Юрис Пайдерс (Латвия)
«Китайские институты Конфуция подозреваются в шпионаже» – такие заголовки появлялись в новостных статьях пару лет назад, но на самом деле об этом знают все, но доказать невозможно. В этой статье я объясню роль этих институтов как инструмента мягкой силы Пекина.
Китайский институт Конфуция похож на Британский совет, Немецкий институт Гете или Французский институт – там преподает язык, способствует культурным коммуникациям и предлагает обмен студентами. Однако уже довольно давно действия Китая на Западе вызывают повышенное подозрение, и Институты Конфуция рассматриваются как прикрытие для широкой шпионской деятельности Китая.
Сеть образовательных и межкультурных связей или сеть китайских коммунистических шпионов – этот вопрос все чаще задают на Западе в связи с китайской программой Института Конфуция, которая была запущена в 2004 году. С тех пор было открыто более 500 институтов в более чем 140 странах мира. В США есть 100 из этих институтов с более чем 500 классами, и они считаются довольно популярными. Студенты хвалят интересные лекции и приятную атмосферу. В Латвии есть один такой институт, который обосновался под крышей Латвийского университета, где он дополняет программу азиатских исследований и ищет тех, кто хочет изучать китайский язык и учиться в Китае.
Однако многие западные политики считают, что китайские институты Конфуция – это не то, чем они себя представляют. Например, сенатор от Флориды и бывший кандидат в президенты Марко Рубио начал выступать против них несколько лет назад, объясняя это тем, что, в отличие от Немецкого института Гете, Британского совета или Общества Данте Алигьери, институты Конфуция проникают в университеты и кампусы, что ставит под сомнение академическую свободу и степень политического влияния Коммунистической партии Китая. Он сказал, что Пентагон и большинство американских политиков только сейчас открывают глаза на реальные последствия этих программ и способы их использования, добавив, что им нет места в Америке. Рубио считает, что они используются для выявления студентов, которые могут намеренно или непреднамеренно стать агентами влияния Китая. «Мы живем в новом мире. Многие вещи похожи на Голливуд. Но я бы не стал тратить на это свое время, если бы это не было реальностью», – сказал Рубио.
Я добавлю, что не только США исследуют эти институты – Австралия, Великобритания и другие европейские страны тоже этим занимаются. Однако сотрудники университета и сами студенты чаще всего называют эти подозрения необоснованными: «Мне никто никогда не говорил, что я могу или не могу сказать. Когда люди спрашивают о моем опыте в Китае, я всегда говорю правду!» – сказала студентка.
В 2011 году в Латвии был открыт Институт Конфуция, который помогает нескольким сотням латвийских студентов выучить китайский язык. Директор института и профессор Латвийского университета Петерис Пилдеговичс заявил, что не верит, что эти институты оказывают политическое влияние в Латвии или США.
Латвия – непопулярное направление для китайских студентов, и в нашем учебном заведении их меньше сотни. Для сравнения: в США около 350 тысяч китайских студентов, в то время как в Китае всего 20 тысяч американских студентов.
Мой опыт изучения внешней политики Китая позволяет предположить, что Пекин никуда не торопится. Конечная цель Пекина – добиться долгосрочного господства не только в Азии, но и во всем мире. И даже если в Латвии, в отличие от США, Германии, Франции и России, институты могут привлечь всего пару сотен студентов, это не значит, что у Китая нет специального плана влияния на общественное мнение в Латвии. Китай стал более активным во время пандемии Covid-19, покупая рекламу – физическую и в различных средствах массовой информации – для информирования латвийцев о происшествиях в Китае и взглядах Пекина на глобальные события.