Posted 16 августа 2016,, 12:04

Published 16 августа 2016,, 12:04

Modified 8 марта, 02:45

Updated 8 марта, 02:45

ФСИН: у колонии не было причин отпускать заключенного на похороны сына

16 августа 2016, 12:04
Колония в Ульяновской области, которая не отпустила заключенного на похороны сына, умершего от мышечной дистрофии Дюшена, действовала в рамках закона, а осужденный должен был предъявить администрации свидетельство о смерти ребенка. Так утверждается в комментарии регионального управления исполнения наказаний (УФСИН), ко

Как ранее писали «НИ», речь идет об одном из заключенных исправительной колонии №4 Ульяновского ГУФСИН, который отбывает трехлетний срок. Его 12-летний сын Максим жил вместе с мамой в Самаре. Он страдал мышечной дистрофией Дюшена – неизлечимым генетическим заболеванием, которое постепенно поражает нервы и мускулы мальчиков в возрасте 5–7 лет. Со временем развивается паралич, и пациенты умирают.

После смерти Максима 6 августа руководство фонда «МойМио», подопечным которого он был, а также глава движения «Русь сидящая» Ольга Романова обратились к начальнику колонии Евгению Бардину, чтобы отца мальчика отпустили в трехдневный отпуск на похороны сына.

Такая возможность оговорена в статье 97 Уголовно-исполнительного кодекса РФ: осужденные могут выезжать за пределы исправительных учреждений «в связи с исключительными личными обстоятельствами (смерть или тяжелая болезнь близкого родственника, угрожающая жизни больного; стихийное бедствие, причинившее значительный материальный ущерб осужденному или его семье)».

«Единственное, чего нам удалось добиться, – начальник ИК-4 в Ульяновске Бардин Е.М., где отбывает наказание осужденный папа мальчика Максима, сказал, что мы можем привезти гроб с телом к колонии, тогда, быть может, папу выпустят на минуточку. Мальчика хоронят в Самаре, папа сидит в Ульяновске. Это 250 км», – писала тогда Ольга Романова.

«Поясним, статья 97 УИК РФ гласит о том, что осужденным к лишению свободы, содержащимся в исправительных колониях и воспитательных колониях, могут быть разрешены выезды за пределы исправительных учреждений в связи с исключительными личными обстоятельствами. Однако при этом от осужденного должно поступить заявление с просьбой разрешения выезда и документ, подтверждающий факт исключительных личных обстоятельств. Выезды при особо опасном рецидиве преступлений и наличии других оснований, указанных в данной статье, не разрешаются», – говорится в комментарии, который «НИ» получили из ГУФСИН по Ульяновской области.

Нужное заявление осужденный С. подал. Отказ ведомство объясняет причинами, которые перечислены в частях 3, 6 и 8 той же статьи 97 УИК. Согласно им, выезды за пределы колонии «не разрешаются осужденным при особо опасном рецидиве преступлений; осужденным, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы; осужденным к пожизненному лишению свободы», а также ВИЧ-инфицированным, больным туберкулезом, венерическими заболеваниями, алкоголизмом и наркоманией.

Кроме того, решение об отпуске из колонии принимает начальник учреждения «с учетом характера и тяжести совершенного преступления, отбытого срока, личности и поведения осужденного», а расходы на выезд заключенный возмещает сам или с помощью других лиц.

Наличие оснований для выезда заключенный С. документально не подтвердил, указывают в ГУФСИН: по мнению ведомства, он должен был предъявить начальнику колонии свидетельство о смерти сына и справку из больницы. Кроме того, у него не было денег на лицевом счету, чтобы оплачивать расходы в поездке. Также у заключенного были взыскания.

«Осужденный С. – житель г. Самары, неоднократно судим, отбывает наказание в колонии строго режима за совершение тяжких преступлений. Отягчающим наказание обстоятельством является опасный рецидив преступлений. О принятом решении администрация ИК-4 УФСИН России по Ульяновской области письменно уведомила осужденного 09.08.2016», – говорится в комментарии ведомства.

«В случае, когда выезд осужденного за пределы исправительного учреждения невозможен, он может попрощаться со своим близким, не покидая территорию колонии. В этом случае с разрешения руководства ИУ гроб с телом умершего привозят на охраняемую территорию учреждения, и осужденного сопровождают для прощания, обеспечивая охрану и безопасность. Об этом было сообщено представителям правозащитных организаций, обратившимся с вопросом к сотрудникам УИС», – добавляют чиновники.

В данном случае речь не может идти об «особо опасном рецидиве», указала в беседе с «НИ» Ольга Романова, иначе бы заключенный отбывал наказание в колонии особого режима. Кроме того. требования заключенному предоставить администрации свидетельство о смерти родственника в УИК нет, напоминает собеседница «НИ».

Вопрос об обжаловании действий колонии правозащитники обсудят с семьей заключенного и с фондом «МойМио», который помогал его сыну, говорит Романова.

Напомним, в прошлом году защита оппозиционера Леонида Развозжаева обжаловала в Европейском суде по правам человека отказ СИЗО «Матросская тишина» отпустить его на похороны матери. Такой же отказ двумя годами ранее получил еще один фигурант «болотного дела» Михаил Косенко, у которого также скончалась мать.

В то же время фигурантка дела «Оборонсервиса» Евгения Васильева, обвиняемая в хищении нескольких сотен миллионов рублей и находившаяся под домашним арестом в Москве, смогла добиться разрешения присутствовать на похоронах своей бабушки в Санкт-Петербурге.

В 2005 году нацбол Владимир Линд, сидевший тогда под арестом, получил отказ в просьбе увидеться с умирающим отцом. Его защита обжаловала это решение в ЕСПЧ. Страсбург встал на сторону Линда и обязал правительство России выплатить Линду 15 тысяч евро, указав, что «отказ освободить для посещения болеющих родственников и на похороны есть нарушение права на уважение к семейной жизни».

Во всех этих случаях, однако, речь шла о подследственных, а не об осужденных.

"