Валерий Яков

Благодаря событиям последних дней у думающих граждан России прибавилось свободного времени. Теперь воскресным вечером (или в понедельник с утра) больше нет нужды включать телевизор и смотреть программу «Намедни». Телевизор можно больше вообще не включать, если гражданин не интересуется отупляющими сериалами, «аншлагами» и шоуманией. Для тех же, кто озабочен событиями в стране и мире, существует программа «Время» – самая правильная, умная и красивая. Она теперь есть на всех каналах, хотя и называется по-разному. Если нормальный человек от такой всеобщей красоты тоже начинает тупеть, то можно выключить телевизор и идти на улицу дышать свежим воздухом. Или включить Интернет, до которого у власти руки пока не дошли, хотя уже чешутся.

Увольнение Леонида Парфенова с НТВ можно оценивать по-разному – и в стилистике «спора хозяйствующих субъектов», и в жанре кухонно-бытовом – по поводу «сора из избы», и на языке цифр – о грядущих убытках канала. Во всех случаях суть происшедшего утонет (или будет сознательно утоплена) в деталях. Меж тем говорить надо о тенденции. И в этом смысле кончина «Намедни» абсолютно логична. Свобода слова в России целенаправленно и последовательно заменяется свободой молчания. А методы этой «демократической» замены могут быть самыми разными. Где-то лицензию отберут, где-то исками завалят, где-то в банкротстве обвинят. Но во всех случаях по какому-то странному стечению обстоятельств жертвами такой «демократии» становятся именно те журналисты, издания и программы, которые имели неосторожность проявлять критичное отношение к власти.

События последних дней еще раз наглядно продемонстрировали нам это «стечение». Аккурат в тот момент, когда в телевизионном мире по просьбе трудящихся спецслужб зачищали «Намедни» и отлучали Парфенова, из газетного мира вызвали на допрос в МВД главного редактора газеты «Русский курьер» Игоря Голембиовского. Ему напомнили о прошлогоднем скандале вокруг тогдашних «Новых Известий» и предъявили обвинение в преднамеренном банкротстве. Аналогичная статья обвинения предъявлена и заместителю Голембиовского Сергею Агафонову. И тому и другому грозят сроком за «хитроумные схемы увода собственности», за «миллионные убытки», за «сомнительные финансовые операции»… Доверчивому гражданину остается лишь развести руками от возмущения и потребовать скорейшего суда над расхитителями. Гражданин-то не знает деталей и не думает про контекст. Если бы знал – то вспомнил бы, что прошлогодний «спор хозяйствующих субъектов» в ИИГ «Новые Известия» завершился тем, что газета прекратила свой выход. Игорь Голембиовский с частью команды запустил новый проект. А вторая часть его бывших коллег, оставшихся без крыши над головой, но с названием газеты, сумели найти других инвесторов и спустя четыре месяца все же возобновить выход в свет нынешних «Новых Известий».

Была ли в прошлом году у власти цель покончить с «Новыми Известиями» Бориса Березовского или нет, документально подтвердить невозможно. Очевидно лишь одно – и с той газетой покончить удалось. И здание редакции у Березовского отняли. А журналистский коллектив пошел по миру. Крайними в формальном споре между «хозяйствующими субъектами» стали руководители прежней газеты. Это все равно что при разводе мужа с женой предъявить обвинение их несмышленым в «хозяйственных спорах» детям.

Талантливые журналисты Голембиовский и Агафонов не сочиняли схем, не торговали собственностью и не создавали финансовых операций, а делали газету, которая была исключительно неудобной для власти. И имели неосторожность подписывать документы «хозяйствующих субъектов». Авторов этих документов следствие искать не стало. Взялись за журналистов. И своего добились – того коллектива и той газеты не стало.Теперь есть другие «Новые Известия». И есть другой проект Игоря Голембиовского. Вот только власть осталась все той же – «неравнодушной» к журналистам, умеющим ей досаждать. Поэтому их снова стремятся сделать крайними, чтобы по форме – утопить в деталях. А по сути – отключить от читателя. Это тоже называется свободой молчать.