгорание. Все эвакуационные выходы работали. Данные, собранные комиссией, переданы оперативно-следственным органам. Комиссия не имеет претензий ни к персоналу общежития, ни к техническим средствам пожаротушения, ни к работе подразделений МЧС, которые прибыли на место происшествия, - сообщила «НИ» начальник управления маркетинговых коммуникаций НИУ ВШЭ-Санкт-Петербург Елена Грузинская.

В версии администрации вуза, тем не менее, обнаруживается постфактум немало шероховатостей.

В ходе подготовки этой публикации «НИ» опросили очевидцев пожара, которые засвидетельствовали шокирующие вещи.

«Парни с четвертого этажа» - так теперь уважительно называют ребят студенты Вышки, которые в ночь на 11 апреля, не дождавшись помощи от оперативных бригад, фактически взяли на себя руководство спасательной операцией. Они и тушили пожар, и боролись с ядовитым дымом, и эвакуировали целое общежитие, и искали для них пункт временного размещения и искали газовый котел с электрическими щитками, чтобы их перекрыть, и наблюдали Женю последний раз в сознании. И столкнулись с ошарашивающей некомпетентностью старших.

Так, не меньше полудесятка живущих в общежитии студентов подтвердили «НИ», что во время возникновения пожара сигнализация не сработала из-за того, что … была выключена. Ее привели в действие в ручном режиме, когда огонь уже вовсю полыхал в комнате, а едкий дым просачивался на этажи. Частично эвакуационные выходы оказались закрыты. Действия охраны общежития не выглядели слишком компетентными. К моменту прибытия МЧС и скорой помощи студенты уже эвакуировались самостоятельно, а у Жени, лежавшей на земле, неумолимо иссякали последние шансы на спасение.

Студенты детально рассказали «Новым Известиям» о том, что творилось в общежитии и в комнате № 416 в первые минуты пожара.

Как вообще стало известно о начавшемся пожаре? Нет, это было вовсе не оповещение сигнализацией. Пятеро парней с четвертого этажа, засидевшихся допоздна над контрольными и курсовыми, почувствовали запах жженной пластмассы. (Далее свидетельства приводятся со слов студентов).

- В районе 1:48 к нам подошел молодой человек и сказал, что около 416 комнаты стоит запах жженой пластмассы. Мы побежали к комнате, через щели в двери действительно сочился серый дым. Дверь была заперта на ключ. Мы стучались, спрашивали, есть ли кто живой, но нам не отвечали, - рассказывает Дмитрий Кисилев.

Пожар! Срочная эвакуация! Огнетушитель! – кричали ребята и пытались донести до всех этажей, что нужно срочно покидать здание. Одна из кнопок «пожарная тревога» находилась недалеко от горевшей комнаты.

- Мы продавили стекло, как сказано в инструкции, на кнопке загорелась красная лампочка, но по непонятным для меня причинам противопожарное оповещение не сработало, - говорит Дмитрий.

- Я спросил, почему не работает пожарная сигнализация, но никто не знал. Кнопка действительно была нажата и мигала, но звуковая сигнализация не включилась, - подтверждает Артем Баранов.

Трое ребят – Дмитрий Кисилев, Алексей Мачихин и Александр Овечкин принимают решение выбивать запертую дверь в комнату №416. К 1.52 час дверь выломана, из комнаты на этаж повалил густой черный дым.

- Дым распространялся моментально, действовать нужно было незамедлительно. Я еще раз громко крикнул, есть ли тут кто живой? Ответа не было. Едкий дым мешал проникновению в комнату. Израсходовав один огнетушитель, я продвинулся лишь на два метра вглубь комнаты, - вспоминает Дмитрий.

-Мы выбили дверь ногами, как только дверной замок поддался, из комнаты повалил едкий дым с угарным газом. Он начал быстро заполнять этаж в обе стороны. Одного порошкового огнетушителя, который был в нашем распоряжении, было явно недостаточно, чтобы ликвидировать очаг возгорания. Дышать в районе 416 комнаты стало почти невозможно из-за углекислого газа с дымом, обильно валившего оттуда. Но мы хотя бы смогли охватить им порог и начало комнаты, чтобы не дать пламени выйти на коридорную ковровую дорожку, - рассказывает Алексей Мачихин.

В этот момент на подмогу Дмитрию, Алексею и Александру приходят Артем Баранов и Максим Ананских. Но и они не могут никого разглядеть в пропитанной дымом комнате.

- Мы кричали охране: «Несите же второй огнетушитель!» В комнате было очень темно, дышать становилось всё труднее. В последний раз мы прокричали в комнату, просили живых людей выйти к нам, но ответа по-прежнему не последовало.

- Огонь теперь казался неконтролируемым, - говорит Александр Овечкин.

В этот момент ребята приняли решение спасать остальных студентов, всё еще находящихся на этажах и ничего не подозревающих о пожаре.

Ребята разделились. Часть из них побежали оповещать верхние этажи, часть – начальные. Стучались в каждую комнату.

- Я отошел в хвост четвертого этажа, чтобы проверить женскую половину. Как оказалось, там еще оставалось много неэвакуировавшихся студенток.

Не собирались покидать здание и иностранные студенты со второго этажа.

- Вместе с Артёмом Барановым мы на английском языке пытались донести до иностранных студентов, что даже несмотря на то, что нет пожарной сигнализации, это настоящий пожар, не шутка и не учебная тревога, - рассказывает Александр.

При эвакуации студенты то и дело натыкались на закрытые эвакуационные выходы. Об этом свидетельствует Артем Баранов:

- Мы с Максимом Ананских пробежали через дым в правую часть 4 этажа и через эвакуационный выход поднялись на 5 этаж, но дверь эвакуационного выхода на 5 этаже была закрыта. Нам пришлось спуститься вниз на 3 этаж. Пробежав до середины 3 этажа мы поднялись на 5 этажа по центральному входу. На 4 этаже вход тоже был закрыт и его впоследствии выломали пожарные, когда тушили огонь. Поднявшись на 5 этаж мы стали оповещать этаж о пожаре. Правый эвакуационный выход на этаже тоже оказался закрыт, мне пришлось его выломать ногой, - рассказывает молодой человек.

Эти данные о закрытых эвакуационных выходах подтверждает в беседе и Максим Ананских.

Ситуация усугубилась тем, что сотрудница охраны приказала открыть окно на 4 этаже, что повлекло моментальное задымление 4 и 5 этажей, такие указания, безусловно являются недопустимыми при пожаре, рассказывают студенты.

- Действия охраны на тот момент были полностью деморализованы, у меня сложилось такое ощущение, что они вообще не были готовы к подобной ситуации, - говорит Дмитрий.

Из-за сильного задымления и некоторых неработающих эвакуационных выходов на этажах стали образовываться скопления людей, и их охватывала паника.

- Ситуация была экстренная, а люди стояли, как вкопанные, пришлось выругаться матом, чтобы заставить людей двигаться, - подтверждает Максим Ананских.

- У нас складывалось впечатление, что все попросту забыли про нас, - говорит Артем Баранов.

В самом разгаре пожара охрана удивила еще раз. Сотрудница сказала студентам, что в здании есть газ и его надо срочно отключить, иначе произойдет взрыв.

- С улицы вместе с Артемом Барановым мы вернулись внутрь общежития. От охраны мы так и не получили вразумительного ответа, где именно находятся газовые вентили, которых, как оказалось позже, не было вообще, - рассказывает Александр Овечкин. – Охрана сказала нам (!), что надо бы еще и обесточить здание. Выйдя с пожарного входа, я встретил своего друга Александра Рябова. Сообщил ему, что хочу вернуться в подвал, где раньше я видел много электрощитков, чтобы отключить электричество. Он отправился в подвал со мной. В резервном центральном входе мы встретили еще одного охранника, но вразумительного ответа о дислокации электрощитов или центрального рубильника не получили. С Рябовым мы обошли все комнаты в подвале, но рубильник так и не нашли. Электрощиты решили не трогать, так как видели, что с верхних этажей спускается пожарный шланг, это могло означать только то, что пожарным не требовалось отключение электроэнергии и они приступили к ликвидации очага.

Пожарная эвакуация вдруг сработала только тогда, когда толпы студентов уже стояли на улице, и по сути свою функцию она не выполнила! - утверждает Артем Баранов.

Дмитрий Кисилев перед тем, как окончательно покинуть здание вернулся в свою комнату за ключами автомобиля, чтобы отогнать его от общежития, чтобы не мешать пожарным машинам.

- На этаже уже было просто хоть глаз выколи из-за дыма. Я добрался до своей комнаты на ощупь, забрал ключи из замка двери, перевел дух и бросился на выход. В районе 1.59, оказавшись у центрального входа в общежитие, я увидел, что комната на 4 этаже все еще горела, окно в нее было прикрыто. Когда встретившийся мне тут Денис Тихомиров сказал, что у нас девушка выпала из окна, я испытал шок. Я был уверен, что в той комнате действительно никого не было.

До приезда скорой помощи с Женей Руденко находились двое магистрантов. Она лежала на земле, а они разговаривали с ней, чтобы она не теряла сознание.

- До приезда медиков она еще была в сознании и дышала, с ней на тот момент находилось двое человек Денис и Наталья. Они держали ей голову, следили чтобы она не проглотила язык. Закрывали от падающих осколков лопающегося стекла, - говорит Артем Баранов.

Дмитрий Кисилев в это время пытался достучаться до службы экстренной помощи «112». Молодой человек не может сдержать эмоции, когда вспоминает о своем общении со спасательными службами:

- В 2:00 я вызвал МЧС и скорую помощь по телефону «112». Прошло около 7 минут, никто не ехал. Я увидел, что некоторые студенты при эвакуации выбежали в легкой домашней одежде, что не удивительно – многие спали, когда начался пожар. В 2:07 я продублировал свой звонок. Горит общежитие, на месте до сих пор нет ни скорой помощи, ни пожарной службы, мне пришлось разговаривать уже в грубой форме.

В 2.11 я позвонил в третий раз. Ситуация не менялась. Я видел, как студенты впадают в панику. В 2:12 я снова набрал «112», и мой звонок просто скинули! Я был настойчив и сделал еще три звонка, но слышал только короткие гудки «линия занята», чего в принципе быть не должно! – рассказывает Дмитрий.

В 2.13 прибыли пожарные, скорой же по-прежнему не было. Дмитрий подошел к спасателю и попросил помочь девушке.

- Помогите девушке, вы же спасатели, сказал я одному из сотрудников МЧС, в ответ услышал резкое возмущение и нецензурную лексику в свой адрес, - говорит Дмитрий.

Максим Ананских застал перепалку Дмитрия с бригадиром пожарной команды.

- В этом споре, возникшем совсем не к месту, от представителя МЧС я узнал, что «спасатели тоже люди и тоже умеют оскорблять людей». Пришлось чуть ли не разнимать их, чтобы напомнить, что есть дела в данный момент поважнее, - рассказывает Максим.

Пока спасатели ругались со студентом, Женя теряла драгоценные минуты.

Первый автомобиль реанимации прибыл только в 2.15 – то есть через 28 минут после предполагаемого времени начала пожара.

За всё это время к лежащей на земле девушке не подошел никто, кто мог бы оказать ей квалифицированную медицинскую помощь.

Действия администрации студгородка по спасению остальных студентов тоже, по мнению ребят, не выглядели компетентными на протяжении всех экстренных мероприятий. В конце охрана даже не потрудилась провести перекличку, хотя списки проживающих в общежитии у них имелись. Пункт временного размещения тоже пришлось искать самим! Приютить студентов-погорельцев согласилось соседнее общежитие Национального исследовательского университета информационных технологий (ИТМО).

Пять «парней с четвертого этажа» тоже не застали ничего из того, что происходило с Женей Руденко до прыжка из окна. Они видели только едкие клубы дыма, валившие из ее комнаты, а после только обездвиженное тело на земле. Двое незнакомых магистрантов, державших ее голову, стали последними людьми, которых она видела перед смертью. В ту ночь было холодно, шел снег. Скорая всё не ехала...