Тотальная рубка или экологичное хозяйствование:два взгляда на ЦБК в Красноярском крае

Елена Иванова, Наталья Сейбиль

После публикации в «Новых известиях» о планах компании зятя миллиардера Геннадия Тимченко Глеба Франка построить два целлюлозно-бумажных комбината в Лесосибирске и Богучанах Красноярского края мы получили два письма в адрес редакции. Нет, не от компании Франка «Тайга», она проигнорировала вопросы, заданные журналистами. Одно письмо пришло из Красноярска. Там властям потребовался месяц, чтобы сочинить ответ на запрос редакции.

Зато к нам обратилась некоммерческая организация FSC России (Лесной попечительский совет) – российское отделение международной организации в области лесной сертификации. Организация выдает «зеленые» сертификаты на лесную продукцию для продажи ее на чувствительных рынках, таких, как Европа или Северная Америка. Предприятия, получившие «зелёный» сертификат, имеют право торговать на экологически чистом рынке, где и цены выше, и темпы роста самые быстрорастущие в мире. Но есть несколько условий для получения сертификата: промышленники должны договариваться с местными властями, экологическими организациями и населением, причем не на этапе инвестирования или строительства, а заранее.

Реликтовые леса и Красноярский край

Лесной попечительский совет обратился к губернатору Красноярского края Александру Уссу и к владельцу компании Глебу Франку и рассказал им о рисках, которые экспертное сообщество видит в проекта по строительству двух ЦБК. Речь идёт, в первую очередь, о «малонарушенной лесной территории» - нетронутых человеком, очень больших участках леса. В этих лесных массивах не проводится хозяйственная деятельность, нет поселений, дорог, никакой инфраструктуры, и их площадь должна быть не меньше 50 тысяч га.

- Наше главное опасение сейчас в том, что если построят эти два ЦБК, то там уже сейчас есть нехватка ресурсов для лесной промышленности, а два таких крупных объекта, они съедят не только существующие ресурсы, а могут еще выйти за МЛТ. Ведь МЛТ вообще не защищены законом никак, они вообще отданы в аренду с целью заготовки, - говорит Юлия Бурнышева из ЛПС.

В России осталось 247 млн. га таких лесов, и значительная их часть приходится на Сибирь. Такие малонарушенные леса выполняют важные экологические и регулирующие функции. Значительная часть МЛТ находится в северной части Красноярского края и районах Нижнего Приангарья.

Информации по ресурсной базе Красноярского края очень мало, так же, как ее практически нет по всей России. Свежие данные о том, какой породы деревья, какой их возраст и многие другие данные есть только по 15% лесного массива страны. Эксперты говорят, что даже по российскому законодательству такую информацию нельзя использовать для планирования. Ждать оценки ресурсной базы от властей можно с такой же долей вероятности, когда на горе свистнет рак. Директор FSC России Николай Шматков уверен, что сами лесопромышленники должны быть заинтересованы в получении актуальной информации:

- Любой здравомыслящий инвестор должен хотя бы понимать, какая у него ресурсная база. В принципе, компания может самостоятельно провести эту оценку, приблизительно используя данные космических снимков. Это не безумно дорого. И подать эти материалы на утверждение органов управления лесами, такая схема тоже есть. Либо они могут просто использовать их для своего планирования. Но у меня нет информации, что сделан такой шаг.

Предварительную оценку можно провести в течение нескольких месяцев, говорит Шматков. Собственно, это ЛПС и предлагает Уссу и Франку – организовать научные исследования и начать переговорный процесс между всеми заинтересованными сторонами, чтобы найти баланс между освоением лесов и их сохранением, чтобы не разрушить экосистему и найти согласие с экологами и населением.

Сертификация FSC требует создания особо охраняемых территорий или добровольный мораторий исключения из рубки 30% малонарушенной территории, которую арендуют лесопромышленники.

- В точки зрения экологов, это минимальный порог, с точки зрения компании, это очень много, но тем не менее, путём долгого диалога есть такая общая договоренность по России. Поэтому 70% можно осваивать, - говорит Николай Шматков:

- Я считаю, что тут чисто прагматическое соображение. Если предпринимателям и органам управления лесами интересно, чтобы продукция была неконфликтная, не конфликтна с экологами, не конфликтна с местным населением, чтобы она могла продвигаться на экологически-чувствительные рынки сбыта, тут надо идти на такое сотрудничество.

Такая продукция стоит на 10-15% дороже, но выгода даже не в этом, в первую очередь, это стабильные контракты на большие объёмы. Если Франк собирается гнать целлюлозу в Китай, где цены значительно ниже, но никакой сертификации не требуется, то предложение ЛПС останется без ответа. Пока Николай Шматков не смог связаться с Глебом Франком. Это и не мудрено – адреса в Красноярском крае у него нет, а в системе СПАРК ООО «Тайга» с уставным капиталом 10 тысяч рублей без адреса, телефона или мейла зарегистрирована в Москве. Сам ООО "Роквелл Капитал", который собирается вложить 2 миллиарда в строительство, с уставным капиталом также в 10 тысяч рублей, записан по тому же адресу в Москве. Контактная информация, как и в случае в ООО «Тайга», отсутствует…

Сам Шматков верит в то, что соблюсти баланс между региональной экономикой и высокой экологической ценностью лесов можно. Первое, с чего надо начать – определить малонарушенные лесные территории, чтобы сохранить наиболее ценные участки леса, но и не поставить под угрозу лесную отрасль региона.

Но дело это добровольное. Если компания или власти не захотят сохранить особо ценные леса, заставить их никто не сможет.

- Существует де-юре механизм, когда можно сохранить леса, например, придать статус национального лесного наследия, к примеру, но таких прецедентов пока ещё было. Этот механизм существует, но в реальности этого ещё не случилось ни разу. Пока единственный путь для сохранения ценных лесов - это договориться на региональном уровне, чтобы всё согласовали, и местное руководство, и лесопромышленники берут на себя ответственность, что они здесь не заготавливают, ну и т.д., - говорит Юлия Бурнышева.

Экология и свобода слова

Пока, судя по ответу, который «Новые известия» получили от министерства лесного хозяйства Красноярского края, о сохранении реликтовых лесов там никто не думает. Министерство экологии вообще умыло руки, сообщив, что лесом в крае занимается только лесхоз. Видимо, с экологией в крае дела обстоят так хорошо, что пустить «козла» в огород, или передать функции охраны экологии ведомству, отвечающему за её уничтожение, не представляется проблематичным. Заместитель министра лесного хозяйства Н.С. Карнаухов сообщил, что заявки на реализацию проектов «успешно» прошли согласования в министерстве экологии, поэтому непонятно, почему заместитель министра экологии И.С. Качушкин отказался от комментария.

Замминистра Карнаухов уверен, что древесины обоим ЦБК хватит, тем более что «в рамках реализации приоритетных инвестиционных проектов», куда вошли оба ЦБК, «вблизи г. Лесосибирска и п. Богучаны предусмотрены сплошные рубки».

Эколог Андрей Лалетин обращает внимание на то, что чиновники стараются не уходить в детали и выражаются крайне осторожно:

- В ответе говорится, что для производства целлюлозы будут использоваться малоценные и мягколиственные породы, и что создание целлюлозных комбинатов позволит организовать устойчивый спрос на отходы лесопиления и на мягколиственные породы, то есть на березу и осину. Но отходов пиления для ЦБК явно не хватит. Значит ли это, что оба ЦБК будут в основном использовать березу или осину для производства целлюлозы? Это очень маловероятно, и это подтверждает заключительный параграф о сплошных рубках, и что вся древесина будет поступать на переработку целлюлозных комбинатов.

В письме говорится о лесо-экологической экспертизе в Лесосибирске, но ни слова не сказано об экспертизе в Богучанах, а главное – будут ли в экспертные комиссии допущены экологи-общественники.

И ещё у замминистра есть просьба, которая больше похожа на приказ – послать подготовленный материал ДО ОПУБЛИКОВАНИЯ в его министерство, «для проверки опубликованных данных». Мы допускаем, что господин Карнаухов не знает закона о СМИ, а уж свобода слова для него – неведомое понятие. Со своей стороны, мы рекомендуем заместителю министра не пытаться исполнять функции цензора, а разработать и воплотить стратегию охраны реликтовых лесов, последних, оставшихся в Евразии. Времени осталось не так много.

«Новые известия» продолжат следить за развитием ситуации в Красноярском крае и будут сообщать читателям о ее дальнейшем развитии.