Posted 13 декабря 2004,, 21:00
Published 13 декабря 2004,, 21:00
Modified 8 марта, 09:38
Updated 8 марта, 09:38
В Беслане продолжают хоронить жертв трагедии. На днях жители города простились с Артуром Кцоевым. Он умер в московской клинике. Три месяца за его жизнь боролись лучшие столичные врачи. До сих пор в Москве лечатся несколько десятков бесланцев. Около 20 из них по-прежнему в тяжелом состоянии. Те же, кто остался в Беслане, продолжают каждый день приходить к школе №1. Людей не останавливают ни проливной дождь, ни снег, который в этом году выпал рано.
Подъезжая к школе, я заметила остановившийся рядом автобус. Оттуда высыпали детишки, кто с плюшевой игрушкой, кто с цветами. Все они, что-то горячо обсуждая, направились к школе. «Вы из Владикавказа?» – спросила я у детей. «Нет, – ответили они. – Мы из БМК (один из отдаленных районов Беслана)». Ребята приезжают сюда практически каждый день. Как и ученики из других школ города. «Здесь погибли наши друзья и родственники, их нельзя забыть», – объяснил пятиклассник Аслан.
Через сто дней после кровавого штурма школа по-прежнему выглядит сиротливо и виновато. Такое ощущение, что она просит прощения за то, что не смогла защитить детей. А на стенах – война надписей. Но если пару месяцев назад здесь можно было увидеть обвинения в адрес президента Северной Осетии Дзасохова, то теперь их кто-то аккуратно замазывает.
Остатки спортзала напоминают сгоревший храм. Здесь море свежих цветов и игрушек, рядом с которыми, несмотря на дождь, горят свечи. Вся внутренняя стена, начиная с тренировочной лестницы, увешана маленькими бумажными ангелочками, у всех руки подняты к небу. На каждом ангелочке написаны фамилия и имя погибшего ученика. Вот те самые два баскетбольных кольца, на которых, как рассказывали очевидцы, террористы развесили взрывные устройства. Почему-то кольца остались целыми, без единой царапины.
О судьбе самой школы в Беслане ходят разные слухи. Одни говорят, что ее снесут и вместо нее поставят мемориал в виде мраморной доски. Другие – что здесь поставят часовню с именами погибших. А еще предлагают снести школу и оставить остов спортзала, законсервированный в стеклянный купол, чтобы люди не забывали о случившейся трагедии. Не исключено, что власти по-своему собираются распорядиться зданием, «правда, с учетом мнения жителей города. Это будет некий комплекс, который понравится всем», – заметили в администрации президента.
Самая большая проблема Беслана на сегодняшний день – это моральное состояние пострадавших, их близких и родственников погибших. Они возмущены тем, что к их мнению не прислушиваются власти. «Я не могу смотреть на эту власть, на их попытки реабилитировать себя, – говорит Рая, потерявшая свою десятиклассницу-дочь. – Они говорят, что не виноваты. Тогда кто виноват? Почему школа не охранялась? Почему все наши гаишники стояли на какой-то трассе? Нам говорят: вы носите траур, вам по кавказским обычаям нужно молчать. А это по кавказским обычаям – убивать детей? Мы написали обращение президенту Путину, а реакции пока нет ( обращение жителей Беслана опубликовала наша газета. – «НИ»). В столицу доносят, что возмущающихся всего-то несколько человек. А нас много, очень много».
«Встреча с Дзасоховым, которая состоялась десятого ноября, нам ничего не дала. Он так нам ничего и не сказал, вышел и ругался на журналистов, – говорит мать одной из погибших в школе девочек. – Они нас теперь пытаются задобрить деньгами, кому они нужны, эти деньги? Посмотрите, что стало с теми детьми, которые остались живы. Многие из них до сих пор не пришли в себя». Ей вторит и Юрий Дазгоев: «Для нас самое главное – реабилитация тех детей и взрослых, которые пострадали во время теракта. Моему племяннику 10 лет. Несмотря на то что он проходил курс лечения в Подмосковье, он до сих пор жалуется на боль в голове. Таких, как он, много».
Один из врачей-психологов местной больницы рассказал, что в последнее время участились случаи заболевания сердечно-сосудистой системы, нервные расстройства. Днем к медикам приходят родители с детьми. А по вечерам – мужчины. Именно они наиболее тяжело переносят случившееся.
Не выдерживают нервы и у тех, кто работает в общественной комиссии, собранной из родственников погибших и пострадавших. Например, бывший секретарь комиссии Эмма Кусова, на которую в первые месяцы легла самая большая нагрузка, в ноябре попала в реанимацию. А ведь теперь члены общественной комиссии занимаются распределением пожертвований, поступивших в Беслан со всего мира.
Вообще, вокруг денег, перечисляемых различными организациями, много разговоров. Одни говорят, что деньги до людей не доходят. Другие – что власти прибрали к рукам перераспределение средств, и те, кто выступает против них, ничего не получат. Председатель общественной комиссии Маирбек Туаев слухи отвергает. По его словам, все деньги распределяет министерство труда и социальной защиты Северной Осетии, а списки на получение помощи составляет комиссия.
«Мы уже организовали первые выплаты родственникам. По 1 миллиону рублей – близким 317 погибших. Тяжелораненым – по 700 тыс. рублей, за ранения средней степени тяжести – по 500 тыс. рублей. Сиротам, помимо 1 млн. рублей, мы выдали еще по 350 тыс. рублей. По 70 тыс. рублей выдано и тем детишкам, которые в первые часы после захвата отсиживались в котельной рядом со школой. Выплаты будут производиться до Нового года. Далее мы намерены определиться и с теми, кому в дальнейшем потребуется лечение. Могу со всей ответственностью сказать, что все деньги, которые перечисляются на наш счет, будут распределены между пострадавшими и их близкими».
Из ростовских больниц выписали всех бесланцев