Нефтянка под ударом: из-за атак ВСУ простой мощностей НПЗ может составить 14%

Елена Петрова

В результате сегодняшней атаки БПЛА на юге России пострадали два НПЗ — Славянский и Ильский. Славянский НПЗ уже во второй раз за 2 месяца становится целью для атак украинских беспилотников.

Впервые рой дронов атаковал завод 17 марта 2024 года. Сегодня в налете на НПЗ также приняли участие 10 беспилотников. Новая тактика ВСУ или в данном случае — СБУ, которое взяло на себя ответственность за нападение, выглядит как компьютерная игра, но она значительно повышает результативность атаки. Для нефтяников украинские дроны давно перестали быть частью компьютерных игр, превратившись в угрозу для бизнеса. «НИ» разбирались, какие нефтяные компании наиболее подвержены ударам с воздуха и почему.

Локейшн, локейшн, локейшн — «Роснефть»

Неожиданно для нефтяной отрасли, принципы, которые действуют для определения цены недвижимости, стали важными для безопасности нефтяных активов. Все агенты по недвижимости знают — разница в цене одной и той же квартиры или одного и того же дома может отличаться в разы, в зависимости от их расположения. Примерно та же логика сейчас действует и для заводов, входящих в структуру нефтяных компаний. Чем ближе к украинской границе, тем выше вероятность того, что к ним «прилетит».

Атака на флагманский завод Татнефти «Танис» свидетельствует о том, что под ударом дронов находятся все НПЗ и нефтебазы от западной границы до Волги.

Больше всех мощностей в европейской части России имеет «Роснефть». Это делает их более незащищенными от украинских ударных БПЛА. Самые крупные заводы Роснефти уже ощутили на себе эти риски. Атакованы были НПЗ в Рязани, Туапсе, Самарской и Саратовской областях.

Повреждения, нанесенные дронами, не привели к длительным остановкам, хотя достоверной информации по Рязани нет. Эксперт по энергетическим рынкам Сергей Кондратьев так оценил значение НПЗ для экономики:

— Рязанская НКБ, безусловно, один из трёх ключевых НПЗ, которые снабжают Московский регион и Центральную Россию топливом и у завода очень существенная роль не только по бензину, но и по авиакеросину, то есть, наряду с Ярославлем и в меньшей степени Московским НПЗ, это очень важный завод.

Известно, что на этих предприятиях Роснефть перерабатывает 60 миллионов тонн нефти в год. Это две трети общего объема нефтяного гиганта — в 2022 году все предприятия компании перегнали 94 миллионов тонн черного золота.

Остальные НПЗ Роснефти находятся далеко за Уралом, в Ангарске, Ачинске, Комсомольске-на-Амуре. Их атаки украинских дронов с территории Украины не затронут. Однако и объемы произведенной продукции на сибирских НПЗ значительно ниже — всего около 26 миллионов тонн в год перерабатывают эти заводы все вместе.

В 2024 году под обстрел дронов попал Рязанский НПЗ мощностью 17 миллионов тонн в год, Сызранский завод и Новокуйбышевский заводы, производящие вместе еще под 17 миллионов тонн продукции.

Ремонт без конца — Лукойл

С конца прошлого года самый большой актив Лукойла — Нижегородский НПЗ, подвергался атакам дронов, как минимум, два раза. Вторая атака вывела из строя установку крекинга и первичной переработки. Если с первичной переработкой на Лукойле справились достаточно быстро, то современное западное оборудование на крекинге сделало ремонт многомесячным.

Сначала речь шла о месяце, потом сроки ремонта все больше сдвигались к лету. Месяц назад вице-премьер Новак говорил об июне, когда завод начнет работаь в полную мощь. Однако уже месяц тема не затрагивается никем — ни компанией, ни властями.

— Если говорить про установку крекинга, которая была выведена в ремонт первый раз в декабре, потом вернулась в строй, потом в начале января установка надолго была выведена в ремонт, ситуация была не очень приятной, но она затрагивала, в первую очередь, рынок бензина. У Лукойла были определённые опции по маневрированию.

То, что мы видели в январе, когда эта установка уже практически не работала, загрузка НПЗ снизилась по первичной мощности до 78% от установленной мощности. Из-за того, что эта установка не будет работать, АВТ-6 — 9 млн тонн из 17 млн тонн установленной мощности, мы увидим всё-таки снижение загрузки до 40% — 45% и это означает дополнительную потерю объёмов и по бензину, и по дизельному топливу. Мы можем потерять 80 — 100 тыс тонн в месяц предложения от Нижегородского НПЗ. — объяснял «НИ» эксперт Кондратьев.

Нижегородский НПЗ — не единственный, хотя и самый крупный с объемом на 17 миллионов тонн в год, который выпал в Лукойле из производства. В феврале авария была на Волгоградском заводе. Там компания перерабатывает 15 миллионов тонн нефти.

Два других производства Лукойла — в Перми и Ухте — вместе перерабатывают столько же, сколько Нижегородский НПЗ, так что риски компаний связаны не только с месторасположением заводов, но и их размером. Чем крупнее производство, тем больше опасность, что ущерб скажется на всей компании.

В марте общий накопленный аварийный простой на всех НПЗ из-за прилетов БПЛА достиг 3,5 миллионов тонн. Этот показатель оказался в 10 раз больше, чем все простои за предыдущие два года. Число поврежденных установок нефтепереработки выросло в три раза. Аварийные работы превысили плановые в 1,4 раза.

Татнефть — под прицелом гордость Татарстана

2 апреля украинский беспилотник нанес удар по нефтеперабатывающему заводу в Нижнекамске «ТАНЕКО». Этот НПЗ — самый дорогой проект в новейшей истории России в нефтепереработке ст оимостью почти 1 триллион рублей.

Другого НПЗ у Татнефти нет, поэтому незначительные повреждения, нанесенные БПЛА, заставили с облегчением выдохнуть и руководство ВИНК, и правительство Татарстана, которое активно вкладывалось в это производство. Однако факт остается — даже мощности, располагающиеся почти в 1000 км от украинской границы, могут попасть под атаку.

Газпромнефть — пока без последствий

Газпромнефть имеет три больших НПЗ, два из которых снабжают Московский регион. Самый большой завод в Ярославле перерабатывает 15 миллионов тонн в год. Московский НПЗ в Капотне чуть меньше — здесь в год перегоняют 12 миллионов тонн. Главный завод с объемом переработки в 21 миллион тонн с наибольшей вероятностью не попадет под атаку — он располагается в Омске.

Наиболее уязвимым активом считается НПЗ в Ярославле «Славнефть-Янос». Его БПЛА атаковали дважды в этом году — в начале и конце января, и хотя в результате атаки возник пожар, ущерба производству нанесено не было.

Рейтинг рисков

Аналитик Наталья Шангина считает, что если интенсивность атак БПЛА на нефтяные объекты сохранится на уровне марта-апреля, то простой заводов составит около 14% мощностей. Ровно столько занимают и плановые ремонты. Получается, что общий простой может вырасти до 28%. Это значительная цифра даже для добывающей страны. Расходы вырастут соответственно:

— Если аварии на НПЗ будут происходить так же часто, как в марте–апреле, простой мощностей НПЗ может составить около 14% за год. Предполагаем, что расходы на ремонт НПЗ из-за аварий будут примерно сопоставимы с расходами на плановый ремонт, если аварии на НПЗ будут происходить так же часто, — полагает эксперт.

Риски от атак распределяются также неравномерно. У Лукойла 39% добычи компании перерабатывается на заводах в Нижнем Новгороде и в Волгограде, поэтому аналитики считают риски этой компании самыми высокими.

Газпромнефть перерабатывает в Ярославле 33% добытой нефти.

НПЗ Роснефти в основном расположены в европейской части страны, на них приходится переработка 31% всей добычи.

Угроза для разных ВИНКов распределяется неравномерно. Роснефть перерабатывает меньше половины добытой нефти, а 55% уходит на экспорт. Для Газпромнефти проблема защиты мощностей особенно актуальна, поскольку 90% добычи идет в перегонку. В Лукойле и Татнефти переработка составляет значительную часть — 70% и 63% добычи. Для них защита НПЗ — дело первостепенной важности.

Эксперты давно призывают власти продумать меры, защищающие нефтепереработку от атак. Директор Института энергетики и финансов Алексей Громов в интервью «НИ» говорил об этом не раз:

— Система защиты нефтеперерабатывающих производств от атак дронов недостаточно эффективна. Представим себе сейчас, мы проблему с поставками закрыли. Условно через неделю прилетел другой дрон на НПЗ, и у нас новая проблема. Нам необходимо минимизировать ущербы от таких атак. Нужно пересмотреть концепцию защиты стратегических предприятий, если это становится для нас обыденной реальностью. Нам необходимо этот вопрос решить, в противном случае эти проблемы будут нарастать.