Светлана Попова
«Новые известия» внимательно следили за темой противостояния группы бывших миноритариев и ЛГОКа. Теперь она, похоже, подходит к концу. Получив доступ к эксклюзивным материалам, «Новые известия» рассказывают всю историю этих событий.
Как мы ранее писали, в 2006–2007 годах происходило объединение активов, входящих в настоящий момент в металлургический конгломерат «Металлоинвест», включая акции расположенного в Белгородской области ЛГОКа.
В рамках консолидации капитала был произведен выкуп акций комбината у его миноритарных акционеров, которые на тот момент владели небольшой долей от общего объема капитала — около 0,5% акций. Эта процедура производилась в соответствии с законодательством, согласно которому владелец более 95% акций имел право на приобретение оставшихся акций.
Порядка одиннадцати тысяч миноритариев — в основном работники ЛГОК и члены их семей — получили щедрое предложение, которое превышало независимую оценку почти на 50%.
Финам в августе 2007 года указывал, что условия выкупа «крайне привлекательны для миноритариев», и называл справедливую цену акций — $127 за штуку. Фактически акции были выкуплены по 8 015 рублей ($314 по тогдашнему курсу).
Однако через несколько месяцев после сделки, когда на мировых рынках резко взлетела стоимость железной руды — основной продукции предприятия, — небольшая группа бывших владельцев акций выдвинула свою оценку, согласно которой ЛГОК в 2007 году должен был бы стоить больше, чем тогдашняя капитализация крупных нефтегазовых холдингов. Они обратились в суд с требованием компенсировать разницу.
«Возможность удовлетворения исков, подобных поданным экс-акционерами ГОКа, ставит под вопрос само существование фондового рынка, поскольку весь смысл сделок с ценными бумагами в ожидаемом увеличении их цены», — отмечали эксперты портала Vegaslex в марте 2008 года.
С ними был солидарен и суд — к 2013 году группа бывших миноритариев проиграла почти два десятка разбирательств, в том числе в Высшем арбитражном суде РФ.
В 2012 году, проигрывая дело за делом, лидеры бывших миноритариев находят новый способ борьбы за деньги — привлечение внимания СМИ. Подвернулся удобный повод — слухи о возможном IPO «Металлоинвеста» на Лондонской бирже. Решили обратиться к экс-главе МИД Великобритании лорду Дэвиду Оуэну — и удача улыбнулась: об истории написали медиа.
Тогда же сложился узнаваемый стиль фронтменов бывших миноритариев Андрея Иванова и Андрея Буркина — нахрапистые угрозы возможными проблемами, если немедленно не пойти им навстречу. «Пока миноритарии предлагают наладить диалог, но потом могут обратиться в британский суд. Если „Металлоинвест“ выйдет на Лондонскую биржу, предупреждают бывшие акционеры ЛГОКа в письме, оборот бумаг будет осуществляться по законодательству Великобритании. В таком случае они „будут вынуждены“ обратиться в британский суд и привлечь лорда Оуэна в качестве свидетеля», — описывал содержание письма портал «Росинвест».
Несмотря на то, что такой подход не дал эффекта, в 2021 году на фоне новых дискуссий о возможном выходе «Металлоинвеста» на Московскую биржу нападки бывших миноритариев повторились — теперь в «желтой прессе», телеграм-каналах и на YouTube.
«Второе дыхание» открылось в 2022 году, когда против акционеров компании и российских предприятий начали вводиться санкции.
Вероятно, почувствовав, что есть возможность «запугать» руководство «Металлоинвеста», Буркин с другими подписантами вышли на промышленный поток написания жалоб зарубежным чиновникам и правоохранителям, не забывая перемежать иностранные кляузы все более прямолинейными требованиями выплат под угрозой обращения в очередную «недружественную» инстанцию.
Многие распространяемые заявления были нарочито провокационными и в своих попытках привлечь к себе внимание западной общественности выходили далеко за пределы законности. Так, например, в ноябре 2022 года члены группы направили в ирландское дочернее общество «Металлоинвеста» письмо, пронизанное обвинениями, смелость которых превосходила даже их надуманность.
Так, в письме говорилось, что косвенные акционеры «Металлоинвеста» якобы финансируют «поставки уникального оборудования западных производителей (микрочипы, серверы, подслушивающие устройства) для нужд клептократического преступного сообщества российских спецслужб (ФСБ)» .
В своих обращениях представители бывших миноритариев, которые теперь пытаются представить себя патриотами, совершенно не стеснялись в выражениях. «Закончился месяц трагедии Украины и стремительно разваливающейся России», — говорится в открытом письме к генеральному прокурору США М. Гарланду, опубликованному на Rucriminal в марте 2022 года.
Схожей риторикой Буркин воспользовался в заявлении в Федеральный конституционный суд в Германии…
По данным «Новых известий», миноритарии отправили множество обращений также в Федеральную прокуратуру Швейцарии, министру иностранных дел и премьер-министру Великобритании, различные немецкие правоохранительные структуры, включая прокуратуру Кёльна, стремясь всячески очернить «Металлоинвест» и связанных с ним лиц и считая, что данная риторика будет тепло воспринята западным истеблишментом на фоне курса массового введения санкций и преследования российского бизнеса.
Их ожидания вновь не оправдались, обращения были в большинстве своем деликатно проигнорированы, а на некоторые, как, например, на жалобу в прокуратуру Кёльна, пришел недвусмысленный отказ.
В своем ответе старший прокурор Кельна сухо сообщил, что не обнаружил оснований для начала расследования. Во-первых, уголовное право Германии неприменимо к описанным обстоятельствам, поскольку речь идет о действиях за пределами этой страны, а, во-вторых, отсутствуют какие-либо иные привязки к Германии, в том числе никто из потенциальных сторон разбирательства не является немецким физическим или юридическим лицом.
В своих заявлениях и «открытых письмах» А. Буркин и другие подписанты в разных комбинациях повторяют три аргумента, почему они якобы не согласны с ценой выкупа.
Несуществующая «вторая оценка»
Во-первых, миноритарии заявляли, что выкуп прошел по заниженной цене из-за некорректной оценки ЛГОК, после которого, по словам бывших миноритариев, «Металлоинвестом», была заказана «вторая оценка» для выхода на IPO в Лондоне, и ее результаты отличались от результатов оценки для принудительного выкупа в бОльшую сторону. При этом, согласно их версии, данную экспертизу по неизвестным причинам проводил Deutsche Bank.
В подтверждение своих слов бывшие миноритарии использовали альтернативную оценку ЛГОК, подготовленную по их заказу в 2009 году, спустя почти два года после сделки, белгородским оценщиком Дмитрием Ханжонковым — по ней одна акция стоила бы 23 477,66 рублей ($920).
В действительности такая стоимость абсурдна — она дала бы ЛГОК, одному предприятию, оценку в $17 млрд, что больше, чем стоил тогда весь российский металлургический гигант «Северсталь». Неудивительно, что ее признали недостоверной как в российской Саморегулируемой межрегиональной ассоциации оценщиков (СМАО), так и в компании «большой четверки» КПМГ.
«В числе прочего специалисты КПМГ указали не необоснованность выбора методологии исследования. Проведя альтернативный анализ на основе тех же исходных данных, что брал в расчет Ханжонков, они пришли к выводам, что оценка последнего была завышена в несколько раз», — отмечало издание «Версия», ссылаясь на данные аудита.
Вероятно, Буркин с самого начала осознавал некорректность альтернативной оценки и, возможно, использовал ее исключительно для торга с «Металлоинвестом». Об этом свидетельствует, например, то, что в письме от 13 мая 2010 года (имеется в распоряжении редакции) вместе с другими бывшими миноритарными акционерами предлагал доплатить им по 8 875 рублей за акцию, что существенно меньше суммы в приведенной ими оценке.
Что касается «второй оценки» для IPO, то обнаружить таковую не удалось, поскольку ее никогда не было. Судя по всему, в своей аргументации экс-акционеры в основном ссылались на проспект эмиссии еврооблигаций компании Metalloinvest Finance Limited от 2011 года, который не имеет никакого отношения к каким-либо процедурам выхода на биржу и не содержит никаких данных об оценке ЛГОК. Возможно с этим связано то, что Deutsche Bank, участвовавший наряду с иными международными финансовыми организациями в подготовке эмиссии, был назвал «оценщиком» акций ЛГОК в 2008 году.
Похоже, что задачу «материализовать» отчет не мог решить и сам Буркин. Не зря представители бывших акционеров в довольно грубой форме требовали от крупнейшего немецкого банка предоставить им альтернативный отчет об оценке стоимости ЛГОК, в котором якобы была представлена устраивавшая их цифра, попутно обвинив сам банк в «косвенном вовлечении в схемы отмывания денег». Ближе к концу 2023 года, утратив надежду на то, что их доводы кто-то воспримет всерьез, Буркин начал угрожать возбудить расследование против Deutsche Bank, который якобы проводил вымышленную ими «вторую» оценку акций ЛГОК, и вовлечь в орбиту данного разбирательства «Металлоинвест» и иных связанных с ними лиц.
Во-вторых, бывшие миноритарии утверждали, что значительная доля выручки ЛГОК оставалась за границей в результате применения трансфертного ценообразования. По мнению бывших миноритариев, если бы финансовые показатели зарубежных трейдеров учитывались в оценке, то их акции были бы выкуплены дороже.
Как оказалось, нет — это никак бы на цену выкупа не повлияло. В интервью «Новым Известиям» экс-лидер группы бывших миноритарных акционеров признавался, что «если бы их все-таки решили бы учесть в оценке, что на самом деле сделать нельзя было по правилам, то оценка бы действительно выросла, но не до $920, а до $224. То есть на $12 дороже, чем насчитал привлеченный Металлоинвестом оценщик». «Получается, почти на треть меньше, чем нам заплатили в действительности», — сказал Иванов.
В-третьих, по мнению Буркина, норма закона, предоставляющая право принудительного выкупа акций у миноритарных акционеров, якобы была пролоббирована одним из косвенных участников «Металлоинвеста» А. Усмановым.
Но эта позиция тоже не выдерживает критики. Законопроект был внесен более чем за два года до выкупа (апрель 2005 года) и был принят в начале 2006 года. При этом сама норма на момент событий была очень строгой и малоотличимой от аналогичных европейских законов.
Российский закон защищал миноритариев от любых манипуляций с оценкой, обязывая мажоритарного акционера выкупать акции по наивысшей из трех цен: независимой оценки, наивысшей цены покупки акций мажоритарным акционером за предыдущие шесть месяцев или средневзвешенной цены акции на бирже за предыдущие шесть месяцев. В то время, к примеру, немецкое законодательство содержало даже меньше защитных критериев: цена выкупа в нем определялась отчетом оценщика, но не могла быть ниже цены рыночных сделок за три месяца до выкупа. Доля владения для мажоритариев, при которой возможен выкуп, и в России, и в Европе примерно одинаковая — 90-95%.
Как в 2022 году отмечала Газета.ру, руководителями группы бывших миноритарных акционеров ЛГОК «выступили проживающие за рубежом бывший сотрудник ЛГОКа Андрей Иванов… и житель города Губкин Андрей Буркин».
Однако по мере безуспешной борьбы с ветряными мельницами состав группы уменьшился. Прежний руководитель сообщества Андрей Иванов еще до 2022 года эмигрировал из России и летом прошлого года рассказал, что более «не имеет претензий ни к ЛГОКу, ни к „Металлоинвесту“, а также признал, что „перегнул палку“ в спорах с компаниями.
«Если честно, я не могу поддержать то, что они делают. Ситуация и факты лично мне предельно понятны. В такой ситуации продолжать конфронтацию будет просто нечестно — это уже не борьба за правду, а обычное вымогательство. Это лишь издевательство над в основном пожилыми и уже очень уставшими людьми», — так Иванов оценил перспективы «продолжения борьбы» оставшихся членов группы.
А вот находившийся раньше на вторых ролях бывший владелец 420 акций ЛГОК Андрей Буркин, теперь с энтузиазмом примерил на себя желтую футболку лидера горняков. Причем, похоже, не только живых, но и мертвых. Как стало известно «Новым известиям», Буркин в своих требованиях к «Металлоинвесту» предъявлял список экс-миноритариев, претендующих на компенсации. И все бы ничего, но некоторых из них на момент подписания документа не было в мире живых.
Лидеры бывших миноритариев и в прошлом неоднократно были замечены в весьма вольном обращении с подписями предполагаемых участников своей группы.
Так, в 2010 году было опубликовано открытое письмо на форуме г. Старый Оскол, в котором излагались претензии бывших миноритарных акционеров к «Металлоинвесту». Однако в результате расследования «Новая газета» уличила бывших акционеров в недобросовестности, выяснив, что большинство из якобы подписантов этого письма не имели к нему отношения.
В ноябре 2022 года под письмом бывших миноритариев в адрес Metalloinvest Finance вместе с Андреем Буркиным подписались еще 13 человек. Среди них была подпись бывшего владельца 90 акций ЛГОК Дмитрия Туголукова. С ней была небольшая проблема — господин Туголуков на тот момент уже полгода как умер…
Впрочем, и с живыми участниками группы тоже не все ладно. Часть из них то отказывалась от своих требований, то, вероятно, не без внешнего давления, заявляла, что ничего не подписывала. Не под запись очевидцы событий признавались, что обсуждение любых денег проходит только через Буркина, а внешние коммуникации «мимо него» исключены.
При этом сам Буркин, похоже, не стеснялся напрямую требовать деньги от «Металлоинвеста» за прекращение давления на компанию. Так, телеграм-канал BRIEF сообщал о подписанном неким Андреем Буркиным в ноябре 2023 года письме в адрес «Металлоинвеста», в котором «конфиденциально» за 2 млн евро предлагалось «не предъявлять компании никаких иных финансовых претензий и подписать соглашение о неразглашении.
Что интересно, судя по имеющейся в распоряжении «Новых известий» информации, впоследствии аппетиты потенциального «неразглашенца», очевидно, претендовавшую на львиную долю этих средств, существенно выросли.
Вероятно, эти и другие факты могли стать предметом интереса правоохранительных органов к господину Буркину. Вчера стало известно, что он был задержан по подозрению в вымогательстве. Исходя из описываемых сумм, ему может грозить до 15 лет лишения свободы.
Еще два года назад Лебединский ГОК и «Металлоинвест» официально объявили, что «категорически отвергают тактику вымогательства, угроз и шантажа, манипуляции общественным мнением, и предпримут все предусмотренные законом меры для преследования преступников и для защиты законных прав и интересов Лебединского ГОКа, Металлоинвеста, их сотрудников, партнеров и руководства». Однако это предупреждение услышано не было.