Сила привычки

Открыл «круглый стол» директор Института этнологии и антропологии РАН председатель комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести Валерий Тишков. Он сообщил, что внутренняя миграция является условием динамичного развития и что жить по поговорке «где родился, там и пригодился» в современном мире нельзя. Между тем если в США ежегодно меняют регион проживания 15% населения, то в России – лишь 2%. Интенсивность миграции снизилась даже по сравнению с советскими временами, когда переезд с места на место был затруднен идеологическими и бюрократическими преградами. Между тем такие малозаселенные территории страны, как Сибирь и Дальний Восток, невозможно освоить даже простым воспроизводством проживающего там населения.

С программой освоения этих регионов выступил член Общественной палаты и председатель подкомиссии ОП по проблемам противодействия экстремизму и ксенофобии Мавлит Бажаев. Он предложил реализовывать на востоке России крупные экономические проекты, благодаря которым будут созданы новые рабочие места, что, в свою очередь, привлечет туда трудоспособное население со всей страны. Тем более что численность только официально зарегистрированных безработных в стране составляет 1,6 млн. человек, причем 35% из них – это молодежь. Так при помощи оптимизации миграционных процессов можно было бы решить проблему безработицы в одних регионах и нехватки рабочих рук в других.

Между тем количество россиян, переезжающих из одного региона в другой, сокращается из года в год. Руководитель лаборатории миграции населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Жанна Зайончковская представила результаты проведенного недавно исследования миграции в современной России. Оказалось, что если в 80-е годы регион проживания ежегодно меняли 5 млн. человек, в 90-е – около 3 млн. человек, то сейчас – менее 2 млн. человек в год. Это соответствует уровню внутренней миграции 1897 года с той лишь разницей, что жители городов тогда составляли лишь 15% населения страны. Количество внутренних трудовых мигрантов, которые зарегистрированы в одном регионе, но постоянно проживают в другом, оценивается в 3 млн. человек – примерно столько же, сколько было так называемых «отходников» в царской России. Миграция в современной России, по словам г-жи Зайончковской, происходит так: жители крупных городов востока страны уезжают на запад, а им на смену в эти города приезжают мигранты из сел и малых городов. Еще одна особенность внутренней миграции – ее центростремительность, когда многие мигранты стремятся приехать непременно в Москву, а не в какой-нибудь другой крупный город. Так, проведенный во Владивостоке опрос показал, что из желающих уехать из города 70% выбирают Москву. Еще одним источником внутренней миграции могли бы стать регионы Северного Кавказа, однако сейчас в них происходит переход от многодетных семей к малодетным. В разных республиках этот процесс происходит по-разному, и самые «отстающие» – Чечня, Ингушетия и Дагестан. Однако доля молодежи в этих регионах со временем также будет уменьшаться.

Еще одной проблемой, сдерживающей внутреннюю миграцию, является дороговизна жилья. Эксперт Центра миграционных исследований РАН Никита Мкртчян говорит, что переезжать на постоянное место жительства в другой регион мигрантам «трудно и невыгодно», потому что они не могут купить или даже снять квартиру. Поэтому внутренняя миграция развивается вахтовым методом, когда люди работают в другом регионе 20 дней в месяц по 12 часов, а затем на 10 дней возвращаются в семью. Однако такая миграция очень ограничена территориально. Люди могут поехать в соседнюю область, однако не поедут за тысячи километров в Сибирь или на Дальний Восток. Однако председатель общественной организации «Женский диалог», член Общественной палаты Елена Семерикова сообщила, что к ней обращались жители Чечни с просьбой устроить их на работу в другие регионы, причем люди были готовы работать за зарплату в 6–7 тыс. рублей. Вакансии нашлись, однако трудоустроить не удалось никого из-за отсутствия все того же жилья.

Как привлечь мигрантов в малонаселенные регионы страны?

Мавлит БАЖАЕВ, член Общественной палаты, председатель подкомиссии ОП по проблемам противодействия экстремизму и ксенофобии:
– Нынешнее состояние Дальнего Востока России представляет собой угрозу национальной безопасности. За последние 16 лет население Дальневосточного федерального округа сократилось на 18% при показателе 3,3% в среднем по стране. В таких условиях перспективы возрождения региона становятся более чем туманными. Чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки, необходимо создать механизмы, которые не только остановили бы отток населения из региона, но и открыли бы возможности для массового привлечения туда трудовых ресурсов. Для этого нужно параллельно с разработкой проектов экономического развития Зауралья и Забайкалья создать специальные программы по организации масштабного привлечения и обустройства трудовых ресурсов из других российских регионов. Это тем более целесообразно, что в стране есть немало территорий, где людям трудно или вообще невозможно найти работу. К ним относятся так называемые депрессивные регионы в центральной части России, на юге Сибири, а также на Северном Кавказе, где ситуация особенно тяжелая. Далеко не все такие регионы могут рассчитывать на привлечение крупных инвестиций, по крайней мере в ближайшее время и на соответствующие перспективы развития. Поэтому в условиях, когда Дальний Восток и Сибирь становятся важнейшими точками роста в масштабах всего государства, когда речь идет о направлении на эти цели огромного количества финансовых, материальных, интеллектуальных ресурсов, было бы правильно задуматься и над адекватными ситуациями, более рациональным использованием ресурсов трудовых.
Привлекая на новые стройки молодежь со всей России, можно было бы не просто решить проблему дефицита рабочих рук, но и создать условия для улучшения положения в области демографии. Кроме того, совместная работа на благо страны станет самым лучшим средством для формирования новых отношений гражданского и культурного единства, которых так не хватает нашей молодежи, всему нашему обществу сегодня. В то же время отток неустроенных, лишенных твердых жизненных перспектив людей существенно снизит социальную напряженность в депрессивных зонах. У России есть большой и очень успешный опыт разработки и реализации подобных программ. Именно так в советское время шло освоение целины и Западной Сибири, восстановление Ташкента, строительство БАМа, возрождение Нечерноземья. Государство создавало экономические и моральные стимулы для добровольного переезда молодых, сильных, энергичных людей на новые места – и страна развивалась. Мы до сих пор живем, используя потенциал, который был создан таким путем.

Жанна ЗАЙОНЧКОВСКАЯ, руководитель лаборатории миграции населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН:
– Сейчас многие говорят, что это неправильно, когда все стремятся в Москву и Москва гипертрофированно растет. Однако даже с учетом двух миллионов мигрантов, которые, как показала перепись, постоянно проживают в Москве, среднегодовой прирост населения столицы является очень устойчивым с 20-х годов прошлого века и составляет примерно по 100 тыс. человек в год. Это показывает, что потенциал Москвы как центра страны все еще недоиспользован. Все последние годы Москва росла не за счет развития промышленности, а вопреки этому. Москва росла за счет того, что у нее нет конкурентов по мощности транспортных сетей. Ни один город не может конкурировать со столицей по развитию транспортной сферы. Здесь сосредоточены крупнейшие оптовые склады, банки. И вот за счет этого, так называемого четвертичного сектора, и растет Москва. Московская агломерация забирает все миграционные ресурсы страны также потому, что здесь самое старое население страны. При том, что занятость «молодых пенсионеров» превышает 70%, в столице практически нулевая безработица и почти миллион вакансий. Зайдите в метро, и вы увидите, какие объявления там висят, какие зарплаты предлагают. Там сказано: «У нас много денег, но у нас нет людей». Такого не увидите больше нигде в стране. Нет таких восточных регионов, которые могли бы стать конкурентами Москвы. Нужен очень мощный насос, который мог бы оттянуть людей в те регионы.

Владимир МУКОМЕЛЬ, директор Центра этнополитических и региональных исследований РАН:
– Мы не умеем и никогда не умели регулировать внутреннюю миграцию. И не нужно испытывать ностальгии по советским временам. В семидесятые годы из мигрантов, приехавших на Дальний Восток, в течение первого года обратно уезжало 90%. Вряд ли следует надеяться, что сегодняшние мигранты с Северного Кавказа смогут адаптироваться к сложным климатическим условиям. Разумнее было бы вкладывать деньги в закрепление уже существующего населения этих регионов. Кроме того, трудоизбыточность Северного Кавказа представляется чрезмерно преувеличенной. По отношению к Чечне это однозначно. Материалы переписи показывают, что там присутствует виртуальное население и виртуальные трудовые ресурсы. К тому же не нужно недооценивать вероятность возможных конфликтов с местным населением. Министр экономики Хабаровского края говорил мне, что в 70-е годы туда привлекали мигрантов из Средней Азии, а потом местное население громило и сжигало их дома. Не следует забывать, что ксенофобия в нашем обществе направлена прежде всего против выходцев с Северного Кавказа.

Записал Александр КОЛЕСНИЧЕНКО