Открытие латвийских архивов: кого в СССР запрещалось вербовать в стукачи

Возвращаясь к инструкциям КГБ, обнаруженным в Латвии - они очень интересны еще и тем, что позволяют взглянуть на квази-сословную иерархию советских статусов, - пишет в ЖЖ Борис Львин.

Из инструкций явно видно, что завербованных агентов в КГБ рассматривали с плохо скрытым презрением, как людей второго сорта. Для запева эти бумаги начинаются пустой демагогией типа того, что, дескать, «основу агентурного аппарата органов КГБ составляют преданные делу коммунизма и социалистической Родине советские граждане». Как только дело доходит до сколько-нибудь практических аспектов, тон меняется и агентов предлагается рассматривать больше как жалкий инструмент - им нельзя доверять, их надо воспитывать, для вербовки можно использовать компромат, от них желательно отбирать расписки, свои сообщения они должны подавать в письменном виде и т.д.

И под этим углом очень интересно посмотреть, какие категории советских граждан наделяются более высоким статусом, защищающим их от вербовки со стороны КГБ. Лично для меня здесь обнаружились некоторые неожиданности.

Я ранее уже привел список защищенных категорий. Конкретно, он выглядит так (пункт 3.15 положения об агентуре):

«Членов КПСС и ВЛКСМ, избранных в партийные и комсомольские комитеты (бюро), секретарей первичных партийных и комсомольских организаций, ответственных и технических сотрудников партийного, комсомольского аппаратов, политических органов Вооруженных сил СССР, депутатов Верховного Совета СССР, Верховных Советов союзных и автономных республик и местных Советов народных депутатов, работников профсоюзных органов, суда и прокуратуры использовать в качестве агентов, резидентов, содержателей конспиративных и явочных квартир не разрешается.»

Сразу видно, что все партийно-комсомольские органы полностью выведены за рамки контроля со стороны КГБ. Вербовать запрещается не только членов выборных органов сверху донизу, но и всех без исключения сотрудников партийных аппаратов (включая армейские политорганы), вплоть до технических.

Что касается советских органов, то привилегией защищенности наделяются только депутаты.

Причем с одной стороны, депутатский иммунитет от вербовки оказывается неожиданно всеобъемлющим - им наделяются не только достаточно привилегированные депутаты союзного и республиканских верховных советов, но и бесчисленные депутаты местных советов. Должен сказать, что я совершенно не ожидал такой щепетильности по отношению к депутатской мелюзге низших уровней.

С другой стороны, за рамки иммунитета полностью выведены работники аппаратов этих советов и исполнительных органов, включая высшие, союзные и республиканские. Понятно, что в системе советской ветви власти (включающей как собственно формально "выборные" органы, так и исполнительные учреждения, от местных исполкомов до совета министров СССР) депутаты играли роль сугубо номинальную, а все реальные решения принимались на аппаратном уровне - и этот уровень вполне был открыт для вербовки.

Совершенно удивительным для меня оказался иммунитет "работников профсоюзных органов". Объяснения этому я не нахожу. Роль профсоюзов в советском режиме была самая третьестепенная, им поручали, да и то в ограниченных масштабах, то, что сейчас называется "социальной сферой" предприятий и ведомств. За что им выпала честь быть свободными от вербовки - не знаю. Получается, что сотрудников министерств и предприятий вербовать можно, а работников пристегнутых к этим министерствам и предприятиям профсоюзов - нельзя.

Так же несколько неожиданным выглядит равенство в статусе работников суда и прокуратуры. Интуитивно можно было предполагать, что статус прокуратуры должен быть выше, так как суды в советской системе играли гораздо менее значимую роль.

При этом ни сотрудники МВД, ни военнослужащие таким иммунитетом не обладали, вне зависимости от ранга и звания. Единственной сомнительной поблажкой для военнослужащих в ранге полковника и выше было то, что разрешение на их вербовку имели право давать только начальники (и их заместители) особых отделов не ниже уровня корпусов.

Логическим продолжением пункта 3.15 положения об агентуре оказывается пункт 67 инструкции об учете агентуры:

«Личные и рабочие дела на агентов, резидентов, содержателей конспиративных и явочных квартир, исключенных из агентурного аппарата в связи с избранием на руководящую работу в партийные, советские, профсоюзные и комсомольские органы, выдвижение на работу в партийный, комсомольский аппараты и политические органы Вооруженных Сил СССР, на ответственную работу в профсоюзы, органы суда и прокуратуры, подлежат уничтожению <...>.

Личные и рабочие дела уничтожаются также при приеме агентов на работу (включая работу в качестве внештатных сотрудников) в органы КГБ и МВД, а также в случае их смерти».

Тут можно усмотреть несколько формальных нестыковок с пунктом 3.15 положения, где перечислялись те, кого вербовать нельзя. Например, среди закрытых для вербовки были все члены выборных партийных органов, а уничтожать дела предлагалось только по выдвинутым на руководящую работу. Впрочем, может быть, членство в парткоме, даже не на освобожденной должности, в данном случае тоже понималось как "выдвижение на руководящую работу". Другая нестыковка - это указание на то, что в профсоюзах, судах и прокуратурах дела уничтожаются только на бывших агентов, назначенных на ответственную работу - а в пункте 3.15 ограничивающий параметр "ответственную" отсутствовал.

В пункте 67 инструкции по учету агентуры есть еще один любопытный момент. Эта инструкция выпущена в 1983 году, и в данном пункте говорится, что личные и рабочие дела агентов уничтожаются в случае их смерти, а также в случае их зачисления на работу в органы КГБ и МВД. Но слово "МВД" в типографском тексте инструкции вычеркнуто чернилами, а на полях проставлена не очень понятная отметка - судя по всему, номер приказа от 1984 года. Получается, что в 1984 году статус сотрудников МВД был понижен еще на одно деление - он больше не давал право на уничтожение личного дела агента. Правда, остается некоторая двусмысленность - по логике этого пункта, до 1984 года поступление агента на работу в МВД означало прекращение его сотрудничества с КГБ (иначе зачем было бы уничтожать его дело?), но ведь общего запрета на вербовку сотрудников МВД не было. Может быть, на этот счет имелись дополнительные инструкции?