Верят в свою правоту

Градозащитный скандал набирал обороты буквально по часам. За день после разрушения Мефистофеля нашелся скульптор, готовый восстановить барельеф; промышленный альпинист, готовый водрузить его на место; активисты, запустившие идею собрать деньги на восстановление Мефистофеля. Жители дома с демоном, их соседи и просто неравнодушные петербуржцы решили собраться у дома и водрузить на место утраченного барельефа его двухмерную фотокопию. Никого не смутило, что народный сход не был согласован: народу собралось куда больше заявленной в соцсетях тысячи человек.

Первым взял слово депутат городского Заксобрания Борис Вишневский. «Вы знаете, я уже лет 25 не выступал вот так, с табуретки – сказал депутат, действительно стоя на нехитром предмете кухонной мебели. – Наверное, пора уже опять начинать. Я надеюсь, мы всегда будем откликаться на разрушение нашего города так, как сегодня! Мы победили «Охта-центр», мы почти победили в случае с Конюшенным ведомством. И сейчас победим!» Уже не на табуретке парламентарий поведал, что история о том, что святая блаженная Ксения якобы жила на месте новой церкви, мягко говоря, сильна преувеличена: «Ксения никогда тут не жила, ее дом был на углу с Большим проспектом, там уже построили большой новый торговый центр».

Депутат Александр Кобринский рассказывал о своем визите в полицию – ему удалось добиться возбуждения уголовного дела по факту повреждения объекта культурного наследия. «И еще я табуретку принес, – говорил, улыбаясь, г-н Кобринский. – В пятницу договорился с председателем ЖКС (управляющая компания. – «НИ»), нас согласились пустить на крышу, а уже в субботу утром мне не отвечали. Я отправил смс о том, что мы все равно проведем сход безо всяких согласований. А потом появился замглавы Петроградского района, который сказал, что лезть наверх и устанавливать баннер якобы незаконно».

По слухам, на сход пришел даже председатель городского комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Сергей Макаров. Правда, когда толпа стала взывать: «Макаров! Макаров! Макаров!», председатель вызов не принял и на розовую табуретку не встал.

Зато с табуретки читали стихи про Петербург и Петроградку, пели песни. Выступали городские оппозиционеры, журналисты. Зачитали обращение родственников архитектора, негодующих по поводу «убийства» наследия Лишневского в мирное время. Наконец, когда на табуретке был депутат ЗакСа Максим Резник, принесли изображение Мефистофеля – баннер с демоном толпа встретила гомоном и аплодисментами. Пока решался вопрос с выходом на крышу, Мефистофель «отдыхал» на окне первого этажа, к нему тут же начали нести цветы. Толпа скандировала лозунг петербургской оппозиции: «Это наш город!». Правда, к гласу народа примешивались многократные просьбы полиции не занимать проезжую часть – почему-то одна и та же гражданская машина каталась по Лахтинской туда-сюда.

Во внутреннем дворе дежурили полицейские, и мало-помалу становилось понятно, что на крышу активистов никто не пустит. Кажется, кто-то в пятницу ночью или в субботу утром сменил все замки, и ныне попасть на чердак не могут даже сами жильцы дома.

К слову, в самом доме недовольных Мефистофелем не было. «В епархию или еще куда-то из нашего дома никто не звонил, все к нему нормально относились, – рассказал местный житель Дмитрий. – Тут же коммуналки в основном, состояние не самое лучшее, обычный старый фонд, но дом хороший. Я тогда утром видел, что лентой огорожено, как будто ремонт. Рабочего видел – славянской внешности, без спецовки и каких-то опознавательных знаков. А вечером пришел с работы – на асфальте уже одни крошки. И сейчас еще видно, куда он упал, хотя дождь прошел».

Народный сход прошел, кажется, быстрее, чем дождь. Уже через час после начала собрания круг у табуретки стал не таким тесным, хотя вдоль всей улицы и в окнах соседних домов продолжали ждать, что вот-вот фото Мефистофеля вернут на место. Даже полиция больше никого не перебивала и не просила уйти с дороги – ни на табуретке, ни на проезжей части уже никого не было. Никого не задержали, хотя сход был несогласованным, а несколько человек, несмотря на запрет пользоваться плакатами, стояли у арки дома с написанными на ватманах лозунгами: «Оскорбили чувство верующего в искусство», «Руки прочь от искусства», «Под суд разрушителей Петербурга!».

Все понимали, что петербуржцам немногое нужно – отстоять право города разбираться самому со своими ангелами и демонами.

Кстати, кто сбил Мефистофеля, до сих пор официально неясно. Полиция нашла обломки барельефа в мусоре, епархия заявила, что к самовольному разрушению памятника отношения не имеет. Бывший лидер «Казаков Петербурга» взял было на себя ответственность, но официальная казачья община назвала эту историю фейком и провокацией, открестившись от «признания» и самого факта существования организации. Расследование уголовного дела продолжается.