Профессор Александр Беляев

– Александр Вадимович, как вас занесло в географию? Как рано у вас обнаружилась эта страсть?

– Любовь к природе – страшная сила (смеется). Но вообще – это очень давняя история. Страсть родом из того времени, когда мальчики сначала играют в солдатики, представляя, что участвуют в настоящих сражениях, потом они открывают загадочные острова. И тут без карты – никак. Карта – это ведь такая реальная модель Земли. Ну и так увлекся этими картами, что пошел после окончания школы на географический факультет МГУ.

– Я вообще-то думала, что увлечение географией – это семейное. Папа – географ, мама – географ. С детства перед глазами ребенка – родительский «рабочий» глобус. Как тут сыну не стать географом?

– Вы правы, география – самая семейственная из всех наук. Если родители географы, они берут ребенка в экспедиции. Куда-нибудь на пляжи Кубы – измерять, например, температуру воздуха. Знаете, как тяжело – люди купаются, загорают, а ты работаешь (смеется). Или куда-нибудь в высокогорье, или в пустыню Гоби. Все это безумно интересно. Конечно, дети, которые путешествуют вместе с родителями, часто идут по их стопам. Но вот я – исключение. Мои родители никакого отношения к географии не имели. Зато мой сын заразился этой профессией. Сегодня он как раз готовит карты, которые показывают в информационных выпусках НТВ. Так что у нас, можно сказать, семейный подряд.

– Ваша специализация – гидрология. Если я правильно помню из школьной программы, это что-то про круговорот воды в природе?

– Абсолютно верно. Гидрология – это наука, изучающая воду на Земле во всех ее проявлениях. Делится гидрология на океанологию и гидрологию суши. Я – гидролог суши. Мои объекты – это реки. Ну а круговорот воды в природе – это основополагающий процесс, который мы, собственно, и изучаем.

– И что у нас сегодня с круговоротом? Пришел человек и все испортил?

– Роль человека, конечно, очень велика. Человек использует, потребляет воду, ее вечно не хватает, либо, наоборот, ее слишком много. Человек вынужден вмешиваться, чтобы выжить: строит водохранилища, чтобы задерживать воду. И это жизнь, от нее никуда не деться. Как раньше опрометчиво говорили: «Не стоит ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача». Но скажем так: когда влияние человека не меняет в природе каких-то коренных соотношений, то в этом нет ничего страшного. Но бывают ведь и переборы, и тогда природа мстит и порой очень жестко.

– Это как с глобальным потеплением? Признайтесь, мы виноваты?

– Говорить о взаимоотношениях человека и природы нельзя слишком категорично. Истина – она где-то посередине. В последнее время по поводу глобального потепления в средствах массовой информации и так наблюдается некий перекос. Народ запуган: все льды и снега растают, затопят двухсоткилометровую прибрежную зону. Дальше страшилки зависят лишь от фантазии авторов: все столицы мира уйдут под воду, и так далее и тому подобное. Но если отсечь некую сенсационность, в научном сообществе нет единого мнения в отношении глобального потепления. Ученые спорят. Одни разделяют точку зрения, согласно которой происходит глобальное потепление, и объясняют это увеличением содержания углекислого газа в верхних слоях атмосферы, вызванным хозяйственной деятельностью человека, – вырубаются леса, выбрасываются газы и создается так называемый парниковый эффект. Но их оппоненты говорят: простите, пожалуйста, ведь подобного рода изменения наблюдались в течение всей эволюции Земли, когда еще не существовал технический прогресс. Были периоды ледниковые, межледниковые, и жили динозавры, а температура была на 5 и более градусов выше современной. Может быть, причина в чем-то другом? Более того – чем профессиональнее аудитория, в которой идет обсуждение этой темы, тем вообще менее очевиден факт самого глобального потепления. Посудите сами: сторонники одной или другой точки зрения приводят аргументацию, основываются на данных. Но, к сожалению, фактических данных очень немного, инструментальный период – максимум 150 лет, то есть это тот период, когда производились непосредственно измерения.

– И что же?

– Ну, наука имеет массу способов получения информации. С другой стороны… В этом году было рекордное количество ураганов. Метеорологи запланировали их не более 21, а уже к сегодняшнему дню, хотя сезон тропических ураганов еще не закончился, они перекрыли все расчеты. Возможно, такое количество ураганов – это впервые. Но кто знает, что было 300–400 лет тому назад? То есть мы находимся в плену той информации, которая у нас есть. А ее, к сожалению, всегда будет мало.

– А как вы относитесь к информации о том, что ураганы на Америку наслали российские спецслужбы?

– Эту чудную легенду озвучил в своей программе известный американский метеоролог Скотт Стивенс. Кстати, за это его с телевидения и погнали. Естественно, возможность такого воздействия сильно преувеличена. Хотя в несравненно меньшей степени оно реально – взять хотя бы элементарный «разгон облаков». Конечно, есть масса людей, и не всегда безумных, которые замахиваются на более грандиозные воздействия. Но пока создание такого завихрения на сотни километров – это из области фантастики.

– Что-то странное происходит с природой в последние годы – это всем очевидно, кроме вас, ученых. А как же прошлогоднее цунами в Азии, недавнее землетрясение в Пакистане?

– Если говорить о цунами, то катастрофическим оно стало только от безалаберности людей. Это не природа виновата. Ведь что такое цунами? Это подводное землетрясение и распространение в океане волны. То есть, если быть бдительными, всегда есть возможность убежать и укрыться от волны. Говорят, в Японии есть памятник одному умному начальнику. Когда он узнал, что приближается цунами, бросился в горы и поджег рисовые поля, которые располагались на склонах. Люди увидели, что горят их посевы, и побежали спасать. Таким образом, и сами спаслись от цунами. Людям свойственно считать, что человек – царь природы. Вот и расплачиваемся за ошибки. Землетрясения вообще – и в Пакистане в частности – это природные явления. И процесс этот постоянный, был, есть и всегда будет. Нам надо лишь быть постоянно начеку, надеяться на лучшее, но рассчитывать на худшее. А наука обязательно поможет.

– То есть к концу света готовится рановато?

– Конец света временно отменяется (смеется). Вот как было с озоновым слоем, который неожиданно прохудился? Волосы дыбом вставали от ужасов, которые нам были обещаны. А теперь что? Вы заметили, что про озоновый слой в последнее время как-то забыли? Вообще-то, все эти сенсации подогревают интерес к науке. А это очень важно. Другое дело, что науке от этого не холодно и не жарко. Пройдите по улице, спросите у людей: чем занимается современная география? Мало кто ответит. Останавливает меня как-то гаишник и спрашивает: «Где работаете?» Отвечаю: «В институте географии». А он говорит: «А может, у вас в Академии наук еще и институт арифметики есть?» Вообще, в последнее время к науке не самое уважительное отношение. Чем они там занимаются? Назрел очередной виток популяризации.

– Так вы пошли работать на телевидение, чтобы была отдача?

– Можно сказать, и так. В середине 80-х годов мы у себя в институте подумали и решили, что нам необходимо показать людям «товар лицом». Создали группу, которая и занималась адаптированием результатов фундаментальных географических исследований для средств массовой информации, для обычных людей. Пришли со своими картами на телевидение, в информационные выпуски, в телекомпанию «Метео-ТВ» и начали работать. Потом возникла идея сделать совместный проект для НТВ: научный сотрудник рассказывает о погоде. Я был одним из руководителей этого проекта. Провели несколько кастингов, но все оказалось не так просто. В результате я пошел закрывать дыру… и вот закрываю ее уже восемь лет.

– А не надоело рассказывать про циклоны и антициклоны по миллиону раз?

– Нет, не надоело. Это очень интересно. И очень важно, поскольку не только рассказываю о погоде, но заодно и просвещаю людей. Мы делаем многосерийный фильм со своими героями, различными историями, в которые они попадают, а вместе с ними и мы. Циклоны и их фронты, антициклоны – в главных ролях. Стремимся объяснить зрителям, «с чем их едят». Кроме того, не стоит исключать и такую весьма существенную составляющую, как возможность подработать. Вы знаете, сколько получает научный сотрудник в нашем институте? Человек, который проработал всю жизнь, имеющий степень? Он получает две с половиной – три тысячи рублей. Тем не менее рабочий день я начинаю в институте и считаю его своим основным местом работы.

– Интересно, существует ли на телевидении в отношении прогноза погоды цензура?

– Недавно узнал, что на британском телевидении существует указание подавать прогноз погоды оптимистично, радостно. Не надо пугать людей. И я с этим полностью солидарен. Потому что считаю, что погода – это не просто осадки или температура. Это все то, что нас окружает. Это данность. Даже если и случаются какие-то неприятности, погодные капризы, к ним надо относиться философски.

– Как ваша семья относится к тому, что вы стали телезвездой?

– Мама – это особый случай. Она с приятельницами смотрит и умиляется. Для нее этот сериал бесконечен и радостен. А вот жена и сын относятся отрицательно. Их раздражает моя экранная «слащавость». Дело в том, что я в реальной жизни и на телевидении – это два совершенно разных человека. Я совсем не душка. В жизни горячий, эмоциональный, не всегда в нужную сторону. В институте спросите – многие расскажут, какой я «хороший». На самом деле – «я злой и страшный серый волк и в поросятах знаю толк!»

– Такое виртуозное перевоплощение – вам нужно во МХАТе играть.

– Вы знаете, когда я себя первый раз увидел на экране, у меня был шок. Такой весь из себя добренький, стремится понравиться. Неужели это я? Было очень неприятно. Хотелось рвать и метать. До сих пор не могу на себя смотреть по ТВ.

–– Наверное, в институте вас недолюбливают за дешевую ТВ-популярность?

– Никто и никогда в лицо отрицательно не выражался, поэтому я могу только предполагать. Конечно, есть такие ортодоксы, которые будут голодать, но все равно только наукой заниматься. Я восхищаюсь ими. Но в целом – коллеги относятся очень хорошо. Понимают, что науку надо популяризировать. Надо брать пример с Запада, где ученые, в том числе географы и метеорологи, сплошь и рядом – телевизионные звезды. Важны не просто сухие цифры и научные отчеты, а важно говорить с людьми на понятном им языке.

– Профессиональный прогноз погоды сильно отличается от телевизионного?

– По глубине и детальности – как небо и земля. Прогноз погоды готовит Гидрометцентр России – один из крупнейших мировых центров. Это научный труд, ежедневный, рутинный, очень тяжелый и затратный. И всегда недофинансируемый в нашей стране! Результат этого труда – фолианты. А то, что вы видите по телевизору, – некий эскиз. Потому что за одну-две минуты рассказать про погоду от Чукотки до Черноморского побережья невозможно. Если бы мы с вами жили в компактном Люксембурге, другое дело. А у нас при наших территориях, на которых сосредоточены все мыслимые природные зоны?.. Это же не экватор, где круглый год одно и то же. Что там говорить, даже по Москве – вы можете попасть под ливень в районе Таганки, а где-нибудь на Речном вокзале будет солнце.

– То есть какая в этом году нас ждет зима, вы нам не скажете?

– Гидрометцентр считает, что температура будет холоднее, чем в последние годы, но вполне соответствующая норме. Я же думаю, что будет все-таки теплее. Очень вероятны резкие перепады температур – размах температурных колебаний будет значительный. И как гидролог утверждаю – воды будет много. Снег то выпадет, то растает (смеется).

– Ну вот, как всегда, профессионально запутали. Так холоднее будет или теплее?

– Понимаете, наиболее верный прогноз – о вчерашней погоде. Чуть сложнее – о сегодняшней. Ну, а на день вперед – уже более или менее. Все, что за его пределами, – научно обоснованные фантазии. Основные герои нашего романа, которые определяют погоду – циклоны и антициклоны, живут в среднем неделю. Имеют какие-то привычки, наклонности в разные сезоны. Как «в среднем» они себя могут повести, предсказать можно, но скорее качественно, чем количественно. Чтобы было понятно, это все равно, что анализировать шахматную позицию, когда перед вами голая доска, без фигур, хотя и известных. Впрочем, не столь важно, какая будет погода зимой. Ведь все разделяют известный принцип: у природы нет плохой погоды. Правда, лично я считаю, что она бывает плохой, капризной, но к этому следует относиться с пониманием, снисходительнее, и тогда она обязательно ответит вам взаимностью.