«Восточная религия» для Дикого Запада

Каждый мой поход в ресторан с американской четой Юзелл я, человек не особенно религиозный, переношу как небольшое испытание. Дело в том, что перед началом трапезы супруги хором читают по-старославянски «Отче наш». Лоуренс произносит молитву почти без акцента. У его жены Линн повторять незнакомые с детства слова получается значительно хуже, но смысл уловить все же можно. Супруги Юзелл – новообращенные православные. И, как и всякие неофиты, они относятся к религиозным обрядам особенно трепетно: притронуться к еде до прочтения молитвы для них почти святотатство.

Еще двадцать лет назад ревностный прихожанин протестантской церкви и убежденный антикоммунист Лоуренс Юзелл практически не интересовался Россией. В Йельском университете он изучал историю Франции, а после окончания альма-матер переквалифицировался в журналисты и писал статьи об американской системе образования. «Прозрение», по его словам, наступило после того, как в протестантских церквях появились женщины-священники. Лоренс решил, что это нововведение разрушало сами основы христианства. Тогда-то он, вспомнив, что учил в Йеле курс по истории Византии, и пришел к православию.

Через год, изучив русский язык, он уехал в Россию и зажил, по его собственному выражению, «жизнью простого москвича». Тогда-то я и познакомился с Лоуренсом, который в то время более охотно откликался на имя Лаврентий. Необычный москвич не только проштудировал всю русскую классику, но и любил попеть русские песни. Особенно удавался Лаврентию гимн «Боже, царя храни». Потом он вернулся на родину. Но о своем выборе и времени проживания в России ничуть не жалеет. Он обрел не только новую веру, но и в достаточно зрелом возрасте наконец-то нашел свою избранницу. Священник одного из православных храмов Америки познакомил его с новообращенной Линн, выросшей в нерелигиозной семье.

По оценкам Евгения Грушицкого, настоятеля храма Святого Иoанна Кронштадтского Русской православной церкви за рубежом, около трети прихожан русских православных церквей Сан-Диего выросли в протестантских и католических семьях. Бывшие протестанты и католики, они не только ходят в православные приходы, но и даже основывают свои собственные обители. Так, например, в соседней с Калифонией Аризоне действует православный монастырь, все насельницы которого – бывшие католички. По мнению отца Евгения, американских неофитов православия можно четко разделить на две группы. Это христианские консерваторы, не приемлющие нововведения в протестантизме и католичестве, и выходцы из нерелигиозных семей, заинтересовавшиеся столь модными сегодня восточными учениями. Эту вторую группу неофитов, как считает отец Евгений, притягивает такой феномен православия, как старчество и особая техника молитвы, похожая на практику медитаций в буддизме и индуизме. Ведь сегодня в США увлечение восточными религиями очень модно. В той же Калифорнии достаточно часто попадаются буддистские монастыри, а на многих курортах созданы специальные «сады медитации».

Правда, если бы некоторые из этих культовых мест увидали буддисты из Азии, они бы очень удивились. Например, в дзен-буддистском монастыре в Сан-Диего молитвы проходят в обычной киргизской юрте (могу засвидетельствовать это как человек, проживший несколько лет в Средней Азии). При этом местные поклонники далекой восточной религии считают, что совершают свои обряды в типичном японском храме. Для многих американцев православие – такая же загадочная (следовательно, привлекательная) религия, как буддизм и индуизм. Впрочем, у всех пути к вере разные.

Когда я приехал в храм Святого Иоанна Кронштадтского, батюшка принимал гостей. В трапезной церкви пили чай cо свежевыпеченными плюшками бывший протестантский священник Роберт Керзи, принявший православие, выпускник нью-йоркской православной семинарии и уроженец Пуэрто-Рико Исидор Мейд и приехавшая в отпуск домой православная миссионерка в Албании Памелла Бэрксдейл. Как объяснила Памелла, в Албании, где православные составляют около 40% населения, сегодня проповедуют три американских православных миссионера и четыре греческих. «Миссионеров из России в Албании просто нет. Получается, что США даже более православная страна, чем Россия», – говорит миссионерка Бэрксдейл – разумеется, в шутку.

Из всех трех собеседников только она одна перешла в православие, пережив увлечение восточной духовной экзотикой: Памелла всерьез интересовалась буддизмом. Увлекающегося русской музыкой Роберта Керзи первоначально в восточной ветви христианства привлекла красота богослужения. А Исидор Мейд разочаровался в католицизме, узнав нелицеприятные подробности личной жизни пап. Все неофиты были единодушны в одном: в православии меньше «губительных нововведений», чем в других ветвях христианства. Многие их рассуждения наверняка покоробили бы иных русских, считающих себя православными. Например, американские православные неофитки не только не носят брюки или джинсы, но и считают грехом появляться на людях с непокрытой головой. Справедливости ради следует заметить, что и у самих американцев отношение к России неоднозначное.

Тот же Лоуренс Юзелл еще в середине 90-х годах прошлого столетия считал, что все беды России связаны с захватом власти «безбожниками». И сегодня на будущее нашей страны он смотрит без особого оптимизма. По его мнению, Россия заимствует у США все худшее в американской культуре. «К сожалению, крушение коммунизма не привело к желаемому результату. То, что сегодня построено в России, нельзя считать настоящим капитализмом», – считает американский журналист.