При объявленной прибыли почти в полтриллиона рублей за неполный год любой другой компании на российском рынке только бы рукоплескали. Однако ситуация вокруг Газпрома вызывает тревогу у экспертов. Газовый гигант из геополитического оружия российской власти превратился в заложника политики. После закрытия европейских рынков Газпром в последний раз исполнит роль дойной коровы российского бюджета, заплатив повышенный НДПИ. Больше такой прибыли, как это было 20 лет подряд, у монополиста не будет никогда. «НИ» поговорили о будущем «Национального достояния», о том, что ждет Газпром, с директором по исследования и развитию Института по мировому рынку газа и комплексному анализу развития топливно-энергетического комплекса России и зарубежных стран Алексеем Белогорьевым.
— Какая стратегия у Газпрома на ближайшие пять лет?
— У Газпрома основная стратегия, на мой взгляд — это многочисленные попытки частично компенсировать необратимую потерю экспортных доходов за счёт роста внутренних цен на газ. То есть, переложить эти потери на внутренних потребителей.
— Речь идет о повышении тарифов?
— Это необязательно регулируемые тарифы. Это может быть либерализация цен, которая обсуждается много лет, прежде всего, для коммерческих потребителей. Понятно, что для населения никто не будет либерализовывать не будет, они останутся регулируемыми. А для коммерческих потребителей, для промышленных предприятия — это вполне возможный сценарий, Федеральная Антимонопольная служба неоднократно выступала за такую либерализацию.
У неё есть ряд сторонников в правительстве. Либерализация может приводит и к росту, и к снижению цен. Это инструмент обоюдоострый, но у Газпрома проблема в том, не только у Газпрома, но и у всей газовой отрасли в том, что многочисленный дисбалансы, которые были характерны для внутреннего рынка все последние 30 лет, особенно последние 20 лет, покрывались за счёт сверхприбыли от экспорта газа, просто заливались деньгами. Этот источник практически иссяк.
— Исправится ли ситуация после тяжелого 2023-го года?
— В 2023 году будет пройдено дно и добычи, и экспорта, в 2024 году будет расти, но расти медленно. Сопоставимо по маржинальности рынка, каким был трубопроводный рынок Европы у Газпрома и Российской газовой отрасли, нет и в обозримой перспективе не появится.
— Китай спасет Газпром?
— Ни Китай, ни поставки СПГ, с точки зрения маржинальности, не сопоставимы с трубопроводным экспортом. Во многом потому, что инфраструктура была создана в значительной мере в советское время, если говорить про украинский транзит. Другая инфраструктура, если говорить про «Ямал-Европа», «Северный поток», «Турецкий поток», в принципе, при таких ценах, которые были в Европе, были быстро окупаемы. Кроме того, внутрироссийская инфраструктура была заточена под поставки на запад и тоже была в большой степени построена в советское время. Поэтому те потери, которые Газпром и российская газовая отрасль понесла в Европе в прошлом и этом году, во многом необратимы. Это основная проблема и основной вызов для Газпрома и для правительства, потому что правительство стоит перед необходимостью реформирования отрасли, но непонятны ни цели, ни инструменты, вообще нет никакого согласия среди компаний и органов исполнительной власти — как реформировать, что реформировать, какая вообще будет целевая модель отрасли.
— Насколько перспективен внутренний рынок?
— Во-первых, газификация сейчас касается, в основном, населения, малоэтажной застройки. По сути, сейчас идёт социальная газификация, которая для Газпрома является социальной нагрузкой. Он ей занимается много лет, но, с точки зрения экономической эффективности, вся рациональная газификация уже закончилась. Есть вопросы по Юго-Восточной Сибири, прежде всего, Красноярску и Иркутской области, где она может быть эффективной, но если говорить про Европейскую часть России, то всё, что экономически было целесообразно газифицировать, всё уже было газифицировано за последние 20 лет.
То, что идёт сейчас, это программа, инициированная государством и отчасти навязанная Газпрому, которая для него скорее убыточна в долгосрочной перспективе. Здесь интерес его ограничен, а дополнительное потребление газа будет очень маленькое. Если говорить про население в зоне ЕНГ — это 5 — 7 млрд кубометров дополнительно до 2030 года.
— У этого рынка есть огромный потенциал для газосбережения, поскольку существенная часть энергопотребления не эффективна. Можно, просто заменяя газопотребляющее оборудование, достигнуть существенной экономии потребления газа. Вопрос в том, будут ли эти меры, которые капиталоемкие, применяться. Весь возможный прирост потребления газа теоретически может быть с лихвой компенсирован повышением эффективности использования газа, если это будет делаться.
Поэтому есть перспективы роста, другое дело, что если верить Газпрому, то существенная часть его поставок уже на сегодняшний день на внутренний рынок убыточны во многие регионы. Почему это так — вопрос дискуссионный, статистика крайне непрозрачная в газовой отрасли, в том числе, в силу принципиальной скрытности самого Газпрома, поэтому есть разные оценки. Но то что в целом компания может говорить об убыточности, проблема, наверное, существует. Как её решать — отдельный и довольно сложный вопрос.
— Зачем повышают НДПИ?
— Есть дефицит бюджета, и этот дефицит надо чем-то покрывать. Газпром — одна из очевидных жертв повышения налогообложения, тем более, что в 2022 году он получил огромные прибыли, несмотря на падение экспорта и благодаря высоким ценам. Да, действительно, по многим оценкам это повышенное НДПИ в ближайшие три года может привести к операционной убыточности компании. Опять же, есть разные оценки, но такой риск есть. Выбора, по-видимому, у правительства нет. Сейчас дополнительно повышается НДПИ и на газовый конденсат. Компания используется как дойная корова в период кризиса.
— Сможет ли такая гигантская структура адаптироваться к кризису?
— Да, это происходит. На самом деле, основная причина, почему Газпром устоит, а я в этом не сомневаюсь, как и большинство экспертов, это то, что основной рынок сбыта находится в России. И он огромен. Две трети спроса всё равно приходится на Россию, и это фундамент, который обеспечивает устойчивость и Газпрома, и, в меньшей степени, Роснефти и НОВОТЕКА. Поэтому за счёт различных донастроек внутреннего рынка, в том числе, повышения цен, а ближайшее повышение для коммерческих потребителей запланировано на декабрь, так или иначе, компания останется на плаву. Плюс, повторюсь, 2023 год это дно экспорта, дальше начнётся медленное восстановление.
— За счёт чего экспорт будет восстанавливаться? Украина не будет пролонгировать договор о транзите после 2024 года. Экспорт будет расти за счёт СПГ с недостроенными заводами?
— Если исходить из текущих реалий, если всё останется как есть, то, конечно, не за счёт европейского рынка, потому что там есть перспективы дальнейшего медленного снижения. Что касается Украины, то всё не совсем так. Ни Украина, ни Газпром не собираются пролонгировать контракт. Но это не означает, что не будет идти газ через Украину, потому что Украина перешла на европейское законодательство в газовой отрасли, и нет никакой сложности бронировать эти мощности на краткосрочной основе — месячной или суточной. Что и будет делаться. Я очень сомневаюсь, что после 2024 года украинский транзит прекратится, потому что без него почти невозможна поставка российского газа в Словакию и Австрию. А обе страны будут нуждаться в российском газе до 2026 года включительно, а Словакия и дольше. Кроме того, в этом транзите заинтересована и Украина, потому что на него завязано всё жизнеобеспечение газотранспортной системы, если эти объёмы совсем уйдут с рынка, резко возрастёт нагрузка транспортная на газ для потребителей. Без транзита невозможен виртуальный реверс, который является наиболее дешёвым способом получения газа для Украины. Там небольшие объёмы, так как у них достаточно большая добыча газа.
Если брать Газпром, то у него возможность роста экспорта связана с Китаем, планово растут поставки по «Силе Сибири-1», плюс планируют запустить Дальневосточный газопровод, вроде бы с конца 2027 года. Это первый источник. «Силу Сибири -2» можно не обсуждать, потому что проект если и будет запущен, то, в лучшем случае, после 2030 года. Второй источник — возможный рост поставок в Центральную Азию, в Азербайджан, а так же может быть блоковые обменные поставки с Ираном.
И третье — это СПГ. Но в основном, это касается Новотека. У него более амбициозные планы. У Газпрома сейчас есть проект Балтийского СПГ, для которого компания не указывает никакие сроки, вообще, мало известно, что там происходит, но какая-то деятельность идёт. Там есть проблемы с оборудованием, но, скорее всего, в 2027–2028 году завод может быть запущен. По крайней мере, первая очередь. Но, если говорить про газовую отрасль в целом, основной прирост будет за счёт экспорта НОВОТЕКа.
— Если говорить о горизонте планирования на 10 — 15 лет, что будет с Газпромом?
— Газпром становится компанией со средней маржинальностью, средней рентабельности. У него не будет больше свехприбылей, компании придётся как-то серьёзно перестраивать свои подходы к ведению бизнеса, придётся оптимизировать огромные инвестиционные программы.
Такие программы Газпром очевидно не потянет, то, что сейчас продолжают делать — это инерция. Тут точно придётся серьёзно сокращать, придётся оптимизировать газотранспортную инфраструктуру, потому что что-то нужно делать с простаивающими мощностями на западном направлении, просто в силу того, что поддержание их в рабочем состоянии нужно финансировать, а это стоит довольно дорого. Придётся серьёзно заниматься издержками.
— Сохранится ли Газпром в том виде, в каком мы его знаем?
— Газпрому предстоит обострение борьбы за самосохранение в том виде, в каком компания сейчас действует. Понятно, что у правительства будет в ближайшие годы всё больше оснований увеличивать конкуренцию на внутреннем рынке. Здесь основной вопрос, будут ли попытки как-то отделить газотранспортную инфраструктуру от Газпрома как добывающей компании и продавца газа. Это сложный вопрос, с точки зрения того, насколько это целесообразно и как это делать, в какие сроки это делать. Но вопрос этот уже стоит, здесь есть определённые интересанты внутри России. Газпрому придётся бороться за свои интересы. Предстоит очень серьёзная борьба для сохранения статуса кво в газовой отрасли, что вряд ли возможно. Главное — резкое падение доходности. Таких чистых прибылей к которым все привыкли, их не будет, возможно, уже никогда.
Возможно, компания займётся производством карбамида, других продуктов высокого передела. Но в любом случае жить так, как жили последние 20 лет, в Газпроме уже не смогут.