Эксперт ТЭК Алексей Громов: «Вместо Европы Россия построит газопровод в Южную Азию»

Елена Петрова, Татьяна Свиридова

Энергетическая политика России окончательно перешла в разряд «совершенно секретных» тем. Это продемонстрировал визит президента Путина в Азербайджан.

В преддверии поездки главы российского государства в Баку активно обсуждалась тема украинского транзита и увеличения поставок в Европу. Однако цифры были весьма неубедительные.

Владимир Путин не поехал бы к Ильхаму Алиеву, если бы нужно было договариваться о трех миллиардах кубометров газа, считает главный директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Громов. Есть намного более важные и амбициозные планы, в которых задействованы Азербайджан и «Газпром». Об этом эксперт рассказал «НИ».

— Ничего нового о судьбе украинского транзита или конкретики об энергетическом сотрудничестве с Азербайджаном известно не стало. Получается, что зря съездил российский президент?

— Я предполагаю, что эта часть переговоров с Азербайджаном носила наиболее закрытый характер и, возможно, обсуждались не только те темы, о которых вы говорите.

На самом деле Swap-поставки, когда азербайджанский газ поставляется в Европу вместо российского, а российский идет по контрактам Азербайджана в ту же Турцию и так далее, эти все истории с точки зрения объемов не такие уж и перспективные.

С точки зрения реалистичности очень много сложностей, связанных с тем, что такие схемы являются не совсем прямыми. Практически это серые схемы поставки российского газа в Европу, что встречает определенное сопротивление в ряде европейских стран, которые не хотят этого.

Мне кажется, скорее обсуждалась другая составляющая, о которой не пишут СМИ. Речь идет, в частности, о том, что я увязываю обсуждение газового сотрудничества России и Азербайджана в контексте состоявшегося месяц назад визита делегации «Газпрома» в Иран, где обсуждались возможности организации поставок трубопроводного газа в Иран с перспективой выхода на рынки Южной Азии.

— Это знаменитый коридор «Север — Юг»?

— Это гораздо больше. Дело в том, что есть транспортный коридор железнодорожный «Север — Юг», о котором все говорят. Если вы посмотрите новости на конец июня, в Иране побывала серьезная делегация «Газпрома», где был подписан стратегический меморандум о трубопроводных поставках российского газа в Иран.

Подробностей российская сторона не представила. Просто подписали меморандум. И точка. В середине июля иранский министр нефти обмолвился о том, что был подписан меморандум, и раскрыл его содержание.

Меморандум предполагает, что Россия предложила Ирану организовать поставки газа с территории РФ в Иран в объеме до 110 млрд кубометров в год. По сути, речь идет о создании системы, сопоставимой по своей мощности с «Северными потоками».

Это очень амбициозная задача.

— Насколько реалистично построить такую инфраструктуру в нынешних условиях?

— Понятно, что у России нет границы с Ираном. Если планируется запускать подобный проект, нужно договариваться с соседними странами. В первую очередь всплывает, на мой взгляд, Азербайджан, с которым в последние годы у России выстроились взаимовыгодные партнерские отношения в сфере энергетики.

Речь идет не об инфраструктуре, которая пойдет по суше в Азербайджане. Там тоже горные местности, там строить трубу достаточно проблематично.

Речь идет о том (и об этом напрямую говорил иранский министр нефти), что будет осуществляться поставка российского газа по дну Каспийского моря. Россия готова построить подводный газопровод. Это было заявление иранского министра. С учетом того что речь идет об объемах в 110 млрд кубометров в год, мы действительно можем это сделать.

— Как может пройти такая труба?

— Если посмотреть на карту раздела акватории Каспийского моря, где урегулированы все правовые споры в 2018 году, мы видим, что пройти из РФ в Иран по дну Каспийского моря мы можем только либо через акваторию Туркмении, с которой у нас сложные отношения, либо через акваторию Азербайджана.

Поэтому я предполагаю, с учетом того что никаких подробностей о содержании газовых переговоров России и Азербайджана в последние дни не озвучивалось, речь шла в том числе и об этом.

— То есть «Газпрому» предстоит поворот на Юг?

— В принципе, я думаю, Россия не связывает свое газовое будущее с сохранением любой ценой европейского газового рынка. Поэтому нужно решать стратегические задачи, где выход на иранский рынок и далее — на рынки стран Южной Азии.

Это выглядит гораздо более перспективным при условии решения инфраструктурных вопросов, в том числе с Азербайджаном. Я думаю, что это одно из перспективных направлений, которое, скорее всего, обсуждалось российской делегацией. Но, с учетом того что этот вопрос находится в ранней стадии проработки, естественно, журналистам об этом не докладывалось.

— Зато журналистам докладывалось, что увеличение поставок газа будет на 3 млрд кубометров больше. Это же совсем не впечатляющий рост?

— Конечно! Это совсем незначительные величины. Понятно, что погоды для российского газового экспорта они никакой не делают. Ради таких вещей совершать государственный визит в Азербайджан не так интересно, особенно с точки зрения стратегических задач, которые стоят перед Россией во взаимодействии с Азербайджаном.

— Для увеличения даже на такой объем надо, чтобы европейцы расширили мощности по получению. Были ли сигналы?

— Нет, ни о чем таком мы не знаем. Именно поэтому я и рассматриваю направление этого сотрудничества в части организации поставок газа через Азербайджан как транзит на Турцию и далее в Европу очень скептически.

Там есть много вопросов, в том числе связанных с «расшитием» узких мест в газовой инфраструктуре по дороге, которая связывает Азербайджан с Европой. Там хватает проблем, не только на территории Азербайджана, но и на территории Турции нужно расширять трубу. Пока эти вещи не зависят от России, а зависят от Турции и Европы, готовы ли они вкладываться в расширение этих труб или они делают долгосрочную ставку на СПГ, что тоже возможно.

— Турция отказалась от увеличения объемов приема российского газа. Это связано с тем, что европейцы не готовы увеличивать объемы покупок?

— Я думаю, именно с этим. Изначально идея турецкого газового хаба, которая была озвучена нашим президентом в октябре 2022 года, основывалась на том, что Европа по-прежнему будет хотеть покупать российский газ, а мы попытаемся организовать совместно с Турцией обеспечение таких поставок по «Южному коридору». Турция рассчитывала на этом зарабатывать как посредник.

Но события последних лет развиваются таким образом, что Европа постепенно уходит вообще от использования природного газа и с каждым годом объемы потребления газа в Европе сокращаются. Европа сегодня уже не зависит от российского газа и не горит желанием получать этот газ, тем более в дополнительных объемах, каким-либо другим способом.

Турецкий газовый хаб будет создан как торговая площадка, но рассматривать ее как ключевой элемент газовой торговли с Европой уже не приходится. Время этого решения ушло. И турки это прекрасно понимают, поэтому мы не видим в медиапространстве возврата к обсуждению этой темы или проработки участия России в этом газовом хабе. Все уходит в тину.

— Если говорить о краткосрочной перспективе, увеличение объемов на 3 млрд кубометров вряд ли улучшит положение «Газпрома» на фоне предстоящего сокращения или даже закрытия украинского транзита. Не пора ли снижать налоговую нагрузку?

— Это очень непростой и болезненный вопрос. Давайте будем максимально корректны и скажем, что есть текущая конфигурация российского газового экспорта с его переориентацией на Восток и постепенным затуханием в западном направлении. С января прекращается транзитный договор через Украину. Это еще сократит объемы экспорта «Газпрома» в европейском направлении в два раза. Там будет минус 15-16 млрд кубометров.

В этой связи, если не будет никаких изменений, все будет идти по инерции, то «Газпром» оказывается в положении, когда потребуются действия по реструктуризации компании, с тем чтобы повышать экономическую эффективность в условиях, когда доходы от экспорта газа уже не покрывают всех затрат компании, в том числе внутри России.

— Что это означает?

— Тут будет, возможно, очень много управленческих решений. Это связано с возможной реорганизацией самой компании, как в свое время был непотопляемый «Газпром Экспорт», в итоге он фактически растворился в структурах «Газпрома». А была отдельная компания. То же самое может касаться и самого «Газпрома», его организационной структуры.

Может быть поднят вопрос о повышении цен на газ внутри России, потому что они объективно отстают от тех затрат, которые несет «Газпром» на обслуживание газотранспортной системы и сетей газораспределительных.

Конечно, встанет вопрос об оптимизации налоговой нагрузки. Мы знаем, что «Газпром» сейчас платит дополнительные налоги до 2026 года в соответствии с распоряжением правительства, которое было принято 2022-м на фоне сверхприбылей «Газпрома» от чрезвычайно высоких цен на газ, которые сложились в Европе в том период. Сейчас ситуация поменялась, и она будет требовать корректив.

— Зачем России новые танкеры «река-море»?

— У нас существует спрос на российские нефтепродукты в Иране. Обеспечить этот спрос с точки зрения доставки танкерами «река-море» из России или Азербайджана — перспективная история, потому что в Иране стоят недозагруженные порты с точки зрения приема нефтеналивных грузов на 70%. Только на 30% своей мощности сейчас используются. Иран нуждается в дополнительных объемах нефтепродуктов.

С нефтью у Ирана все хорошо, а с НПЗ — плохо. Это перспективных рынок для России. Принципиальный вопрос — как доставить нефтепродукты иранской стороне. Встает вопрос о строительстве танкеров «река-море», которые будут использоваться в Каспийском бассейне.

— Как Азербайджан может поучаствовать в этом проекте?

— Для России это большой плюс. Можно сказать, что российская сторона возьмет на себя основной объем финансирования. Но я думаю, что в этом будет заинтересован и Азербайджан, у которого сохранились судостроительные мощности с советских времен, которые не используются.

Можно было бы возобновить строительство такого флота, который, кстати говоря, в советское время активно использовался именно на Каспии. Об объемах говорить пока сложно, но с точки зрения технических сложностей я их не вижу. Это суда достаточно простого класса. Россия и Азербайджан совместными усилиями могут наладить их строительство в требуемых рынку масштабах. Это производство можно развернуть в течение года, то есть достаточно быстро.