Прогрессивная шкала нужна госбюджету. Регионы и граждане останутся в проигрыше

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

Почему прогрессивная шкала вводится сейчас

Российский бюджет остается дефицитным третий год подряд. В 2022 и 2023 годах запланированный разрыв между государственными доходами и расходами практически не менялся. В первый год СВО дефицит составил 3,3 триллиона рублей, во второй год — 3,24 триллиона.

Новый 2024 год должен дать лучшие результаты. Разрыв между доходами и расходами запланирован на уровне 1,6 триллионов рублей. И первый, и второй год СВО власти собирали по 29 триллионов рублей. Никаких подвижек ни в экономическом, ни в финансовом плане эксперты не видят, однако в бюджете заложены поступления на общую сумму 35 триллионов. За счет чего правительство собирается повысить доходы, в Кремле молчат. Либо намекают на дополнительные налоговые поступления.

В экспертных кругах решения о повышении налогов ждали. Экономист Никита Масленников говорит:

— Сама по себе прогрессивная шкала понадобилась потому, что в условиях неясности по снижению геополитической напряжённости, неясно, когда закончится СВО, нужно, естественно, финансирование, и достаточно серьёзное. Рост оборонных расходов достаточно значимый. За счёт чего брать, сохраняя социальную стабильность, тем более, что у нас развивается демографическая и семейная политика, с финансовой точки зрения?

Жесткие вторичные санкции делают и так непростую жизнь российских экспортеров еще более сложной. Накапливаются проблемы с танкерным флотом, скидки на углеводороды падать не хотят. Рост производства вооружений мог бы помочь экономике, если бы их продавать заграницу, однако пушки, ракеты и снаряды нужны российской армии самой, поэтому денег в бюджет ОПК не приносит, он их тратит.

Алармисты от экономики предрекают дефицит бюджета на уровне 9 триллионов к концу года. Если учесть, что финансовые рынки для российского правительства закрыты, и даже Китай не спешит открывать для России кредитные закрома, на первый план выходят доходы граждан.

Эксперт Института налогового менеджмента и экономики недвижимости НИУ ВШЭ, директор Ассоциации налоговых консультантов Владимир Саськов другого источника покрытия дефицита бюджета не видит:

— По сути, их не так много. В любом случае, у нас покрытие дефицита бюджета было бы переложено на физических лиц. Будь то повышение ставки НДС, не НДФЛ, а НДС. Мы бы это оплачивали из своего кармана в цене товаров, это бы повлекло за собой все инфляционные движения. НДС — инфляционно формирующий налог, влияющий. Возможно, это оптимальный вариант для социально- экономических последствий. Возможно, НДФЛ как источник покрытия большого бюджетного дефицита оптимален. Но при этом все минусы прогрессивного налогообложения никуда не делись.

Концепция «Люди — новая нефть» в правительстве возобладала.

Один миллион или пять миллионов?

Из-за того, что правительство номинально доживает последние недели, пороги повышения подоходного налога будут объявлены после инаугурации президента и объявления нового состава правительства.

Сейчас идет проверка на то, насколько чувствительно общество отреагирует на самый жесткий вариант — введение прогрессивной шкалы с 1 миллиона заработанных в год рублей. 5 миллионов в год правительство уже обложило 15% налогом, но много это не дало, напоминает Никита Масленников:

— Деньги, которые получает бюджет на 15%, идут в федеральный бюджет, а не в бюджет регионов. Это социально окрашенные деньги, идут на детские орфанные заболевания. Их не очень много. По прошлому году — порядка 140 — 150 млрд рублей. Не огромные деньги. При том, что весь НДФЛ чуть больше 6,5 трлн рублей.

Доход 5 миллионов в год 10 лет назад получали богатые люди, напоминает Владимир Саськов. Однако инфляция сжирает не только доходы, но и нивелирует налоги. В правительстве хотят зафиксировать налоговые пороги до 2030 года, однако если темпы инфляции сохранятся на уровне 2023 года, то от 5 миллионов останется половина.

Если же власти начнут взымать повышенный налог с 1 миллиона доходов в год, то введение прогрессии будет означать повышение налогов для всех, говорит эксперт:

— На самом деле мы не знаем, какой порог будет в итоговом документе введён по ставке. Если миллион, учитывая инфляцию у нас через два — три года миллион годового дохода будет вполне себе таким средним заработком — 83,3 тыс. рублей в месяц.

«НИ» — Сейчас средняя зарплата 72 тыс. в месяц.

— Вот именно. Через два-три года, когда инфляция номинальную зарплату поднимет, то это будет очень средненькая заработная плата, попадающая под повышенное налогообложение.

Принятие резкого варианта улучшит ситуацию с бюджетами немедленно, однако под удар попадет до трети трудоспособного населения страны.

— Если предположить, что 1 миллион, то это удар по среднему классу. Не очень понятно, каков итоговый выигрыш. Это средний класс, которого и так не очень много. Ядро его примерно 9% — 10%. Если брать по динамике заработной платы, можно до трети дотянуть трудоспособного населения. Очень высокий риск, что вместо укрепления этого главного социального стабилизатора, мы не получим реального его увеличения. Поэтому здесь надо спокойно на это смотреть. Это одно из предположений, достаточно резкое, — полагает Никита Масленников.

Региональное неравенство вырастет

Несколько лет подряд количество регионов-доноров в Российской Федерации не изменяется — их как было, так и осталось 23. Остальные, включая 4 новых, — всего 66 регионов — получают субсидии из центра. Эксперты говорят, что бесконечные бюджетные кредиты, бюджетные трансферты, инфраструктурные кредиты под проекты ситуацию с неравенством в региональном развитии не решают. Повышение НДФЛ поможет только сильным субъектам.

— Новая ставка, прогрессивная шкала ничего не добавит, если только брать и тупо накладывать на эти регионы. В первую очередь, выиграют бюджеты регионов-доноров, которые имеют известный экспортный потенциал, и те, в которых сейчас сосредоточены предприятия ОПК. Разрывы по заработной плате не сокращаются, они увеличиваются. Это не решение вопроса, — полагает Никита Масленников.

Чтобы выравнить ситуацию, требуются более гибкие решения. Например, сейчас 2% из 15%-ной ставки уходит в центр на социальные проекты. Если доноры будут собирать больше налогов, могут быть разработаны перераспределительные механизмы, предлагает Владимир Саськин.

— Минусы прогрессивной шкалы никуда не делись. Это дисбаланс межрегиональных бюджетных доходов. Но выход из этой ситуации есть — аккумулировать на федеральном уровне и распределять по регионам. Это можно сделать, чтобы нивелировать межрегиональный разрыв бюджетных налоговых доходов.

Вот только беда — тем же самым занималось советское государство в течение 70 лет. В увеличению богатства населения это не привело, только ко всеобщей равноправной бедности.

Кроме того, если НДФЛ в полном объеме будет оставаться в регионах, то проблема дефицита бюджета не решится. Поэтому переспределения налога в пользу центра не избежать.

Что будет с налогом на самозанятых?

Самозанятые в России составляют около 10 миллионов человек. Этот налоговый режим россияне полюбили. На начало 2022 года года их было 3.8 миллионов, за два года число работающих по упрощенной схеме выросло больше, чем в 2,6 раза. По нынешним законам, упрощенный режим действует, если годовой доход не превышает 2,4 миллионов рублей.

Самозанятые платят 4% налогов при расчете с физическими лицами, и 6% — с юридическими. При применении прогрессивной шкалы с 5 миллионов рублей годового дохода для самозанятых мало что меняется. Но что произойдет, если повышение начнется с 1 миллиона?

— Если делать прогрессию у самозанятых, потеряется весь смысл этого режима. А какую прогрессию для них вводить, если у них на сегодня ограничения — 2,4 млн рублей в год? Если государство будет активно выдавливать с серого рынка оплаты труда самозанятых, где есть откровенная подмена трудовых понятий, есть внутренние основания полагать, что это будет активировано. Есть судебные решения, есть нормативная практика. Спустят цербера с цепочки, — уверен Владимир Саськов.

Что может быть хуже повышения НДФЛ?

Оказывается, есть другие налоги, и если их повысить, то ситуация с доходами и экономической стабильностью будет еще хуже, говорят эксперты. Такой кандидат — налог на прибыль. Если его повысить без льгот на инвестиции, никаких инвестиций в экономику не будет, рассказал Никита Масленников:

— Ситуация ещё сложнее, чем с НДФЛ. По крайней мере, по НДФЛ понятно, какие льготы и вычеты. Семьи с детьми и работники с высокой квалификацией, типа айтишников. Налоговые льготы по долгосрочным счетам. Это ещё недоделано. Здесь понятно. А с инвестициями — извините. Все режимы, которые стимулируют — ЗПК, ОЭЗы, ГЧП, специальные инвестиционные контракты, всё прочее — это как? Они же не приведены ни в какую систему, они каждый существует как разбросанные на полу спички.

Есть еще один кандидат на повышение — НДС. Но если повысить налог на добавленную стоимость хотя бы на 5%, то влияние на экономику будет резко отрицательным.

— Думаю, что дискуссия будет идти долго, тяжело, пока ещё первые залпы. Много других разворотов. С конца апреля и по август включительно мы будем жить этой темой, — предрекает экономист.

И действительно, чтобы принять новые налоги к 2025 году, нужно готовые законопроекты передать парламенту осенью. Тогда 1 января 2025 года страна проснется с новыми налогами. Времени остается не так много.