Пять лет ожидания: Тарантино в Каннах представил "Однажды в Голливуде"

Екатерина Барабаш, Канны

Это - приехал Тарантино. И не просто Тарантино, а в компании с Брэдом Питтом и Леонардо ДиКаприо. Тогда действительно – уауу и оооооууууу.

На пресс-конференцию после показа фильма не то что было не протолкнуться, но перекрыли пути к другим залам, к которым пришлось добираться огородами. Накануне на показах самого фильма «Однажды в Голливуде» творилось что-то невообразимое – очередь пришлось занимать за полтора часа, а вся Франция, кажется, выстроилась вдоль набережной Круазетт с жалостными табличками о лишнем билете…

25 лет назад «Золотая пальмовая ветвь» тарантиновскому «Криминальному чтиву» означала революцию в фестивальном движении, в приоритетах, в новых симпатиях. Тогда Тарантино потеснил даже классика Кшиштофа Кесьлевского с его выдающимся фильмом «Три цвета. Красный». По сути это был демарш – продуманный и концептуальный.

Прошло четверть века. За это время Тарантино снял еще восемь фильмов, включая нынешний. Итого – девять. После десятого обещал остановиться, но кто ж ему поверит? В новой картине мы перенесемся в прекрасный золотой век Голливуда, в 1969 год, потолкаемся на съемочных площадках, покатаемся на длинных-предлинных машинах, ставших символом Голливуда тех лет. Вымышленные и реальные обитатели Голливуда смешаются в одну кучу, будут толпиться веселой толпой в парка и бассейнах сильных мира того. Мужчины здесь мускулисты и красивы, женщины красивы и глуповаты. За голливудский мачизм в фильме отвечают Леонардо ДиКаприо и Брэд Питт, играющие вымышленных персонажей. Первый – не слишком удачливый актер по имени Рик Далтон, мечтающий о крупной серьезной роли, второй, Клифф Бут – его дублер, друг, нянька и шофер.

Далтон живет в доме по соседству с семейством Романа Поланского. Жена Поланского Шэрон Тейт обожает вечеринки, танцы, алкоголь и ходит в кинотеатры на фильмы со своим участием, подглядывая за реакцией публики на ее появление на экране. Спойлера не дождетесь. Отметим лишь, что фильм завершается в тот день и час, когда Шэрон на девятом месяце беременности и несколько ее гостей были зверски убиты бандой Чарльза Мэнсона.

Тарантино рассказывал, что писал сценарий пять лет. Все пять лет и последующие три года производства сюжет, кастинг и все остальное держалось в тайне. За минуту до пресс-показа на сцену специально вышел один из сотрудников фестиваля, который обратился к прессе от имени Тарантино ничего не писать про фильм. Мы так и не поняли – то ли до официальной премьеры, то ли вообще.

А сейчас я включаю зануду-консерватора. На пресс-конференции, где Тарантино был непривычно зажат и нервозен, ему задали один простой вопрос, который автора этих строк мучал все два с половиной часа, что шел фильм: «Не было ли у вас каких-то сомнений, когда вы брались за такую трагическую историю, как убийство Тейт и их с Поланским нерожденного ребенка? И поставили ли вы в известность Поланского?» Нервный Тарантино коротко и энергично ответил: «Нет». И знаете, что самое поразительное? Что никого это не смутило. Что все аплодировали, радовались и в своих текстах-отчетах прочили Квентину «Золотую пальмовую ветвь». Словно не существует в искусстве хоть каких-то барьеров, за которые, конечно, никто не запрещает выходить, но… Впрочем, это вечная тема споров из разряда «имел ли право Алексей Герман в кадре натурально убивать корову» или «горит ли в аду Тарковский за убийство лошади в «Андрее Рублеве»?» На самом деле этого никто не знает и не узнает никогда, равно как не узнает, можно ли было жуткое убийство семьи еще живущего Поланского делать объектом своих творческих фантазий. Ответа нет и не будет.

Но конечно же, этот момент в дискуссии о фильме Тарантино не главный, хотя для некоторых и существенный. Тарантино великолепно кружево сюжета, ему стопроцентно подвластно создать любую атмосферу и любое настроение, он гениально показывает Лос-Анджелес и «фабрику звезд» - теми, какими они были в золотой век Голливуда. Ты чувствуешь запах киностудий, ловишь аромат сигар, несущийся от знаменитого продюсера того времени Марвина Шварца (Аль Пачино)… Здесь витает запах веселого секса, чужих амбиций и утраченных иллюзий. И никто даже не попытается это оспорить – все знают, что фантазия и энергия Тарантино умеет создавать на экране каждый раз удивительный новый мир.

Но потом ты пытаешься объяснить самому себе: зачем? Зачем все эти убийственно талантливые кульбиты, если за ними ничего нет? Красочный, яркий мир Тарантино – это радужная пленка мазута на речной глади. Красиво, но под ней – ничего. Только темные воды.

Начиная с «Криминального чтива», Тарантино создает великолепный красочный мир, в котором нет места чувству более глубокому, чем веселье, и мысли более серьезной, чем «всякое в жизни бывает». Впрочем, это тоже старый спор – может ли визуальное искусство не рождать смыслов, и если да – то какой в нем, в искусстве, смысл?

25 лет назад победа в Каннах «Криминального чтива» официально провозгласила эпоху, отвергающую смыслы. Постмодернизм, прикинувшись добрым дядей, несущим усталым и нервным жертвам цивилизации транквилизатор, подсаживает людей на самое себя, отбирая у них потребность в смыслах и их трудном распознавании. Если Тарантино получит «пальму» и в этом году – это будет означать, что эта эпоха навсегда.