Андрей Зубов: "Расстрелянных палачей нельзя считать жертвами террора"

День памяти жертв политических репрессий, дни акции "Возвращение имен" и день открытия еще одной Стены памяти, Стены скорби на Коммунарском полигоне вызвали большие споры. В одном списке через запятую по алфавиту оказались и палачи, и жертвы. Как избежать этого? Каким образом можно достичь тогда примирения и согласия, о котором мы так мечтаем в нашем обществе, если мы в эту "яму памяти" не поместим всех вместе?

- Не нам, людям самим далеко не безгрешным, судить о других людях, которые что-то искупили или что-то не искупили, -говорит Андрей Зубов. - Но, безусловно, скажем, преступник, которого отлавливают и приговаривают к смертной казни за какие-то совершенно явные преступления, он этой своей позорной смертью не становится среди достойных и порядочных людей. Очень часто, например, в России таких людей хоронили, не отмечая место могилы, заравнивая место.

Нам сейчас важно иное. Нам важно ясно совершенно признать преступный характер того режима, который воцарился с октября 1917-го года в России. Это преступный режим, потому что он отобрал всю собственность у людей, отобрал право на жизнь и так далее, и так далее. И те люди, которые способствовали активно и сознательно его утверждению или сохранению (даже независимо от того, были они палачи или не были), они, конечно, совсем не те люди, которые были жертвами этого режима.

Жертвами этого режима были не только те, кого расстреляли в затылок. Жертвами этого режима были все, потому что все дрожали, все были в ужасе, разлучали семьи. Ну что там говорить…

Предположим, тот же Антонов-Овсеенко, который на этом же полигоне лежит, просто сделал очень много и очень многого жестокого для установления этого режима… Он же участвовал в свержении Временного правительства, он преступник. Такой же преступник, как Ягода, понимаете. Ягода тоже, по-моему, никого лично в затылок не расстреливал. Но они оба организовывали этот процесс. Или, к сожалению, тот же Тухачевский – он преступник; он преступник, потому что он согласился подавлять крестьянские восстания, травил крестьян газами, что запрещено нормальными человеческими чувствами.

Поэтому линия разделения идет не по тому, это настоящий палач, как Блохин, который, как известно, в "Книге рекордов Гиннеса", что он больше всех убил людей собственноручно в мире. Или это человек, который просто участвовал в созидании большевистского режима как Бухарин, скажем. Но призывал при этом тоже к массовым расстрелам, чисткам и так далее.

Поэтому я думаю, что, на самом деле, проблема решается довольно просто. Мы не можем никого забыть и не имеем права забыть. Но мы можем разделить, понимаете. Мы не можем лишить людей погребения – это не наше право. Но мы можем сказать, что эти люди являются жертвами режима, а эти люди являются созидателями режима, но они стали его жертвами. И два списка, где будут представлены не только имена, но и очень коротко послужной список.

Есть одна маленькая подсказка. Конечно, она может не всем понравиться, но мне она кажется убедительной. Собственно говоря, эти люди захватили власти беззаконно. Они не действовали по законам ни Временного правительства, ни по основным законам Российского государства. Они бандитски, беззаконно захватили власть. А в России действовали законы, и по этим законам в 1919-м году Сенат Российского государства, который заседал в Ялте под белым правительством, вынес определенные пояснения к статьям: 103-й статье Уложения об уголовных наказаниях, 100-й статье.

Это кодекс, напомню, 1903-го года. Вот он сказал, что те люди, которые активно содействовали захвату власти большевиками, участвовали в этом захвате власти бандитском, разбойничьем, они виновны в смертной казни, а те, кто вынуждены были пойти на работу к ним, чтобы сохранить свою жизнь, имущество, прокормить детей, они невиновны ни в чем (кроме как моральное осуждение можно им вменить). Поэтому я думаю, что человек, который шел работать Моссельпром и работал там даже каким-то довольно крупным чиновником, он ни в чем невиновен.

И когда он будет арестован, не дай бог, и расстрелян, он будет чистой жертвой (хотя он действительно формально работал в системе). А вот человек, который добровольно пошел работать в НКВД или на любую должность, участвовал в установлении коммунистического режима, участвовал в "красном терроре" и так далее… а очень многие, кто участвовали в "красном терроре", активно потом пошли на такие вполне травоядные должности, но в 1918-м – 1920-м году, во время голодомора 1921-го года убивали нещадно – конечно, эти люди должны быть осуждены.