Posted 23 июля 2008,, 20:00

Published 23 июля 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 07:56

Updated 8 марта, 07:56

Тюрьма Ее Величества

Тюрьма Ее Величества

23 июля 2008, 20:00
С 1 сентября вступает в силу закон «Об общественном контроле», который пробивал себе дорогу почти десять лет. Идея ввести в России институт посетителей тюрем возникла у руководителя фонда «Социальное партнерство» Валерия Борщева после посещения английских тюрем. Здесь уже более ста лет существует Служба визитеров – общ

Женская тюрьма «Холуэй» расположена недалеко от центра Лондона. Десятиметровая кирпичная стена отделяет ее здание от жилых домов. На внешней стороне стены при входе огромные корзины ярких цветов. Кажется, что идешь в больницу, а не в тюрьму. Впрочем, правила прохода в зону ничем не отличаются от российских – посетители сдают документы, мобильные телефоны, фотоаппараты.

Чудеса начинаются, когда оказываешься в административном корпусе. Нас встречают визитеры Мартин, Анн и Джил. У Анн на поясе кожаная сумочка со связкой ключей – они открывают все двери, кроме дверей камер. Анн посещает тюрьмы уже 14 лет. Она работает в благотворительной организации, а в тюрьму «Холуэй» приходит один-два раза в неделю.

Тюрьма как пионерский лагерь

«Вот парикмахерская, здесь женщины могут за 1 фунт сделать себе прическу, маникюр, педикюр. Вот спортзал, здесь они занимаются на тренажерах. А вот бассейн. Сейчас там никого нет, потому что персонал занят». Анн ведет нас по тюрьме, каждый раз открывая двери своим ключом. Стены украшены картинами, написанными заключенными. Преобладают восточные мотивы. Это вполне объяснимо – в британских тюрьмах больше 12% «постояльцев» – мигранты. Поражает и кухня – она больше похожа на кухню в ресторане. Девушки учатся готовить, потом получают сертификат профессионального повара. В библиотеке книги на разных языках. Нам показывают полку с русскими авторами – Юрий Нагибин, Татьяна Полякова, Виктор Пелевин.

Количество книг свидетельствует – русскоязычные заключенные здесь не редкость. И действительно, вскоре визитеры знакомят нас с заключенной Верой. «Я в тюрьме уже пять недель, – рассказывает девушка. Она рада говорить по-русски. – В Англии мы с родителями живем семь лет. Приехали с Украины. Задержали меня в магазине с CD-плеером. Потом обнаружили, что я употребляю наркотики. Две недели лечили. Осудили на 90 дней, потом сократили срок до 45. Нравится ли мне здесь? Похоже на пионерский лагерь. Единственное, что здесь беспокоит, – это страх, что меня депортируют домой».

Еще одно отличие английской тюрьмы от российской: в России лучше не спрашивать у осужденного, как ему сидится, – правды все равно не скажет. Если пожалуется, его накажут. Но словам Веры из британской тюрьмы верится охотно: здесь заключенных не унижают.

В тюрьме «Холуэй», как и в других английских тюрьмах, осужденные сидят вместе с подследственными. В дневное время они могут свободно ходить внутри здания, общаться между собой. Блок, где находятся камеры для осужденных на пожизненное заключение, отличается от других частей тюрьмы только тем, что на полу лежат ковровые покрытия. «Это специально, ведь они проведут здесь больше времени, чем другие, им должно быть комфортно», – объясняет Анн. Впрочем, в Англии, большинство приговоренных к пожизненному сроку выходят на свободу через 10–12 лет. Суд пересматривает приговор, если они себя хорошо ведут. Правда, на воле за ними все равно будут присматривать.

В тюрьме «Холуэй» сейчас содержатся 470 женщин. Их обслуживают 500 сотрудников тюрьмы. В России один охранник следит за пятью-шестью зэками. В Англии, в отличие от России, где осужденные обязаны трудиться, заключенные выбирают: учиться или работать. За труд им, естественно, платят. В женской тюрьме они зарабатывают 15 фунтов в неделю (это примерно 705 рублей). Госзаказов, как на наших зонах, в Британии нет. Как правило, заключенные обслуживают тюрьму: сажают цветы, готовят, убирают, стирают. Делают они это с удовольствием. Во всяком случае, двор тюрьмы поражает воображение своими ухоженными цветочными клумбами.

В некоторых женских тюрьмах, как в «Холуэй», есть специальный блок, где заключенные живут с младенцами, которые родились в тюрьме. У нас тоже есть такие зоны для «мамочек». Но там женщины содержатся отдельно и имеют право навещать своих детей всего несколько часов в день. «Мы же стараемся как можно скорее отдавать детей родственникам заключенных. Здесь они живут не более полутора лет», – объясняет офицер Лесли, которая вместе с визитерами показывает нам тюрьму. В «детском» отсеке огромная игровая комната, множество игрушек, прогулочные коляски.

За час мы обошли тюрьму, удивившую нас своим нетюремным комфортом. Поражает все: меню заключенных, отдельное для представителей разных конфессий, тюремные камеры с занавесками из цветастого ситца, которые больше напоминают номер в гостинице или комнату в санатории, и график посещений. Подследственным разрешены свидания с родными каждый день (у нас решение принимается следователем, в зависимости от «поведения» обвиняемого), с осужденными – 2 раза в месяц (у нас в зависимости от режима – раз в три месяца, а то и реже). Арестанты имеют право без ограничений звонить по телефону-автомату – были бы только деньги. Не сравнить с условиями в наших зонах!

Начальником тюрьмы оказалась Сью Сьюзен – красивая женщина в модном платье с глубоким вырезом. Она не скрывала проблем. Тюрьма «Холуэй» обходится государству недешево – 45 тыс. фунтов в год на одного заключенного. Российский зэк стоит казне в два раза меньше. Но экономить не стоит, – считает Сьюзен. Человеческие условия в тюрьме – залог исправления заключенных. «Мы забираем у человека свободу, – говорит она. – Но относимся к ним как к своим непутевым детям». Высокий процент рецидива (60–70% заключенных возвращаются в тюрьму) Сьюзен объясняет пристрастием к наркотикам: «Их потребляют 80% женщин. Мы не в состоянии им помочь. Кто-то проносит наркотики в тюрьму: родственники во время свиданий, а может быть, сотрудники. В этом году одна женщина умерла у нас от передозировки наркотиков».

«Глаза и уши тюрьмы»

Начальники тюрем говорят, что, несмотря на большую власть, которой обладают, они не в состоянии контролировать все, что происходит во вверенном им учреждении. Им помогает специальный омбудсмен по тюрьмам и Совет визитеров. В Англии около двух тысяч визитеров, которые курируют 145 тюрем. Они имеют право также посещать и полицейские участки, и следить за соблюдением прав задержанных.

«Визитеры – это мои глаза в тюрьме», – признается начальница тюрьмы «Холуэй». Свои жалобы заключенные могут опускать в специальные ящики – зеленого и желтого цвета. Желтый – для тюремщиков, зеленый – для визитеров.

«Больше всего они жалуются на пропажу вещей, на питание, нехватку фруктов и на недостаток внимания со стороны медицинского персонала», – рассказывает Джил, которая посещает тюрьму уже 35 лет. Сейчас она на пенсии, а раньше была журналистом. Последние несколько лет Джил ходит в большую мужскую тюрьму, расположенную недалеко от аэропорта.

Эта транзитная тюрьма была построена еще в 1874 году. 40% ее обитателей – иностранцы. Заключенные здесь надолго не задерживаются. Каждый день десятки людей поступают сюда из местных судов, и десятки уходят в другие тюрьмы. Джил показывает нам большой зал для свиданий, в котором одновременно находятся около пятидесяти человек. Для того чтобы отличить заключенных от посетителей, им выдают специальные желтые майки. Арестанты сидят за маленькими столиками напротив своих родственников. Оживленно беседуя, пьют чай, соки, смеются, плачут. Зал оборудован камерами видеонаблюдения. Маленькие камеры вмонтированы и в стулья. Подследственные общаются с посетителями через стекло.

Глядя на эту столовую, трудно понять жалобы английских заключенных на качество тюремной пищи.
Фото: ОЛЬГА ПОПОВА

Джил нашла для нас русских, которые согласились поговорить. Роман и Дмитрий – подельники. Они вместе ограбили дом в пригороде Лондона. «Суда еще не было, – рассказывает Роман. – Так что я не знаю, сколько мне дадут. Но мне в этой тюрьме совсем не нравится. Здесь каждый сам за себя. Выйдешь из камеры, обязательно что-нибудь из вещей пропадет. Лучше уж в русской тюрьме сидеть. Не верьте, когда они вам говорят, что здесь ничего достать нельзя. И сим-карты проносят, и наркотики». Я спросила у Романа, что он будет делать, когда освободится. «В Англии много богатых людей, так что работа найдется», –бравирует он, отправляясь вместе с бывшим соотечественником Димой сыграть партию в бильярд.

Ключи от тюрьмы

Тюремная администрация доверяет визитерам. Они имеют доступ ко всем документам, касающимся заключенных. Могут беседовать наедине как с подследственными, так и с осужденными. Следят за помещением заключенных в штрафные изоляторы, имеют право навещать нарушителей, что в принципе невозможно в наших зонах. Нарушители режима у нас надолго лишаются свиданий даже с родственниками. Список английских визитеров утверждает министр юстиции. Но они от него не зависят. Зато после доклада визитеров о нарушениях, допущенных персоналом, министр может принять решение о наказании виновных. Так по рекомендации совета визитеров был уволен начальник одной из британских тюрем.

«Почему я стала визитером? – размышляет Джил. – Мой муж был судьей, и я решила, что было бы интересно узнать, как за решеткой живут люди, к которым никто не приходит. Я позвонила одной женщине в тюрьму «Холуэй», но она отказалась со мной встречаться. Тогда я подала заявление в Совет визитеров. И вот я здесь. Мы пытаемся решить те проблемы, которые не решает персонал. Чаще всего удается. Однажды в знак протеста заключенные забрались на крышу, и мне пришлось провести в тюрьме всю ночь, пока ситуация не была урегулирована».

Несмотря на сравнительно мягкие условия заключения, тюремное население Англии увеличивается с каждым годом. «В нашей стране 83 тысячи заключенных. Самая высокая цифра в Западной Европе», – говорит Стив Килбей, помощник тюремного омбудсмена.

Специалисты объясняют рост тюремного населения общественными настроениями – британцы требуют от судей оградить их от преступников. Более половины арестантов сидят в тюрьмах за преступления, не связанные с насилием. Судьи перестраховываются и приговаривают злоумышленников к более строгим срокам заключения. Кроме того, как утверждают визитеры, значительное число заключенных страдают психическими заболеваниями. Мест для помещения их в больницы не хватает, поэтому их лечат в тюрьмах. Рост наркомании, психические заболевания, увеличение числа мигрантов – главные факторы английской преступности.

Россия не отстает от Англии: за последние четыре года число наших арестантов увеличилось на 20%. Но тюремные проблемы российских зэков, как правило, касаются не столько пропажи вещей и недостатка фруктов в рационе, сколько произвола со стороны персонала. С принятием закона «Об общественном контроле», будем надеяться, ситуация изменится. «Наши посетители тюрем будут следить за нарушениями прав заключенных не так, как британцы, – отмечает правозащитник Валерий Борщев. – Британские визитеры держат нейтралитет. Но наша тюремная система еще не освободилась от родимых пятен ГУЛАГа. Поэтому нашим людям будет трудно оставаться простыми наблюдателями. Кроме того, по нашему закону, посетителей тюрем выдвигает НПО, а утверждает Общественная палата. Будут ли они так же независимы, как британцы? Посмотрим. В любом случае у наших визитеров, конечно, не будет ключей от тюрьмы, как у англичан».