Последняя полоса

Крушение бизнес-джета, принадлежавшего одному из крупнейших топ-менеджеров мира, произошло, по данным Следственного комитета, в 23.57 понедельника в аэропорту «Внуково-3». «При взлете четырехместный самолет «Фалькон», следовавший рейсом Москва–Париж, задел автомобиль спецтехники, загорелся и рухнул на взлетно-посадочную полосу», – сообщил утром во вторник СК РФ. На борту частного самолета, помимо Кристофа де Маржери, находились трое членов экипажа. Все они погибли.

«В настоящее время уже установлено, что водитель снегоуборочной машины находился в состоянии алкогольного опьянения», – отчитался тогда же СК РФ. По версии ведомства, вина в случившемся, скорее всего, лежит именно на нем, однако в числе других приоритетных версий – и действия диспетчера, и ошибка пилотирования. Уголовное дело возбуждено по части 3 статьи 263 УК РФ «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц». К слову, на родине де Маржери уголовное дело возбуждено по статье «Непредумышленное убийство».

Ко второй половине дня вторника Следственный комитет дал понять, что список подозреваемых, которым по упомянутой статье грозит до семи лет колонии, водителем Владимиром Мартыненковым не ограничится. «Уже сейчас очевидно, что причиной случившегося стало вовсе не жуткое трагическое стечение обстоятельств, как это пытаются преподать представители аэропорта, а преступное попустительство должностных лиц, которые не смогли обеспечить согласованность действий сотрудников аэропорта», – цитируется на сайте СК РФ его официальный представитель Владимир Маркин. По его словам, «за халатными действиями непосредственных исполнителей стоят, конечно же, более высокие руководители аэропредприятия». Помимо Мартыненкова, задержанного вчера на 48 часов, следствие также работает и с диспетчерами, и с другими сотрудниками аэропорта – все они, помимо допроса, пройдут освидетельствование на трезвость. Между тем в пресс-службе «Внуково» «НИ» заявили, что «о каких-либо увольнениях информации пока нет».

В своем микроблоке Twitter Владимир Маркин назвал причиной трагедии «раздолбайство одного при попустительстве других». Тот же термин употребил, комментируя катастрофу, и замглавы Министерства транспорта РФ Валерий Окулов. «Я только что оттуда. Слов нет. Это раздолбайство», – заявил чиновник.

Информацию об опьянении Мартыненкова позднее опроверг его адвокат Александр Карабанов, который заявил, что его подзащитный «страдает хроническим заболеванием сердца» и «не пьет совершенно». По его словам, родственники Мартыненкова в один голос заявляют, что он вышел на работу трезвый: «Он всегда отдавал себе отчет в том, что работает на ответственном объекте». Г-н Карабанов заявил, что в ходе следствия будет настаивать на независимой экспертизе крови.

Специалисты, опрошенные «НИ», призывают не делать поспешных выводов из имеющихся данных о катастрофе. «На самом деле наличие алкоголя в крови водителя не говорит, что он обязательно виновен. Трезвый автомобилист тоже может ехать на красный и столкнуться с пьяным пешеходом, который шел на зеленый», – говорит «НИ» главный редактор портала AVIA.RU Network, эксперт комитета по транспорту ГД РФ Роман Гусаров.

По его словам, алкоголь в крови водителя – серьезное нарушение, но не обязательно крушение стало именно следствием его опьянения. Однако даже если водитель был кристально трезв, руководство аэропорта необходимо отправить в отставку, убежден г-н Гусаров: «Катастрофа уже произошла, погиб руководитель высокого ранга, крупный бизнесмен. Это вина руководства в любом случае. А дальше можно искать конкретного виновника – должны быть серьезные проверки Росавиации и Ространснадзора, серьезные оргвыводы».

В подобных случаях чаще всего виновен оказывается диспетчер, полагает ведущий летчик-испытатель Летно-исследовательского института им. М.М. Громова Владимир Бирюков: «Я не исключаю, что водитель выехал на полосу без разрешения. Но при таких погодных условиях вероятнее всего – ошибка диспетчера». В беседе с «НИ» эксперт обратил внимание, что катастрофа произошла поздно вечером, когда работоспособность и концентрация внимания у диспетчера могли упасть. «Он мог разрешить снегоуборочному комбайну занять полосу для очистки, забыть об этом и дать разрешение на взлет», – рассуждает г-н Бирюков. Однако, по его мнению, это лишь один из множества возможных сценариев: «Могло возникнуть недопонимание между диспетчером и уборщиком. Там две полосы – допустим, водитель выехал не на ту».

Еще один немаловажный фактор – погодные условия: в тумане ни снегоуборщик, ни экипаж самолета предотвратить аварию практически не могли, считает летчик-испытатель. «Видимость была плохая – около 350 метров. Водитель мог не видеть борт, мог смотреть в другую сторону. Даже если он заметил самолет, который несется со скоростью 150–200 км/ч, уехать с полосы он бы вряд ли успел. У экипажа тоже не было времени». Вице-президент некоммерческого партнерства «Безопасность полетов» Рафаил Аптуков возражает, что «сейчас летают при любой погоде и видимости». «Более вероятен, как всегда, пресловутый «человеческий фактор». А в чем он выразился – в подготовке воздушного судна, в работе наземных служб, в координации действий диспетчера и водителя – пока неизвестно», – считает г-н Аптуков.

Вероятность того, что водитель был пьян, сохраняется, несмотря на обязательный медосмотр перед сменой, рассказывает «НИ» летчик 1-го класса и пилот аэробуса А320 Андрей Литвинов: «Когда я работал, нам установили еще одно прохождение медсанчасти – после смены, чтобы на работе не выпивали. Ответственность была вплоть до увольнения. Не знаю, сохранилось ли это сейчас». По мнению г-на Литвинова, вероятнее всего виновен именно водитель снегоуборочной машины: «Командир воздушного судна вряд ли взлетел бы без разрешения диспетчера, а диспетчер вряд ли дал бы разрешение на взлет, пока на полосе работает техника. А вот то, что снегоуборщик выехал на полосу без разрешения или покинул полосу, а потом вернулся – это очень может быть. Со стороны же аэропорта это именно раздолбайство, это слово здесь очень подходит», – добавил летчик Литвинов.

«Есть ощущение, что все-таки это водитель. Потому что диспетчер не мог ему разрешить выезд на ВПП, понимая, что у него на взлете стоит самолет. Другое дело, что он мог упустить момент, когда на полосу въехала машина. Водитель мог заметить самолет и попытаться уехать, но снегоуборочная машина – это тяжелая техника, не маневренная», – рассуждает заслуженный летчик-испытатель СССР Анатолий Квочур. Версию вины экипажа Falcon он в беседе с «НИ» полностью исключил: «На таких самолетах летают, как правило, очень опытные пилоты». По его словам, львиная доля вины, тем не менее, лежит на руководстве «Внуково»: «Деятельность аэропорта – это сложнейшая система, где все должно абсолютно слаженно работать. Руководство должно стремиться к тому, чтобы обеспечить высокий технологический уровень работы, оснащать передовыми информационными системами. Будь у водителя система спутниковой навигации, он не мог бы заблудиться», – убежден г-н Квочур. По его мнению, подвести могла и диспетчерская техника: «Раньше ночью и при такой видимости диспетчер, осматривающий свой сектор с вышки, мог и что-то упустить. А если у него есть так называемая система АЗН-В (автоматического зависимого наблюдения-вещания. – «НИ»), и все работники – водители наземных служб, пилоты – передают свои координаты на диспетчерский пункт, диспетчер всех видит, невзирая на туман. И может оперативно принять меры, чтоб водитель убрался или самолет не начал разбег».

«Судя по информации, которой мы владеем, основная вина лежит на аэродромной службе», – заявил «НИ» руководитель юридической службы Федерального профсоюза авиационных диспетчеров Олег Бабич. По его словам, уже выяснено, что снегоуборочная машина выехала на полосу без разрешения диспетчера, а это категорически запрещено. По его словам, навигационная техника во «Внуково» – достаточно современная: «Другое дело, насколько точно она дает оценить положение машин в радиусе 10–15 метров и в режиме реального времени. Мы уточняли, что обновление локатора происходит раз в секунду. А сколько надо времени, чтобы машина, которая производила очистку и перед взлетом съехала с полосы, выскочила обратно? Едва ли больше», – говорит г-н Бабич. Тем не менее, по его словам, организация всего процесса работы в аэропорту лежит на руководстве «Внуково», и оно «безусловно несет всю полноту ответственности за все, что в нем происходит».

Сегодня может возобновиться работа экспертов МАК, которая вчера была приостановлена до прибытия специалистов из французского Бюро расследований и анализа (BEA), а также экспертов от компании – производителя самолета. «Я думаю, что расследуют достаточно быстро. Тут нет отказов техники, ошибок пилотирования – с ними наибольшее количество сложностей возникает», – полагает Владимир Бирюков. «Виновника найти будет просто – достаточно снять радиопереговоры», – соглашается Андрей Литвинов.

Отметим, что случаи столкновения самолетов с наземной техникой – не такая уж и редкость. В начале сентября при разгрузке багажа в аэропорту Магадана в самолет Airbus А319 врезался грузовик. 11 июля в подмосковном «Домодедово» Airbus A320 столкнулся с тягачом. В мае прошлого года в аэропорту Норильска трап для высадки пассажиров врезался в самолет и выбил стекло иллюминатора. В октябре 2011 года в петербургском аэропорту «Пулково» столкнулись самолет Як-42 и автомобиль ТГК «Россия». Однако в каждом из этих случаев обошлось без жертв.