Тренер Александр Жулин

– Первый вопрос о вашей вотчине – о танцах на льду. Оксана Домнина и Максим Шабалин в Москве одержали победу, набрав рекордную сумму баллов. Значит ли это, что разговоры о претензиях на принадлежащий им титул дуэта номер один в России со стороны Яны Хохловой и Сергея Новицкого больше не имеют под собой оснований?

– Однозначного ответа я дать не могу, поскольку эти пары еще не соревновались друг с другом. К тому же Домнина и Шабалин выступали в России. Но я был и в Париже, где катались Хохлова с Новицким, поэтому могу сказать – у нас есть две отличные пары. Сильные стороны Оксаны и Максима – это, конечно, красота, прекрасные линии, отличное скольжение. Пара статная, великолепно смотрится. В связи с новыми правилами у них есть, кстати, определенные трудности. Поездив по соревнованиям, я сделал для себя такой вывод – партнерши в танцах на льду, так скажем, мельчают. Благодаря новой системе судейства они и набирают очки за счет того, что являются маленькими и верткими. Арбитры намного меньше сейчас смотрят на композицию программ, на то, как люди выглядят на льду, на культуру танца. Вообще это уже другой вид спорта, в котором я, кажется, понимаю все меньше и меньше.

– Значит ли это, что лично вы акробатическому стилю Хохловой и Новицкого предпочитаете академичность Домниной и Шабалина?

– Не могу так сказать. Я восхищен парижским катанием Яны и Сергея. Их произвольный танец – это шедевр. Ира Жук и Саша Свинин (тренеры Хохловой и Новицкого. – «НИ») сработали на славу. Уверен, в нынешнем сезоне ребята с этим танцем еще наделают шума. Хотя, по моему мнению, Оксана и Максим останутся парой номер один в стране. Но безоблачным небо над их головой я бы называть не стал.

– В парном катании у нас в принципе похожая ситуация. На первое место в сборной претендуют два примерно равных дуэта – Юко Кавагути и Александр Смирнов, Мария Мухортова – Максим Траньков…

– Мне нравится, как Олег Васильев работает с Марией и Максимом, я вижу прогресс этой пары, но должен сказать, что его бывший тренер – Тамара Москвина – пока его перещеголяла. Программы Кавагути и Смирнова интереснее, самобытнее, они изобилуют типичными москвинскими штучками. Но если Олег Кимович добавит Мухортовой и Транькову оригинальности, интересных связок, то будет просто супер.

– Но при этом ученики Васильева за артистизм получили на Кубке России более высокие оценки. Не странно ли?

– Нет, конечно. Мухортова и Траньков – чемпионы страны, так что ничего удивительного здесь нет. Вообще, чтобы понять честность всего происходящего, надо посмотреть, как будет проходить очная борьба за границей, там, где не будет российских судей. А все, что происходит здесь, – это так…

– То есть единственный шанс Кавагути и Смирнова в настоящий момент брать сложностью элементов, тем же четверным выбросом, за который судьям, хочешь не хочешь, придется выписывать баллы?

– Для начала хотя бы да. Чтобы страна поняла, что именно на тебя надо ставку делать. Я ведь сам через все это проходил. Когда первой парой страны были Марина Климова с Сергеем Пономаренко, а мы с Майей Усовой второй. Бились-бились… В общем, жизнь здесь такая, все фигурное катание – это сплошная борьба.

– В женском турнире Кубка России были для вас сюрпризы?

– Главный – это неудачное выступление моей подопечной Фуми Сугури, хотя она физически была отлично готова к старту. Психологически же провалилась. Впечатлила – хотя это и не сюрприз – кореянка Ю-На Ким. Фантастическая девочка, от Бога. Моя самая любимая фигуристка. Когда ее вижу, хочется просто встать и бросить тренировать. Из россиянок понравилась Катарина Гербольдт, хоть и сорвала она произвольную программу. Нина Петушкова молодец, не стушевалась. Ей бы надо поработать над пластичностью – и будет у нас еще одна неплохая фигуристка.

– Президент Российской федерации фигурного катания Валентин Писеев неласковыми словами в последнее время кроет наших одиночниц за их «успехи». С психологической точки зрения, по-вашему, это правильно?

– Конечно, правильно. Вот Елену Соколову один раз приложил, так она сразу «серебро» чемпионата мира выиграла. Может, вообще бить их всех надо, даже не знаю. Шучу, конечно. Но вообще жесткость нужна. И на меня Писеев также кричал. Я ему говорю: вот, поставил своим спортсменам хорошие дорожки шагов. Он отвечает: какие они хорошие, второго уровня? Что ты за тренер? Дерьмо ты, а не тренер! Хоть я и пытался доказать, что это меня западные судьи зажимают, технический контролер неправильный сидит… В общем, при всей моей неприязни к тому, как Писеев порой разговаривает, должен признать, что он это делает всегда во благо. На самом деле надо самому посмотреть в зеркало и подумать – а может, и правда дорожки стоит еще усложнить?

– В мужских соревнованиях у нас есть «бронза» Андрея Грязева, полученная им, правда, во многом из-за срывов соперников. Что вы думаете о дальнейших перспективах наших одиночников?

– Трудно, конечно, бороться с этими всеми Вейрами и Ламбьелями, что тут говорить. Смог бы это сделать фигурист уровня Плющенко или Ягудина, но нет пока у нас таких.

– Но, с другой стороны, Вейр ведь не делает ничего экстраординарного, у него даже четверного прыжка в арсенале нет.

– Да, но он делает чистые тройные и получает больше баллов, чем тот же Ламбьель с четверным. Еще раз повторю, правила же поменялись… Теперь можно вполне обойтись и без четверного. А Воронов в Париже из-за травмы, как вы знаете, даже тройные лутц с флипом не мог делать. Но блестяще исполнил аксели, показал интересные дорожки, вращения и почти всех там обыграл. Молодец его тренер Алексей Урманов, отличный фигурист у нас растет. По моему мнению, наша главная сейчас перспектива. Только бы нашей, типично русской психологии не поддался…

– Что вы имеете в виду?

– Да стоят они все с краю и ждут, пока Ламбьели и Вейры уступят им дорогу. А надо выходить и рвать их всех! Вот где главная наша проблема – нет такого лидера, который взял бы на себя ответственность. Заявил бы во всеуслышание: да это у меня все лучшее – и прыжки, и дорожки, и вращения…

– А мозги вправить?

– Да как их вправишь, если они не японцами родились?! Тем ведь ничего объяснять не надо, и так пашут 24 часа в сутки. А русский фигурист – он ведь мало что ленивый, еще обхитрить всех пытается. Вправляем мозги, уж поверьте. Не вправляются. Говорим, втолковываем – человек кивает, соглашается. А завтра он отравился, послезавтра, простите, задница заболела, на третий день что-то там вступило в спину. Японцам же ничего никуда не вступает. Они приходят на лед больные, кривые и тренируются. И побеждают.

– Часто приходится слышать – вот вернется Плющенко и задаст всем жару. Женя, конечно, даже с признаками брюшка остается великим и тройные прыжки в шоу делает. Но готов ли он вновь выступать на серьезном уровне?

– Понимаете, спорт это такая сложная штука – здесь пахать надо. Вот Марат Сафин соскочил, перестал пахать – и где сейчас он? Хотя великий… Если Женька сможет выдержать эту «пахоту» еще два с половиной года до Олимпиады в Ванкувере, то все возможно… Хотя надо уже начинать. Сначала на каких-то российских стартах. Чтобы понять – хочешь ли ты этого. Но, если честно, Плющенко будет очень трудно. У него ведь тоже то мениск, то развод, то куча бизнесов. Физически вернуться тяжело. Я сам начал после долгого перерыва кататься... Сначала восторг. Ну, все, думаю, я еще молодой, порхаю надо льдом. А через неделю началось – пах, спина, голова… Зачем, думаю, мне все это надо, куда я полез?

– Вопрос про вашу очень популярную в народе нынешнюю работу – в телешоу. Сильно выхолащивает необходимость ставить по семь программ за неделю или это придает дополнительный кураж, драйв?

– Никакого драйва. Дождаться не могу, когда все это уже кончится. Мозги съехали набекрень, выходных нет уже на протяжении двух с половиной месяцев. Вообще ни одного!

– А как же ваши спортсмены?

– Ну как, каждый день хожу на тренировки. После этого еду на «Мосфильм». Если какие-то программы не успеваю там поставить, работаю по ночам. С утра опять тренировки. Вот так и живу. Карабкаюсь, как могу. Но подвести никого не имею права. Раз уж взялся, надо работать. И по возможности хорошо.