Жертвы недоверия

Доклад Общественной палаты РФ объемом в полтораста страниц состоит из трех глав. Первая посвящена состоянию некоммерческого сектора в России, вторая – взаимоотношениям гражданского общества с государством, а третья – самым заметным общественным инициативам 2013 года (эта глава представляет собой по сути отчет о работе Общественной палаты в 2013 году).

Согласно документу, в гражданской самоорганизации за последний год участвовали 40% россиян, однако для большинства из них (56%) это свелось к субботникам и собраниям жильцов дома или подъезда. Особенной пассивностью отличаются самые молодые и самые пожилые россияне (моложе 30 и старше 60 лет), а также москвичи и жители городов-миллионников, среди которых доля участников гражданских мероприятий ниже среднероссийской (31%). С волонтерской деятельностью в последнее время были связаны 11% россиян, а с благотворительной – 51% респондентов (эта цифра, отметим, включает тех, кто давал нуждающимся милостыню).

Низкий уровень социального взаимодействия авторы доклада связывают с недоверием россиян друг к другу. По исследованиям, на которые ссылаются в ОП, россияне замечают за соотечественниками рост агрессивности (80%), неискренности (70%) и цинизма (68%), падение уважения к старшим (74%) и альтруизма (70%), а также «исчезновение такого психологически важного для россиян и русской культуры качества, как душевность» (67%). В этом, по мнению авторов доклада, и причина апатии, связанной с «неспособностью повлиять на принятие значимых решений и окружающий мир».

Уровень недоверия «всех ко всем» в обществе и в самом деле высок, однако социальная активность граждан, наоборот, растет, убеждена в беседе с «НИ» директор «Агентства социальной информации» Елена Тополева-Солдунова: «Политическая, оппозиционная активность, действительно, волнообразна, а общественная растет, и это видно невооруженным глазом. Люди проявляют общественный активизм тогда, когда есть некоммерческие структуры, которые их к этому стимулируют. Например, когда появились обучающие организации, люди захотели стать наблюдателями на выборах. Без таких объединений было бы трудно наблюдать увеличение общественной активности».

Согласно докладу, доля занятых в некоммерческом секторе составляет 1,1% экономически активного населения – около 828 тыс. человек. Чуть менее половины из 225 тыс. зарегистрированных НКО составляют социально ориентированные, из которых, по данным общественников, реально работают только 5%. В общем числе организаций преобладают те, которые «стремятся взять на себя функции общественного контроля и экспертизы». По данным доклада, в развитых странах большинство НКО составляют «социально ориентированные» организации, которых в России всего 13,5%. «В представлении российских граждан деятельность НКО должна быть сосредоточена в первую очередь на решении острых социальных проблем: охране материнства и детства, поддержке социально уязвимых слоев, осуществлении реформы ЖКХ, охране здоровья, развитии образования», – говорится в докладе. А вот правозащитные НКО, согласно документу, оказались менее востребованными.

«Тезис об избытке контролирующих НКО меня очень удивляет. Их нельзя противопоставлять социально ориентированным – они и есть социально ориентированные в отличие, например, от профессиональных ассоциаций или госкорпораций», – говорит Елена Тополева-Солдунова. По ее словам, организации, осуществляющие общественный контроль, как раз очень востребованны, и их не хватает, хотя при многих ведомствах уже созданы общественные и попечительские советы: «Таких организаций на душу населения у нас гораздо меньше, чем в Германии или США». Однако результаты опросов, по которым россияне недооценивают значимость правозащитных НКО, эксперт подтвердила: «Люди действительно так говорят, потому что мало осознают ценность прав человека. А если их конкретно спросить, хотят ли они иметь возможность собираться когда угодно, свободно выражать свое мнение, выезжать за границу, они демонстрируют, что им это важно».

В числе проблем, с которыми сталкивается некоммерческий сектор, в ОП РФ называют «недостаточную профессионализацию» НКО, а также низкий уровень доверия со стороны общества. По данным авторов доклада, осведомленность россиян об НКО за последние годы выросла и составляет 7%, а роста симпатии к их деятельности опросы не фиксируют. Однако связано это не с тем, что НКО плохо себя зарекомендовали, а с иждивенческой позицией россиян, которые по умолчанию предпочитают обратиться за социальными услугами в государственное учреждение, а не в НКО.

Очевидно, важную проблему недофинансирования авторы доклада стороной не обошли. По данным исследования, на которое ссылаются авторы доклада, средств хватает только у 13% всех российских НКО. 41% справляется только с текущими задачами, не имея денег для реализации новых идей, еще пятая часть организаций находится на грани выживания. 35% представителей организаций отметили, что в последние три года их финансовое состояние ухудшилось.

Эту проблему государство активно решает, уверяют докладчики: если в прошлом году объем госфинансирования НКО составил 4,7 млрд. рублей, то в текущем – 8,2 млрд. «Таким образом, в России государственное финансирование возрастает, несмотря на общемировую тенденцию сокращения таких затрат», – говорится в докладе. «Этого все равно недостаточно. В той же Германии на поддержку НКО выделяется гораздо больше бюджетных денег», – комментирует «НИ» Елена Тополева-Солдунова. По ее словам, до сих пор не во всех субъектах Федерации предусмотрена такая статья бюджетных расходов, как финансирование НКО: «Есть регионы, где вообще не знают, что НКО надо поддерживать. В других регионах на это выделяются смешные деньги. Многие ведомства распределяют гранты без конкурса, непрозрачно».

А о ситуации с иностранным финансированием НКО, которое в минувшем году было поставлено под жесткий госконтроль и спровоцировало санкции властей в отношении множества организаций, в докладе не говорится ничего.