Около месяца назад Совет Европы опубликовал ежегодный доклад по уголовной статистике за 2020 год, в котором проводится анализ состояния европейских тюрем.
Согласно этому докладу, российские тюрьмы вмещают больше людей, чем тюрьмы в других странах Европы, а на заключенного в России тратят наименьшее количество денег (2,8 евро на заключенного в день по сравнению со средней суммой расходов, которая составила 64,4 евро). При этом бюджет, выделенный на обеспечение российской тюремной системы в 2019 году оказался самым большим в Европе, составив 4,2 млрд евро.
На данный момент Россия занимает первое место по количеству заключенных в тюрьмах (519 618 человек).
По состоянию на 31 января 2020 года в Европе на каждые 100 тысяч жителей приходятся 103,2 заключенных. Страной с наибольшим количеством людей, находящихся под стражей (при расчете на 100 тысяч населения), на 31 января стала Турция (357). Россия — вторая с 356 заключенными (в 2019 году — 386,1).
В России на одного сотрудника пенитенциарной системы приходятся 9,1 заключенных, что является самым высоким показателем среди исследованных стран. Общая вместимость учреждений для отбывания наказания в России составила 755 345 мест.
Кроме того, согласно данным отчета, Россия входит в пятерку стран с наибольшей долей заключенных женщин (42 334 женщины или 8,1% от общего количества заключенных). Авторы доклада отмечают заметное снижение числа несовершеннолетних заключенных в стране (1060 человек по сравнению с 2225 заключенными в 2019 году).
Относительно России в отчете приводятся следующие данные:
120 тысяч человек получили приговоры за преступления, связанные с наркотиками; более 84 тысяч человек — за убийства; более 64 тысяч — за кражу; более 25 тысяч — за нападение и избиение; более 20 тысяч — за изнасилование; 20 159 — за грабеж; 815 человек лишены свободы за экономические / финансовые преступления и 87 177 — за другие преступления.
В среднем в европейских тюрьмах в 2019 году зафиксировано 27,2 смертей, включая 5,2 случая суицида, которые приходились на 10 тысяч заключенных. В России за тот же период погибли 2420 заключенных, включая 274 случая самоубийства.
Но это все отвлеченные цифры, а вот что на самом деле происходит в российских «исправительных» учреждениях подробно и регулярно описывает в своем блоге один из самых знаменитый (после Навального) зеков, экс-глава Серпуховского района Подмосковья Александр Шестун, который был приговорен в прошлом году после громкого и весьма неоднозначного процесса к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Причем, правозащитники возмущались тем, что за экономическое преступление Шестун получил срок как за убийство, приводя пример историка-доцента Соколова, которого за убийство и расчленение своей аспирантки, прокуратура запросила 13 лет!
Интересно, что за время, проведенное за решеткой, 56-летний Александр Шестун уже успел написать книгу под названием «Непокорный арестант» и стать «чемпионом» по голодовкам.
И вот недавно, спустя полтора месяца после перевода Александра Шестуна из столичного изолятора «Матросская тишина» в СИЗО-1 города Твери и его пребывания в тюремной больнице Торжка, стало известно о его переводе в исправительную колонию строгого режима старинного русского города Бежецк.
Вот выдержки из своеобразного тюремного дневника Шестуна, из которых становится предельно ясно, что никакими реформами и гуманизацией во ФСИН и близко не пахнет, а стало быть, отчет Совета Европы в следующем году для России будет мало чем отличаться от нынешнего.
13 апреля
С 13 апреля начался пост Рамадан. Мусульмане не едят до заката солнца, соблюдая уразу. Моим сокамерникам, узбеку и таджику, не разрешают есть ночью и совершать намаз в 5 утра, что грубо противоречит Конституции и УПК РФ. Ссылаются на мнение муллы из ФСИН. После крыс в тюремной больнице Торжка теперь воюю с полчищами тараканов тверского СИЗО. Весь апрель мне не приносят выписанную на почту «Независимую газету». Написал много заявлений на библиотеку, но за полтора месяца не получил ни одной книги. Зато развлекают нас обысками, держа по часу лицом к стене и руками за спиной. За день до этого провели в нарушении закона обыск в наше отсутствие. Соседей таскали к операм, а я был у следователя. Когда вернулись, все вещи валялись в коридоре на грязном полу. Армии мордастых вертухаев заняться нечем. Лучше бы их отправили в помощь пожарным МЧС тушить палы травы.
4 мая
Дисциплинарная комиссия ИК-6 Бежецка поставила меня на профилактический учет как лицо, склонное к злостному систематическому нарушению внутреннего распорядка, прикрепив мне синюю полосу на куртку, штаны и даже кепку, предупреждая окружающих о моей опасности. Кроме меня с подобным клеймом в отряде есть еще один «террорист» - татарин из Уфы Ирек Тагиров. В концлагерях фашисты рисовали евреям круг на спине в качестве мишени. Хорошо хоть нас с Иреком не расстреляли или в печке не сожгли. Кровать дали возле входа, чтобы ночью проверять, не убежал ли я. Самое непонятное в том, что меня насильно распределили в хозотряд, несмотря на мои активные возражения. Возможно, из-за моего нежелания быть «красным» и обжалование этого решения или вследствие моей просьбы поговорить с моим знакомым арестантом – чеченцем Хасаном Исрафиловым, 14 лет не вылезающим из ШИЗО и БУРа (барака усиленного режима). Скоро вернется в хозотряд мой лефортовский товарищ по несчастью Вячеслав Гайзер, экс-губернатор Коми, после дозагрузки в суде. В ближайшее время и меня ждет та же участь! Я против деления зеков на касты, поэтому для продвижения своей позиции мне необходимо быть нейтральным
6 мая
ИК-6 Бежецк, в 130 км на север от Твери, очень бедная зона: без своего клуба, полноценного футбольного поля, со слабой промзоной и подсобным хозяйством. Из лечебных мазей в санчасти только стрептоцид, как в ГУЛАГе. Самое неприятное – 4 проверки в день, а везде только утренние и вечерние. Это отнимает много времени у сотрудников ФСИН и зеков. Просто убивает 4 раза произносить конец срока – 11.06.2033. Звучит, как в страшной сказке. Карантин в одном бараке с ШИЗО, БУР, ПКТ (тюрьма в тюрьме), где арийский порядок. Жилая зона напоминает что-то среднее между пионерским лагерем и цыганским табором: прачечная, кафе, храм, мастерская резьбы по дереву, бараки, столовая – вся палитра запахов.
7 мая
После тюрем Москвы тяжело привыкать к порядкам в тверских «красных» колониях. Попал в ИК-6 без продуктов и в первое время питался только баландой. За одним столом арестанты жевали разносолы, когда я рядом пил чай с хлебом, однако практически никто не предложил угоститься. Мне не привыкать к голоду, но дело в отношении. Дневальные-шныри открыто стучат вертухаям, если я присел на кровать или стираю термобелье. Никому из других не делают замечаний, но стоит мне только вздохнуть не так… В московских тюрьмах за доносительство серьезно бы спросили с зэков-информаторов, а тут в порядке вещей. На кухне регулярно пропадают продукты, но крысу не выявляют. Красная зона, да еще и супермегакрасный хозотряд.
На 100 человек нет даже стола, почему я, как акробат, должен на тумбочке писать?
Врио начальника ИК-6 Павел Мотин обещал, что мою жену Юлю допустит как представителя ЕСПЧ, утвержденную судом, но слово свое не сдержал. В итоге жене пришлось использовать краткосрочное свидание, которое я берег для мамы (не видел ее 3 года) и детей, а положено 1 свидание в 4 месяца. Просил полковника Мотина разрешить купить телефонную карту – отказ… Не помогла ссылка на семейный кодекс – имею право на воспитание малолетних детей. По закону в колонии я могу звонить без ограничений. Тем более, что за 3 года ареста мне всего однажды удовлетворили ходатайство о телефонных звонках моим малолетним детям и 84-летней маме. В итоге весь отряд сходил в магазин, а меня не вывели. Без аргументации не пускают на спорт, в библиотеку, в кафе, в баню...
С трудом выбил разрешение на участие в дневной службе Епископа Бежецкого и Весьегонского Филарета. Довольно милый деревянный храм РПЦ собрал в своих стенах около 40 зеков, ждущих теплые слова пастыря. Однако за полчаса владыка больше говорил о здравии Патриарха Кирилла и властей России, чем о Воскрешении Христа. В Подмосковье я много раз был свидетелем, как митрополит Ювеналий, несмотря на свой преклонный возраст, увлекал и вдохновлял своими молитвами любую аудиторию. Вполне возможно, я под тяжелым впечатлением от «гостеприимства» ИК-6 необъективно оцениваю проведение главного христианского праздника, но мне кажется, что заключенные – это люди, наиболее нуждающиеся в духовной поддержке. Десятки почерневших лиц с глазами полными слез и тоски по своим близким ждали бальзам на свои израненные души…
Сегодня я читаю о существенном снижении числа православных, посещающих храмы России, и падении рейтинга Патриарха РПЦ на фоне динамично распространяющегося ислама. Лучше бы колонии наставляли зеков на путь истинный, опираясь на помощь священников и христианские заповеди, а не на карательные методы НКВД. Ведь не думает же ФСИН с помощью 5-минутной лекции в выходной изменить человека?! На службе я поговорил с ребятами из других отрядов. Оказывается, из 640 зеков я едва ли единственный, обвиненный по экономическому уголовному делу. Основная масса осуждена за убийство, изнасилование, разбой и торговлю наркотиками.