Александр Сычев
Это произошло 27 февраля, но до сих остается одной из самых обсуждаемых тем. Канцлер ФРГ Олаф Шольц, выступая в Бундестаге, заявил об однократном финансировании немецкой армии на 100 млрд евро, что эквивалентно 113 млрд долларов, которые пойдут на модернизацию и личный состав Бундесвера. «Для этого мы создадим специальную казну Бундесвера», — заявил он с трибуны немецкого парламента.
И помимо огромной суммы выступление канцлера было чрезвычайно примечательно своим эмоциональным накалом, во всяком случае, для политика страны, у которой за годы, прошедшие после Второй Мировой войны, сформировалась, как казалось, прочная пацифистская политика. Руководителя страны, виновной в двух мировых войнах, буквально срывает с резьбы.
Похоже, произошло это не случайно. Определенные силы в этой стране и какая-то часть общества тяготились пацифизмом. Это постоянно проскальзывало в выступлениях политиков и прессы, но впервые приобрело столь экзальтированные формы и привело к принятию решений, от которых все предыдущие канцлеры Германии воздерживались.
До Шольца Бундестаг довольно жестко контролировал военные расходы, предпочитая направлять средства на укрепление экономической мощи ФРГ. У Германии не было военной стратегии, в отличии даже от соседней Франции, которая провозглашает наличие национальных интересов в мире. Но желание дополнить экономическое и политическое лидерство военной составляющей постоянно будоражило воображение многих немцев. О реванше не говорили и не говорят, но заявить о своих глобальных претензия мечтают.
Германия до выступления Шольца никогда не выполняла требование Вашингтона о выделении 2% ВВП на оборону, хотя ежегодно увеличивала свои военные расходы в разумных с экономической точки зрения размерах. В результате их уровень был даже ниже, чем у соседней Франции.
Но в Берлине и при прежних правительствах исподволь готовились к нынешней смене парадигмы. Обоснование необходимости усиления германских вооруженных сил готовилось давно и целенаправленно. Один из самых свежих примеров – выступление главы комитета парламента по обороне Хельмута Кенигхауса.
По его словам, положение просто плачевное. В состоянии боеготовности находятся менее четверти вертолетов, меньше половины боевых самолетов (80 из 198), четверть подводных лодок, 40% кораблей ВМФ и меньше половины БТР. Напрашивающийся вывод – Германия не является полноценной военной державой и не подходит для ведущей роли в обороне Европы.
Он заявил тогда: «Нынешнее техническое оснащение Бундесвера несовместимо с зарубежными миссиями в рамках НАТО». На исходе XX века Бундесвер вдруг начал принимать участие в международных операциях Североатлантического альянса. Немецкие солдаты воевали в Косово, Сирии, Ираке и Афганистане. Берлин как бы проверял границы дозволенного, заявляя о наличии у Германии глобальных интересов, и смотрел реакцию.
Основная причина неготовности Бундесвера к новой роли, по мнению сторонников сильной Германии, недостаточное финансирование и неэффективное расходование средств, большая часть которых идет не на техническое обеспечение, а на содержание личного состава.
Правительство Шольца вознамерилось решить эту проблему в два приема – единовременным выделением сотни миллиардов евро и согласием сейчас же поднять финансирование военного бюджета страны даже выше 2% ВВП, на которых настаивал Вашингтон.
Эмоциональный срыв Шольца и некоторой части немецкого общества, допускающего сегодня против россиян действия откровенно дискриминационного характера, объясняется тем, что Берлин счел российскую специальную операцию на Украине достаточным поводом отказаться от прежнего курса.
Но щедрость канцлера несколько озадачила «капитанов» военно-промышленного комплекса ФРГ. Их охватило двоякое чувство. С одной стороны – радость в связи с грядущим ростом доходов. С другой – отсутствие четкого понимания способов освоения столь значительных единовременных ассигнований, а также последствий роста оборонных расходов для экономики. Хотя по итогам прошлого года германская экономика показала рост ВВП на 2,7% по сравнению с 2020 годом, однако его нельзя считать уверенным. С октября по декабрь 2021 года было зафиксировано замедление темпов роста на 0,7% по сравнению с третьим кварталом. К тому же объем экономического производства пока так и не вернулся на докризисный, до эпидемиологический уровень.
Обсуждая поворот кабинета, в Германии приходят к выводу, что, скорее всего, правительство намерено потратить сто миллиардов на достижение трех целей. Первая – модернизация технического обслуживания всех видов вооружений. Вторая – увеличение на 50% количества основных систем вооружений, в том числе боевых машин пехоты Puma, корветов K-130, самолетов-разведчиков Pegasus. Третья – завершение долгосрочных уже разработанных программ. Среди них – самолеты следующего поколения Future Combat Air System (FCAS), в разработке которых участвуют Германия, Франция и Испания; общеевропейский танковый проект Main Ground Combat System (MGKS) и программа замены истребителей Tornado, скорее всего, на американские F-35.
Решение Шольца, вероятно, обсуждалось в руководящих кабинетах, но высказано было без реальной подготовки. На это указывает охватившая чиновников оборонного ведомства лихорадка. По всем признакам у них нет понимания, на что направить свалившиеся с неба миллиарды. Как еще расценивать то, что Министерство обороны ФРГ, об этом руководителям военно-промышленных компаний сообщил вице-адмирал Карстен Ставицки, один из ключевых чиновников в отделе закупок, приняло решение отказаться от некоторых правил проведения тендеров. Теперь процедура, целью которой раньше было получение лучшего вооружения по наименьшей цене, будет упрощена. Временно, конечно.
Сейчас главной заботой военного ведомства, по всей видимости, стало ускорение закупок, чтобы в остающееся до конца финансового года время освоить неожиданный бюджет. Всех желающих откусить кусочек от «праздничного пирога» министерство попросило немедленно урегулировать старые спорные вопросы.
Тратить выделяемые деньги не на что, поэтому в правительстве даже обсуждают возможность остановить выполнение контракта с Египтом, заключенного при правительстве канцлера Ангелы Меркель. Берлину не очень нравится нынешнее руководство Египта, и многие в Германии выступали против продажи оружия Каиру. Но оборонному сектору нужен экспорт, и контракт, не поднимая шума, одобрили. Египту начали поставлять зенитные ракетные комплексы IRIS-T, выпускаемые компанией Diehl BGT Defence.
Теперь же в Берлине рассматривается возможность направить в Бундесвер некоторые системы, еще не отосланные Каиру. В Германии давно хотели заменить устаревшую американскую систему противовоздушной обороны Patriot. Каирский заказ, конечно же, временное решение. Способ освоить деньги. Хотя не исключено, что комплекс IRIS-T станет более долгосрочной программой закупок, о чем на днях заявили представители компании Diehl.
На долю в увеличиваемых регулярных инвестициях, 2% от ВВП, свои претензии выдвинули немецкая корпорация Rheinmetall и итальянская MBDA. Они объявили о подписании меморандума о взаимопонимании. Две компании готовы заняться разработкой новой системы противовоздушной обороны. В этом партнерстве Rheinmetall выступает в качестве специалиста по пусковым установкам и радарам, а MBDA – как разработчик ракеты-перехватчика.
Эмоциональное выступление Шольца, давшее, по всей видимости, старт радикальным переменам в Германии идет вразрез с проводившейся на протяжении десятилетий политикой. Этот разворот осудили некоторые оппозиционные политики. Их беспокоит диссонанс заявленной нынешним руководством позиции с курсом страны в послевоенное время и понимание того, куда она может завести. Их беспокоит также неизбежное ограничение финансирования ряда социальных и, возможно, экономических программ, что может ослабить Германию, считавшуюся экономическим «локомотивом» Европы. Но их позиция едва ли остановит начавшийся поиск нового места Германии в мире. Уж очень многие этого хотят.