Posted 2 сентября 2007,, 20:00
Published 2 сентября 2007,, 20:00
Modified 8 марта, 08:36
Updated 8 марта, 08:36
– Александр Ефимович, каковы, на ваш взгляд, главные проблемы современного российского кино?
– Прежде всего, это проблема его дистрибуции. Проблема «встречи» со зрителем. Все участники кинорынка говорят о своем желании показывать российское кино, но каждый раз нужно убеждать отдельного человека взять ту или иную картину. Ведь это факт, что в наших кинотеатрах почти нет победителей международных фестивалей. Другая сторона проблемы связана с тем, какое отношение наше кино имеет к той жизни, которой мы живем. Но это в большей степени проблема мейнстрима, чем артхауса. В России национальное кино собирает пока больший процент денег в прокате из всех стран Европы. Это означает, что у нас есть потенциал для собственного мейнстрима, для него сложилась аудитория. Но пользуемся ли мы этим? Наш кинематограф, за исключением отдельных проектов, глубоко маргинален. Ни для кого не секрет, что в кинотеатры сейчас ходят молодые люди, для которых кино – развлечение и форма времяпрепровождения. Ответственность тех, кто делает фильмы для этой аудитории, – соответствовать и управлять ее ожиданиями. Можно сколько угодно говорить о том, что подстраиваться под публику нехорошо, но мейнстрим – это универсально понятный язык, на котором можно обсуждать самые важные проблемы. Не надо подстраиваться – надо пользоваться возможностями. Посмотрите на американский киномейнстрим, который выработал такой язык, и разговаривает на нем во всем мире. Многие ли наши режиссеры умеют говорить на этом языке?
– Одни знают, как говорить, но не знают, что. Другие знают что, но не знают, как…
– К сожалению, мейнстрим – не та зона, куда можно легко и спокойно прийти из авторского кино. Один из лучших наших режиссеров, Валерий Тодоровский, сделал фильм «Тиски», явно желая выйти на новую аудиторию, и по его картине заметно, насколько это нелегко. В мейнстриме нет легких решений, здесь нужны полноценные, объемные характеры, неходульные сюжетные ходы. Но это разрешимая проблема. Могу сослаться на американское телевидение, которое семь лет назад умирало от тупости сериалов. И вот они призвали новых людей из киноиндустрии, привлекли новых продюсеров, нашли мощных режиссеров, сценаристов и получили «Анатомию Грейс», «Остаться в живых» и «Отчаянных домохозяек» – живых героев, проживающих несладкую жизнь в современном мире. А наше кино, к сожалению, как правило, не касается обсуждения проблем сегодняшнего дня. Этим занимается телевидение в бесчисленных ток-шоу, где действуют герои, живущие здесь и сейчас. А то, что мы видим в нашем кино, – это представление о действительности, которое было 5–7–10 лет назад. Современным молодым людям, которые имеют возможность выбирать любой из 20 эфирных каналов, читать любую книгу и любой глянцевый или неглянцевый журнал, предлагается, да еще менторским тоном, картина мира, в которой они не узнают свою. Сегодня успех, деньги, семья, любовь рассматриваются иначе, а мы все еще прощаемся с Советским Союзом и до сих пор не можем изжить советские комплексы. Один из самых заметных фильмов последнего «Кинотавра» – «Груз-200», сводящий счеты с 1984-м годом!!! Я не хочу упрощать – все кино о дне сегодняшнем и его истоках. Но факт – наше кино пока не смогло привлечь людей, которые умеют проговаривать время. Не знаю, кто эти люди – может быть, представители «новой драмы», может, еще кто-то…
– Глядя на многие российские картины, хочется сказать, что они изобилуют продюсерскими ошибками...
– Безусловно. Я тоже вижу много ошибок, причем таких, которые на порядок снижают успех фильма на фестивалях и в прокате. Зачем далеко ходить – в нынешнем «кинотаврском» конкурсе было несколько картин, сделанных талантливыми людьми, но абсолютно не понятных зрителю, вызывающих массу примитивных вопросов по поводу того, что происходит на экране. Я считаю, что это, в первую очередь, продюсерские ошибки. Продюсеры были обязаны задать все эти вопросы режиссерам, обсудить возникшие проблемы и предложить им свои варианты решения.
– Некоторые продюсеры, особенно телевизионные, в таких случаях предпочитают отстранять режиссеров от монтажа и озвучания и приглашать других людей.
– Это крайний и в принципе нежелательный выход. Во-первых, из-за неизбежного конфликта и скандала, а во-вторых, потому, что тут нужен не другой автор, а хороший редактор. Когда я встречаюсь с подобными ситуациями, я понимаю, что продюсер недостаточно ответственно относится как к деньгам, которые вкладываются в фильм, так и к потенциальной его аудитории.
– Есть ли границы, ниже которых в погоне за зрительским успехом нельзя опускаться?
– Есть, хотя у каждого профессионала они свои. Я в этом отношении значительно более консервативен, чем многие мои коллеги, и не считаю допустимым многое из того, что делается в эфире. Скажем, я бы не делал «трэшевое» телевидение, но, с другой стороны, оно безумно популярно, равно как и таблоидная пресса. Но это же не значит, что нужно закрыть всю таблоидную прессу и не отвечать на интересы любящей ее аудитории. Другое дело, что все должно быть профессионально и в рамках закона. Ну, к примеру, все просто – если ты фотографируешь и записываешь человека, нужно спрашивать у него разрешение, можно ли это делать и можно ли публиковать его снимки и публично цитировать его слова. Есть вещи, которые могут быть показаны только с предупреждением и только в рамках платного ТВ.
– Конкуренция между телеканалами сказывается на личных отношениях между руководителями? Мне пару раз доводилось слышать весьма недоброжелательные суждения крупных телевизионщиков друг о друге – к сожалению, без права их цитировать.
– Есть такое дело, но я не думаю, что здесь есть прямая связь. Бывают очень близкие и дружественные отношения руководителей конкурирующих каналов, а бывает и так, что каналы из одной бизнес-группы, а отношения между их управляющими плохие. Это зависит скорее от людей, а не от обострения конкуренции.
– Много ли сейчас запретных тем для кино и телевидения?
– Я таких тем не вижу.
– А дело Литвиненко?
– О нем и так говорят по всем эфирным каналам день и ночь – неужели мало?
– Говорят в информационных выпусках, но никакого серьезного обсуждения темы нет, а вызвавший шум в Канне фильм Андрея Некрасова в России не показан ни на одном кинофестивале, а нашим режиссерам никто не позволит снять такой фильм.
– Я не думаю, что у нас так уж сложно найти деньги и сделать такое кино. Я не думаю, что цензурные соображения хоть как-то влияют на развитие кино.
5 ФАКТОВ ОБ АЛЕКСАНДРЕ РОДНЯНСКОМ
Родился 2 июля 1961 года в Киеве.
Его родители – кинодокументалисты.
Даже дом, где они жили, располагался на территории студии докфильмов. Мальчик не представлял себе, что взрослые могут заниматься чем-то, кроме кино, и, когда вырос, пошел на факультет кинорежиссуры Киевского университета театрального искусства им. Карпенко-Карого.
Лауреат более двадцати международных кинофестивалей – от «Ники» до Гран-при международного фестиваля в Страсбурге. Дважды был номинирован на «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм» (за «Восток-Запад» и «1000 и 1 рецепт влюбленного кулинара»).
Женат, воспитывает двоих детей.
Александр Роднянский утверждает, что деньги для него – не главное в жизни.
Но именно они показатель успеха и возможностей.
ИЗБРАННАЯ ФИЛЬМОГРАФИЯ АЛЕКСАНДРА РОДНЯНСКОГО, КИНОПРОДЮСЕРА:
Жара (2006)
9 рота (2005)
Полумгла (2005)
Водитель для Веры (2004)
Восток-Запад (1999)
Две луны, три солнца (1998)
1000 и 1 рецепт влюбленного кулинара (1996)