Елена Петрова, Наталья Сейбиль
Может быть, обычный российский автолюбитель пока этого не заметил, но бензин в России дорожает. Пока повышение цен коснулось оптовых продаж, здесь рост не заметить нельзя. Так, АИ-92 стал дороже больше, чем на треть, точнее, цена выросла на 35%. Чем больше октановое число, тем больше прибавка — АИ-95 подорожал на 45%.
В этой связи возникает вопрос: когда этот тренд дойдет до бензоколонок? Ответ простой: скоро. Эксперты говорят, что уже этой весной, но не позднее лета россияне в полной мере ощутят на себе переменчивость мировой конъюнктуры. Нефть на мировых биржах дорожает, значит, нефтепродукты будут дороже и у нас. Потому что худо или бедно, с ограничениями и оговорками, но нефтянка в России относится к немногих рыночным отраслям, куда рука государства пока не дотянулась.
Топливо в России всегда дорожает весной и летом. Дизель растет в цене, потому что посевная. Бензин дорожает, поскольку начинается сезон поездок и отпусков.
Директор по исследованиям и развитию Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев связывает рост цен не с атаками украинских дронов на российские НПЗ. Для этого есть сугубо мирные причины:
— Цены вырастут из-за некоторого отложенного роста цен в рознице, который тянется еще с прошлого года. В рознице рост цен будет, хотя и будет сдерживаться по договоренности властей и компаний, но он будет ощутим. Будем надеяться, что не будет таких скачков, как в прошлом году.
В прошлом году лихорадило оптовый рынок, но сейчас он стабилизировался, хотя и на высоком уровне. Теперь к нему должны подтянуться и розничные цены. Эксперты не хотят никого пугать увеличением на треть, однако мало кто верит, что цена зафиксируется на уровне инфляции.
Да и с ней у отрасли и правительства есть некоторые разночтения. Аналитики рынка не верят в то, что правительство удержит инфляцию на запланированном уровне, который, как известно, должен составить 4,5%. По их прикидкам, удорожание повторит результат прошлого года и составит не менее 7-8%. Это значит, что бензин подорожает, в самом лучшем случае, на 8%.
На самом деле, если Украина не прислушается к увещеваниям из Вашингтона и продолжит атаковать российскую нефтяную инфраструктуру, топливо в стране может стать еще дороже. Но это пока из разряда «черных лебедей».
Государство больше всех заинтересовано в том, чтобы цены на топливо не росли — чиновникам хватило нервотрепки прошлого года, хотя подорожавшее топливо и помогло сгладить последствия бюджетного дефицита. Однако расбалансировка системы несет намного больше рисков, чем сиюминутная выгода хоть и с большой, но решаемой дырой в госфинансах.
Больши никто с демпфером играть не хочет, полагает Директор Центра исследований в нефтегазовой сфере НИУ ВШЭ Вячеслав Кулагин:
— Понятно, что будет стремление государства сдерживать цены в пределах инфляции. И в принципе, для этого есть механизмы, поскольку внутренний рынок — профицитный по топливу. Это то, что мы экспортируем, соответственно, тут регуляторный механизм достаточно простой. Это введение или невведение ограничений на экспорт. Этим всё спокойно балансируется. С этой точки зрения, рынок за пределы инфляции не должен выходить. Но понятно, как это и показывают последние годы, текущая обстановка, что могут быть определённые сюрпризы, которые могут повлиять на рынок.
Главное для правительства — избежать дефицита ГСМ. Для этого оно будет внимательно мониторить мировую конъюнктуру и проводить «тонкую настройку», чтобы только внутренний рынок продолжал оставаться интересным и прибыльным для нефтяных компаний.
Плановый ремонт НПЗ не представляет угрозы для поставок внутри страны, хотя из-за санкций сроки могут увеличиваться. А вот «черный лебедь» с Украины — это более серьезно. Все НПЗ в европейской части России так или иначе находятся в сфере досягаемости для украинских дронов — какой-нибудь «Лютый» с дальностью полета 1000 км угрожает практически всем нефтяным заводам до Волги. Вячеслав Кулагин видит в этом угрозу для внутренних поставок:
— Насколько сектор нефтепереработки будет подвержен физическим повреждениям, насколько он может устоять — от этого будет зависеть достаточность выпуска для покрытия спроса. При этом понятно, что точечные проблемы нельзя исключать. Здесь важна будет межрегиональная переброска внутри страны в случае возникновения проблем, и усиленное внимание нужно будет обращать на ремонт НПЗ. Понятно, что есть периоды ремонтов. Нужно будет очень аккуратно смотреть, какой объект с какой очередностью будет выводиться в ремонт плановый и внеплановый, и кто это будет замещать, какие другие мощности как переработки, так и хранилищ топлива.
Производство бензинов в России из-за повреждения инфраструктуры сокращается. Только за последнюю неделю выпуск товарных сортов уменьшился почти на 4%. С начала года эта цифра составила 14%.
Однако за счет того, что нефтяные компании накопили 2 миллиона тонн запасов, на рынке это никак не сказалось. Напротив, продажи выросли на 2%. К тому же действует запрет на экспорт бензина. Пусть он картины не делает и составляет не больше 10-15% от всего производимого объема, однако в нынешней ситуации каждый процент важен.
Впрочем, Россия обладает двухуровневым запасом, объясняет Вячеслав Кулагин:
— У нас мощности профицитны, соответственно, выведение части мощностей из строя означает, что на определённый объём мы будем меньше экспортировать. Внутренний рынок остаётся сбалансированным. Второе — запас компаний, который хранится в хранилищах и его можно использовать, когда это необходимо.
Однако главные резервы России — в ее недрах. Наша страна никогда не держала большие запасы, потому что производители всегда могли поставить топливо на свой рынок. Только импортеры, как, например, Европа создает запасы и газа, и нефти. Наша кладовая — сибирские месторождения.
Если дроновая угроза останется на таком же высоком уровне, как этой зимой, уже сейчас следует начинать думать, как выходить из ситуации, когда нефть есть, а бензина или солярки нет.
Однако по периметру России есть ряд стран, где нефтеперерабатывающие мощности простаивают, а дроны им не угрожают.
— Прежде всего, Беларусь, которая избыточна по мощностям, — напоминает эксперт. — Они работали раньше по схеме: брали российскую нефть, перерабатывали и отправляли нефтепродукты в Европу. Сейчас эти схемы уже неработоспособны, зато эти мощности, при необходимости, могут быть задействованы как раз для балансировки российского рынка. И более того, естественно, для этих предприятий это выгодно. Им интереснее работать, а не стоять.
Помимо белорусских НПЗ, есть варианты торговли со странами Средней Азии. Однако до того, чтобы пришлось обходить дальние гарнизоны, еще далеко.
Однако аналитик не отрицает, что год будет сложным:
— Год непростой. От того, как он будет отработан в регуляторном плане будет зависеть, будет ли рост цен. Говорить, что цены заморозятся и будут стоять — не приходится. Я думаю, как минимум, на инфляцию нужно ориентироваться. А вот всё, что дальше — будет зависеть…