Невероятно, но факт: в Италии процветают спекулянты обувью

Местных барыг-спекулянтов там называют ресейлерами. Ресейлер ведь звучит куда красивее, чем отдающее блатным жаргоном барыга, правда? Но, казалось бы, какая ниша для их деятельности может быть в той же Италии, флагмане мировой индустрии моды, где каждый год выпускают тысячи и тысячи новых моделей одежды и обуви, где выбор так богат, что у потенциальных покупателей глаза разбегаются?

Но отказывается, именно потому, что предлагаемых новинок много, и возникает поле для деятельности перекупщиков. Некоторые партии тех же авторских кроссовок так малы, что не могут удовлетворить всех желающих. Возникает знакомый по советской жизни дефицит и столь же знакомый посредник между прилавком и покупателем - спекулянт.

"Оказывается, у нас тут вовсю процветает обувной ресейллинг - то есть покупка-перепродажа дорогущих наимоднейших кроссовок, которые мизерными партиями "выбрасывают" в магазины известные марки спортивной обуви, - пишет проживающая в Италии vare4ka70. - В конечном итоге, дефицит - это не такое уж зло, как нам всегда внушали. И чтоб создать ажиотаж на забитом донельзя рынке товаров, имеет смысл местами вернуться к плановой экономике, выпуская эксклюзивный товар в малых количествах.

Кроссовки эти продаются в магазинах-флагманах марок, в строго определенные дни, накануне которых, перед дверями обувного храма разбивает бивак огромная толпа паломников. Они буквально ночуют на на улице в ожидании открытия магазина. Среди толпы - и обычные итальянские пареньки-модники, приезжающие даже из других городов, и бородатые дядьки совершенно затрапезного вида, на которых вообще не подумаешь, что они могут с легкостью отдать 200-300 евро за пару кроссовок.

На самом деле, как выяснилось, эти вот затрапезные дядьки-то как раз и держат шишку в вышеупомянутой толпе. Поскольку партия кроссовок лимитирована и сможет достаться только немногим счастливчикам, которые, не успев приобрести заветные шузы, тут же кинутся перепродавать их в Интернете, места в толпе схвачены и распределены между "своими".

Залётных покупателей немедленно вытесняют из процесса: если не выходит вытеснить морально, то и вполне физически - выгоняя прочь с применением силы. Поэтому бедные, приехавшие издалека мальчики, проведя ночь на открытом воздухе и сжав в озябших ладошках денежку, очень часто возвращаются домой несолоно хлебавши. Им остается лишь любоваться на заветную пару кроссовок только на страницах ресейллерских сайтов, где вместо 200 евро она уже будет стоить тысячу.

Говорят, этот потребительский беспредел втайне регулируется и самим магазином: абы кому престижный товар вряд ли достанется. Как это все знакомо, с одной, правда, существенной разницей - в приличном обществе дефицитные югославские сапоги из-под прилавка отходили завотделом поликлиники, начальнице ОВИРа, декану факультета и прочим уважаемым людям, а в этом искривленном пространстве распределением благ занимаются всякие понаехавшие".

Казалось бы, почему в данной ситуации в стране с давними корнями и богатой историей рыночной экономики рынок не "решает всё", как нам обещали на заре становления капитализма и в России? Да потому что такие ситуации - тоже часть рынка. Поддержание потребительского ажиотажа к небольшим партиям эксклюзивного товара, передача информации из уст в уста - своего рода бесплатная реклама производителя, которая действует в определенной среде эффективнее, чем трата огромных сумм на ролики по телевидению.