Канны: что было прорывом, то стало рутиной

Екатерина Барабаш, Канны

Двадцать лет назад, в 1999 году, братья Жан-Пьер и Люк Дарденны вызвали гнев одних и восторг других свои неожиданным триумфом на Каннском фестивале. Два никому не известных бельгийских брата-режиссера неожиданно обошли на вираже сонм классиков, которыми оказались богаты Канны-1999. Их фильм «Розетта», снятый ручной камерой и поднявший тяжелые социальные проблемы Европы, стал определенной вехой в развитии европейского кинематографа. С того самого момента Дарденны стали классиками и, похоже, дали с Каннским фестивалем взаимную клятву верности. По крайней мере каждая их работа оказывается в здешнем конкурсе. В этом году – восьмая по счету, включая короткометражку в общем альманахе к 60-летию фестиваля. Дарденнам всегда был свойствен лаконизм, быстро сделавший их любимцами публики и журналистов, - фильма больше полутора часов от них не дождешься. Учитывая, что средняя продолжительность теперь – не меньше двух часов, а как правило – и больше, то дарденновские фильмы кажутся стремительными зарисовками.

Их уважительный интерес к слабым мира всего плюс очевидный профессионализм плюс умение коротко и четко рассказать историю с помощью живых диалогов и ручной камеры – все это обеспечило братьям стабильный пиетет со стороны критиков и зрителей.

Нынче в конкурсе – их очередная лента. «Молодой Ахмед». Из названия ясно, что речь пойдет об одной из самых наболевших и безысходных европейских проблем. Герой картины, 13-летний Ахмед, живущий в бельгийском городке, потихоньку с помощью местного имама готовится к путешествию в рай. Имам обещает мальчишке вечное блаженство, но он должен быть настоящим мусульманином. Ахмед старается вовсю – молится когда полагается, с немусульманскими девочками не целуется и яростно осуждает учительницу-мусульманку за ее бойфренда-еврея. Цепь трагических событий, случившихся из-за радикализма Ахмеда, должны поставить перед ним немало вопросов, но поставили ли – так и осталось непонятно. И дело не в открытом финале – просто братья Дарденны уже прочно вошли в каннский «пул» и знают, что здесь им все простится. Можно поднять проблему, сказать, что она существует, - а дальше уж как хотите. Хотите – смотрите, не хотите – не смотрите. Вам нужна четкая драматургия, какая была в их первых фильмах? Вам нужна, а руководству Каннского фестиваля не нужна. Поэтому можно акынствовать и делать вид, что снимаешь важное мультикультурное кино, в котором на первом месте – тяжелая проблема, а эти ваши изыски никому не нужны.

Тут есть еще один момент. Классики Дарденны не заметили, как кинематограф ушел вперед, и их дистилированные европейские фильмы теперь снимают не только в Европе. Все привыкли. То, что двадцать лет назад казалось прорывом, теперь – рутина. А уж что касается темы мигрантов – то сейчас едва ли не каждый второй фильм на эту животрепещущую тему.

В этом смысле куда большего пиетета заслуживает 83-летний британец Кен Лоуч, тоже из каннского «пула» здешний любимец и аксакал, один из пяти режиссеров – двукратных обладателей «Золотой пальмовой ветви». Его фильм «Простите, мы вас не застали», представленный в нынешнем конкурсе, - простая, как дважды два, история. Глава семьи – сотрудник фирмы доставки, жена – социальный работник, сын – трудный подросток, дочь – маленькая и нервная. Денег фатально нет, как нет надежд на просвет. Кредиты, жестокие работодатели, общество потребления, давно начавшее потреблять самое себя. Могла бы получиться банальная слезовыжимающая история, но родился очень грамотный, очень профессиональный и очень человечный рассказ. Режиссер уже даже не ставит вопросы – он знает, что ответов на них нет. Но он считает нужным из раза в раз о них напоминать – а вдруг кто-то другой сможет решить? Актеры органичны до такой степени, что впору заподозрить скрытую камеру у них в доме. Британская школа, ничего не поделаешь.

Можно сколько угодно говорить о том, что, мол, получился пенсионерский фестиваль, что старики выдохлись, запал не тот, порох в пороховницах отсырел, но никто не станет спорить с очевидным фактом: именно старики прочнее других держат флаг гуманизма, именно старая гвардия – Лоуч, Малик, Альмодовар etc. – не устают сочувствовать слабым и воспевать свободный дух. Может, порох и надо бы подсушить, но пороховницы не пусты. И это пока – главное.