Алексей Навальный дал интервью журналу Time

В переписке с журналистами Time Навальный ответил на несколько вопросов. Он, в частности, рассказал, что другим заключенным не разрешено с ним разговаривать.

«В моем отряде (так называется обособленная группа заключенных, живущая в одном помещении) 13 человек. Из них буквально одному разрешают говорить со мной. Остальные могут общаться только односложно. Да, нет. В основном все всегда молчат – не хотят сболтнуть лишнего», — пишет Навальный.

Он также отметил, что сотрудники колонии не общаются с ним без видеорегистратора, а во время голодовки к нему приставили двух заключенных, которые всюду следовали за ним на расстоянии 1,5 метров. Навальный утверждает, что они ничего не делали и даже не разговаривали, но на требование уйти не реагировали. Он считает, что заключенные делали это не добровольно.

«Ты физически сильнее и через пару дней все моральные силы надо тратить на то, чтобы не ударить кого-то из них, пытаясь отогнать. Ведь на видео будет ровно то, что хочет администрация: ты без причины набрасываешься на человека, который просто стоит рядом», — рассказал Навальный.

«Окна в моем бараке заклеены. Буквально. Белой бумагой. Она пропускает свет, но через нее совершенно ничего не видно. Это единственный барак с заклеенными окнами и все понимают, что это для того, чтобы я не видел, что происходит снаружи. Иногда мне кажется, что я живу в коробке из-под обуви», — пожаловался оппозиционер.

Навальный поделился подробностями о встрече с Ангелой Меркель и другими немецкими политиками в больнице, где он находился после отравления.

«Ангела Меркель поразила меня знанием мельчайших деталей и о моем деле, и о России вообще. Такое понимание ситуации ждешь только от того, кто не просто интересуется Россией, а прямо живет тут».

Он также отметил, что познакомился с теми, кто создает «светофорную коалицию», рассказывая о встречах с Олафом Шольцем, Анналеной Бербок, Кристианом Линднером. Навальный отметил, что это были интересные встречи, а собеседники являются истинными носителями ценностей и профессиональными политиками.

Журналисты задали вопрос: «Вас разочаровала реакция запада на ваш арест и признание вашей организации экстремистской?». Оппозиционер заявил, что трезво оценивает возможности международного давления, а также напомнил историю Лю Сяобо — китайского диссидента, который умер в тюрьме, несмотря на усилия международного сообщества и Нобелевскую премию мира. Он отметил, что в его случае, он бы предпочел, чтобы Запад защищал себя, усиливая влияние ЕСПЧ, противодействуя коррупции. По словам Навального, действия американских властей вселяют в него надежду. Политик рассказал, что родные и близкие не отговаривали его от возвращения в Россию.

Он отметил, что «Россия осенью 2020 и сейчас – это разные страны с сильно отличающимся политическим режимом».

«Россия за месяцы проделала путь, который у Беларуси занял годы», — говорится в письме.

По мнению оппозиционера, ситуация в стране непредсказуема, и может случиться всякое.

Несколькими днями ранее Навальному продлили статус склонного к экстремизму еще на три месяца. Это стало известно в день годовщины со дня ареста оппозиционера. В этот же день политик сообщил, что еще одно его дело отправлено в суд, «то, где я экстремист и террорист».