Прощай, имущество!

Началась эта криминальная история еще в июле 2000 года, когда в Морском рыбном порту Санкт-Петербурга отшвартовался теплоход «Спринг Феникс». Он доставил из США 3,5 тыс. тонн куриных окорочков для российской компании «Миратон». Ни капитан судна, ни получатель груза не подозревали, что содержимое трюмов «Спринг Феникс» уже поделено. Акция по изъятию груза планировалась не где-нибудь, а в офисе Северо-Западной транспортной прокуратуры. Разрабатывал ее и контролировал начальник отдела по расследованию особо важных дел Мирослав Илькив. Непосредственным исполнителем назначили следователя Анатолия Баранова.

Схема операции предельно проста. Под каким-нибудь предлогом возбуждается уголовное дело, груз объявляется вещественным доказательством, изымается и передается своей фирме, которая товар продает. Затем дело прекращается. Так произошло и на этот раз. Северо-Западная транспортная прокуратура объявила окорочка вещественным доказательством и передала груз компании «Европласт», зарегистрированной по подложным документам. Окорочка продали, а вырученные деньги, почти 43 млн. рублей, перечислили на один из частных счетов в «Картельбанке».

Действия сотрудников Северо-Западной транспортной прокуратуры были столь циничны и наглы, что ни у кого, кто имел отношение к сфабрикованному делу, не оставалось сомнений: и Баранов, и Илькив – всего лишь исполнители в замысле фигур куда более влиятельных. Об уровне этих людей можно судить хотя бы по тому, что Баранов и Илькив отказались выполнять распоряжение Генпрокуратуры – перечислять деньги от реализации окорочков на счет Центробанка.

По некоторым сведениям, операции наподобие той, о которой мы рассказали, проводились неоднократно. Просто на этот раз преступники нарвались на очень стойких «клиентов». Отгружала окорочка американская фирма «Тайсон» – крупнейшая компания в США по производству птицы. Поставляла груз швейцарская компания «Транс-коммодитес Фудс». Поставки осуществлялись в результате межправительственного соглашения между США и Россией. Пять судов уже доставили тысячи тонн мяса, и еще шесть стояли у Санкт-Петербургского приемного буя, опасаясь войти в российский порт. Убытки несли и частные компании, и российское государство. Скандал разгорелся нешуточный. Собственник груза обратился в администрацию президента России и в Генпрокуратуру. В результате при поддержке Генеральной прокуратуры прокуратура Адмиралтейского района Санкт-Петербурга возбудила уголовное дело в отношении всей группы, участвовавшей в операции с окорочками.

В сентябре прошлого года, когда процесс над участниками криминальной аферы близился к завершению, при загадочных обстоятельствах умер начальник отдела транспортной прокуратуры, руководитель операции Мирослав Илькив. Он скончался от черепно-мозговой травмы. Спустя три месяца у подъезда дома, в котором жил, был застрелен директор «Картельбанка» Коптев. Очевидно, что кто-то опасался показаний, которые в суде могли дать обвиняемые…

Лакомый антиквариат

В апреле 1992 года Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело по фактам злоупотребления служебным положением должностными лицами Министерства обороны бывшего СССР. Это дело приобрело известность как «дело о Западной группе войск». Одним из тех, кто проходил по нему, был учредитель концерна «Интеркомцентр формула-7» и ряда других компаний, которые имели с Минобороны СССР договорные отношения, Георгий Мирошник. Проходить по делу он стал только с августа 1993 года, а до этого времени его не привлекали ни как обвиняемого, ни как подозреваемого, ни даже в качестве свидетеля. Тем не менее на его московской квартире и на даче провели несколько обысков и изъяли большое количество ценностей – картины, иконы, изделия из бронзы и серебра. О том, что это за вещи, можно судить по тому, что их приняли на хранение Гохран, Третьяковская галерея, Музей в Кусково.

Обвинение в хищении выглядело несколько странно. Из постановления Генпрокуратуры получалось, что Мирошник похитил собственность, которая принадлежала концерну, который, в свою очередь, принадлежал самому Мирошнику. То есть украл у самого себя.

На время предъявления обвинения следствие уже обладало показаниями свидетелей о том, что г-н Мирошник не совершал «обманных действий в отношении Минобороны» и рассчитался с ним за поставленный товар не в иностранной валюте, что запрещалось законом, а рублями по указанию официального представителя министерства. К тому же в деле лежал документ, подтверждавший: 15 млн. рублей поступили в казну Минобороны от Мирошника не после 1 января 1992 года, как утверждало следствие, а до 1 января.

Понимая, что обвиняется незаконно, Мирошник долгое время скрывался от следствия за рубежом. Но в 2001 году все-таки вернулся в Россию и тут же был отправлен на нары.

Генпрокуратура предложила арестованному сделку: следствие прекращает уголовное преследование в обмен на отказ Мирошника от части ценностей в пользу возмещения якобы причиненного им ущерба. Мирошник находился в кабальных условиях и, разумеется, подписал предложенный ему текст. Следствие прекратило уголовное дело в отношении предпринимателя «за его непричастностью к совершению преступления».

Это выглядит, по меньшей мере, странно. С одной стороны, следствие отнимает у Мирошника собственность якобы для погашения ущерба, который он нанес Минобороны, а с другой – заявляет, что Мирошник никакого ущерба никому не причинял. В здравом уме этот юридический выверт постичь чрезвычайно сложно.

Мирошник обратился с жалобой в суд, и там признали: действительно, ценности изъяты незаконно и должны быть возвращены их собственнику. Но даже несмотря на это, Генпрокуратура почему-то не желает расставаться с антиквариатом.

Трехмиллионное ДТП

Девятого ноября прошлого года в 7.30 утра по дороге, ведущей в Белгород, произошла автокатастрофа: «Жигули» неожиданно выскочили на встречную полосу прямо под колеса тяжело груженного «КамАЗа». Женщина, сидевшая за рулем, и пассажир-мужчина погибли. Сотрудники милиции, прибывшие на место происшествия, осмотрели то, что осталось от машины. В дамской сумочке обнаружили сто тысяч долларов. Но главное потрясение ждало их впереди: за внутренней обшивкой машины они нашли еще более трех миллионов долларов.

Трудно сказать, как сложилась бы судьба этих денег, если бы на месте катастрофы не оказалось слишком много людей: водитель «КамАЗа», в который врезались «Жигули», его товарищи, ехавшие следом, механик автобазы, вызванный по телефону… Сотрудники милиции составили протокол осмотра места происшествия и внесли в него обнаруженные деньги. Потом, уже в милиции, доллары пересчитали и сфотографировали. По факту ДТП возбудили уголовное дело.

Владельцем машины оказалась 43-летняя Алла Шевелева (фамилия изменена), жительница города Клинцы Брянской области, предприниматель, она успешно занималась строительством в Москве и Московской области. Вторым погибшим оказался ее приятель-украинец.

Рядовое уголовное дело неожиданно затребовало Следственное управление при УВД Белгородской области и приняло к своему производству. Очень быстро выяснилось, что в ДТП виновата сама Алла Шевелева. Казалось бы, дело нужно закрывать, а все имущество, оставшееся от погибшей, передать ее единственному наследнику – 18-летнему сыну Алексею. Но вещи, прежде всего деньги, милиция возвращать не собиралась. «Денежные средства… не подлежат возврату, – писал сыну погибшей начальник специализированного следственного отделения СУ при УВД Белгородской области Вячеслав Свиридов, – так как документальных подтверждений принадлежности денежных средств погибшей А.А. Шевелевой, у следствия не имеется».

Более нелепое объяснение трудно придумать.

Уголовное дело о ДТП прекратили. И тут же возбудили новое – «по факту контрабандного перемещения денег через российско-украинскую границу». Хотя известно, что машина с деньгами границу не пересекала. Она вышла из Клинцов Брянской области и попала в ДТП почти в ста километрах от границы.

В Белгородской области развернута настоящая операция по завладению деньгами погибшего бизнесмена. К адвокату сына Шевелевой Карену Нерсисяну явился человек, сообщивший, что представляет интересы областной администрации. Посланник заявил, что уполномочен предложить сделку: администрации – два миллиона долларов, Алексею – миллион. От криминальной сделки адвокат отказался.

Чтобы придать видимость законности своим действиям, власти запустили версию о том, что обнаруженные в машине деньги добыты преступным путем. Такое действительно исключать нельзя. Хозяйка машины, например, накануне ДТП могла ограбить банк. Но в таком случае нужны доказательства незаконного приобретения денег. А их нет. Наоборот, адвокат предъявил кучу договоров, из которых следует, что Шевелева брала деньги в долг. К тому же сын, допрошенный в первые же дни после катастрофы, показал: накануне помогал маме пересчитывать деньги и прятать в тайники. С его слов, мама собиралась вложить средства в какой-то новый бизнес. Она говорила о покупке сахарного завода.

В итоге Алексей Шевелев с подачи правоохранительных органов стал объектом притязаний маминых кредиторов. Убежденные, что сын обладает деньгами, от него требуют вернуть долг. Но основная угроза исходит от правоохранительных органов. В своих притязаниях на деньги Шевелевой они зашли слишком далеко, и лучший выход для них – устранение Алексея. Именно по этой причине адвокат вынужден был вывезти парня из Клинцов и спрятать в Москве.

Генрих ПАДВА, адвокат:

– К сожалению, то, о чем рассказано в трех историях, типично для сегодняшней России. Я тоже сталкиваюсь с подобными фактами. Уже много лет борюсь за то, чтобы Генеральная прокуратура вернула арестованное имущество моему клиенту. А арестовала она даже то, что никак не имела права арестовывать, в том числе и квартиру, в которой жили родители обвиняемого, его дети. Уголовное дело давно прекратили, но с чужой собственностью расставаться, видимо, не хочется. Генеральная прокуратура использует любые уловки, чтобы объявить имущество бесхозным.

Что с этим делать? Жаловаться-то ведь больше некуда. Выиграны все суды, есть масса решений, обязывающих правоохранительное ведомство исполнить закон, но оно демонстративно не желает этого делать.

Бороться с этим трудно. Порою даже невозможно. Ведь далеко не все, на кого «наезжают» правоохранители, могут достучаться до администрации президента, как это удалось бизнесменам, поставившим в Россию окорочка. Насколько мне известно, не достучался до нее и Георгий Мирошник. Теперь он вынужден искать защиту в международном суде. И вряд ли в администрации за ворохом жалоб, потоком идущим со всей страны, услышат осиротевшего Алешу Шевелева. Конечно же, администрация президента не должна заниматься конкретными историями и судьбами. Не ее это задача. Ее задача более сложная и ответственная: она должна создать иной климат в стране – правовой.