Джига между пробками

Серого цвета на московском празднике в честь ирландского святого было куда больше, чем зеленого. Милиционеры в оцеплении в буквальном смысле слова стояли плечом к плечу. И поначалу казалось, что именно они и есть главные действующие лица на этом празднике. По непривычно пустой проезжей части Нового Арбата, ожидающего начала шествия, сновала только одна милицейская машина. На одном из боковых окон у нее был наклеен небольшой плакат «Их ищет милиция» с фотороботами преступников. Впрочем, кого ищут, было непонятно – далеко.

Пешие сотрудники внимательно изучали толпы прибывающих зрителей. «Пивка бы сейчас не помешало», – пробормотал молодой парень и сразу же привлек внимание милиционеров, стоявших в оцеплении. Он стоял, облокотившись на парапет. Нечищеные ботинки, джинсы, забрызганные каплями грязи, опухшее лицо, мешки под глазами. «Вчера перебрал, – словно извиняясь, добавил молодой человек. – И все в честь него, Патрика!».

Стражи порядка ехидно хмыкнули: «Пить меньше надо», и переключили свое внимание на трех таджиков, одетых в ярко-красные куртки дорожных рабочих. Они о чем-то громко спорили на своем языке, яростно жестикулируя. «И эти туда же, пиво им подавай!» – пошутил один из милиционеров. «Не, они при исполнении, – ответил ему коллега. – После праздника улицы будут зачищать!»

Вскоре раздался гул волынок, возвещающий о начале парада. Корреспондент «НИ», решив, что в разнородной массе зрителей российскую суть ирландского праздника вряд ли разглядишь, решил влиться в шествие. «А чему посвящен праздник?» – спросил я у нескольких молодых ребят, танцевавших джигу.

«Не чему, а кому. Святому Патрику – покровителю Ирландии», – с осуждением ответила девушка. – «А что он сделал?» – «Если не знаешь, слушай, что говорят!»

Процессия остановилась, и непонятного вида бойцы с мечами и щитами спрыгнули с кузова машины, обставленной декорациями, и стали разыгрывать очередную сцену битвы кельтов. Зрители восторженно кричали. Ведущий давал какие-то комментарии, но они тонули в общем гуле. Только ритм музыки.

«Теперь понятно?» – спросила девушка, когда движение было продолжено. Тут вмешался в дело ее кавалер: «Что ты к ней пристал. Не мешай отдыхать. Праздник в честь Патрика. Он клевый чувак».

С другой стороны женщины вели двух огромных мохнатых собак. Их зловещий вид был обманчив. Дети весело трепали псов, которые на это никак не реагировали.

«А что собаки символизируют?» – спросил я у парня в причудливой шапке.

В ответ он пожал плечами: «Хрен его знает! Порода ирландская какая-то!»

Затем шли ряженые с рекламой американского газированного напитка на костюмах. У них я ничего спрашивать не стал. Зато у людей в русских народных костюмах, выплясывающих «барыню» под баян, я поинтересовался, при чем же здесь Патрик?

«Хороший, веселый святой. У нас-то все они смурные да серьезные, – раздалось в ответ. – И вообще зря Лужков так сделал, пиво запретил».

Замыкала шествие плотная стена из милиционеров. Джигу никто из них почему-то не танцевал.