Posted 29 января 2012,, 20:00
Published 29 января 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 02:30
Updated 8 марта, 02:30
Бедная Россия
Несмотря на то что бедность признана глобальной проблемой и решить ее могут только все страны мира сообща, даже договориться о том, кого объективно можно считать бедным, до сих пор не удается. Слишком разнообразен и неравномерен уровень экономического развития государств. По методике ООН, жителя планеты можно назвать бедным, если уровень его дохода равен 2 долларам в сутки, а нищим – 1 доллар. В России человек признается малоимущим, если его ежемесячный уровень дохода ниже прожиточного минимума, который устанавливается правительством исходя из стоимости потребительской корзины. По итогам третьего квартала 2011 года, этот показатель составил в среднем по стране 6 тыс. 287 руб. на душу населения. Выше всего он у трудоспособных граждан (6792), ниже всего – у пенсионеров (4961). Другими словами, ежедневный уровень дохода малоимущего россиянина в среднем ниже 226 руб., или около 7,5 долларов. То есть наш бедный в 3,75 раза богаче ооновского.
Однако гордиться тут нечем. Если равнять себя не по беднейшим странам Африки, а по Европе (что мы чаще всего по праву и делаем), то картина получится удручающая. Типичный европеец может считаться бедным, если уровень его дохода ниже 60% от средней зарплаты. Поэтому многим из тех, кто попадает в такую категорию, хватает средств не только на еду и на одежду, но и на покупку товаров длительного пользования, а кому-то удается отложить сбережения, приобрести страховку, оплатить образование и медицинские услуги вне государственного сектора. И в отличие от нас «танцует» большинство стран не от прожиточного минимума, а от МРОТ, только не ежемесячного, а, как правило, почасового.
МРОТ не в счет
Буквально на днях стало известно, что Швейцарская федерация профсоюзов направила в Федеральную канцелярию 110 тыс. подписей в поддержку введения в стране единого МРОТ – 22 франка в час. В привычных для нас измерениях это около 4 тыс. франков в месяц, или 4280 долларов, или почти 140 тыс. руб. Сейчас швейцарская «минималка» устанавливается отдельно в каждой компании особым соглашением с участием профсоюзов. Получается, как правило, не менее 2,2 тыс. франков в месяц, но соглашениями охвачено лишь около половины работающего населения. Если предложение профсоюзов будет одобрено парламентом Швейцарии и референдумом, на их МРОТ можно будет, например, арендовать на месяц 4-комнатные апартаменты с камином, террасой и парковкой. Но это будет мировой рекорд «минималки». В других благополучных странах она все-таки гораздо меньше, чем в Швейцарии: скажем, в Люксембурге – более чем вдвое, во Франции – в 2,5 раза, в США – в 3,5 раза.
В России считать бедных по МРОТ было бы совсем стыдно. На сегодняшний день он у нас равен 4611 руб. в месяц, или около 5 долларов в день. До ооновских показателей – рукой подать. По этой методике мы отстаем не только от благополучной Западной Европы.
Для примера: в прибалтийских странах «минималка», приведенная к нашим деньгам, – в среднем больше 11 тыс. руб., в Бразилии с ее фавеллами – около 8894 руб., в Китае, где, как принято считать, население в массе своей отнюдь не богато, – примерно 5614 руб. На постсоветском пространстве по этому показателю нам уступают, пожалуй, толькоУкраина, Белоруссия и Казахстан. Однако и там, и там МРОТ в этом году повышен, а в российском бюджете денег на это не заложено.
Правда, в комитете Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов говорят, что готовят законопроект, который предполагает в этом году индексацию МРОТ и увеличение его к октябрю до 6,5 тыс. руб. Таким образом, он будет подтянут к прожиточному минимуму, но не этого, а прошлого года, то есть без учета предстоящего летом повышения тарифов на ЖКХ, связь и прочие жизненно необходимые услуги. К тому же депутаты не скрывают, что в необходимости этой меры еще предстоит убедить правительство. Пока же МРОТ – это для нас некий висящий в воздухе сам по себе показатель, не привязанный напрямую даже к расчету зарплаты бюджетников. Он имеет значение только для тех, кто получает социальные пособия.
Пол-яйца в день
Сколько в России действительно бедных людей? Точного ответа на этот вопрос, похоже, не может дать никто. Существует несколько методов подсчета. Первый – абсолютный, им пользуется наше правительство, относя к бедным тех, чей подушевой доход ниже прожиточного минимума. Показатель, казалось бы, объективный, но только в том случае, если потребительская корзина реально соответствует потребностям человека. В США в эту корзину условно «кладут» 300 товаров и услуг, во Франции – 250, в Великобритании – 350, в Германии – 475, в России – 156.
Но главное – даже не номенклатура товаров и услуг, а сколько чего нам «положено» государством. Так вот, по федеральному закону, принятому в 2006 году, в день трудоспособный россиянин должен съедать для удовлетворения своих потребностей, например, 100 г мясопродуктов (не мяса!), 43 г рыбопродуктов (не рыбы!), по 63 г сладкого и фруктов, пол-яйца, 267 г овощей, 295 г картошки. Зато хлеба и макарон можно поесть вволю – 366 г и молока попить – 650 г.
Семь пар чулок (колготок) или носков положено носить полтора года, шесть пар обуви (всякой, включая тапочки) – больше трех лет, девять наименований белья – почти 2,5 года. Трех изделий «верхней пальтовой группы» (пальто, плащи, куртки) должно хватать на 7,6 года, восьми изделий «верхней костюмно-платьевой группы» – на 4,2 года. Головные уборы и галантерейные изделия должны приобретаться из расчета 5 штук на 5 лет, товары культурно-бытового и хозяйственного назначения – 19 штук на 10,5 года. Что это за продукты и товары, можно себе представить, если в день нужно укладываться в 226 руб. Детям и пенсионерам – меньше. И это все обновленные, повышенные нормы, до 2006 года они были еще ниже.
Аналитик инвестиционной компании Антон Сафонов рассказал «НИ», как в виде эксперимента один студент пытался два месяца жить на предписываемую продовольственную «минималку» (до вещевой и культурно-бытовой дело не дошло). Однако в итоге, похудев на 8 кг, молодой человек прекратил опыт, чтобы не подвергать риску здоровье. Все прекрасно понимают: считать бедных по такому прожиточному минимуму уже давно нельзя. Но государство стоит на своем, поскольку и по этой методике состояние дел у нас не улучшается. Так, по официальным данным Росстата, численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума за январь–сентябрь 2011 года выросла на 6,3% по сравнению с аналогичным периодом 2010 года и составила 20,2 млн. человек, или 14,3% от общей численности населения России.
От Дагестана до Ямала
Другой метод счета – относительный: бедными считаются граждане и семьи с доходом, явно недостаточным по сложившимся в обществе стандартам потребления. Этот метод применяют в большинстве европейских стран. Но наши стандарты потребления так сильно отличаются не только по социальным группам, но и по регионам, а средний класс – такое аморфное понятие, что лучше все привести опять к «живым деньгам». По предварительным данным Росстата за прошлый год, средняя зарплата по стране составила 23 532 руб., а денежные доходы – 20 712 руб. Если взять европейский порог бедности, то есть 60% от среднего дохода, то наш бедный должен зарабатывать в месяц 12 427 руб. Это в среднем по стране.
В то же время в Ямало-Ненецком автономном округе, где средний доход 52 618 руб., черта бедности должна быть 31 571 руб. В Ненецком автономном округе (47 349) бедняцкий минимум – 28 409 руб., на Чукотке (46 865) – 28 119 руб., в Москве (38 410) – 23 046 руб. Лишь в Дагестане, где средний ежемесячный доход работоспособного человека не превышает 10 243 руб., точка бедности по этой методике – 6146 руб., то есть ниже прожиточного минимума по стране. Даже в Калмыкии, предпоследнем по уровню доходов субъекте РФ (11 601 руб.), на бедность предлагаемой государством суммы уже не хватает – нужно 6961, то есть на 170 руб. больше.
Еще один способ – субъективный: учитываются собственные оценки населением своего материального положения. Он чаще используется социологами. Как рассказал «НИ» заместитель директора «Левада-Центра» Алексей Гражданкин, 7–8% населения страны признаются, что им не хватает средств на еду. «Но 10 лет назад на это жаловались порядка 20% населения», – отметил исследователь. Однако сегодня, по данным центра, еще 31% населения тратит все, что зарабатывает, на продукты питания. То есть об одежде, обуви, «товарах культурно-бытового назначения», заложенных в потребительскую корзину, речи не идет. Следовательно, общая доля бедных, по субъективным оценкам их самих, поднимется почти до 40%.
Официальная статистика в РФ к таким методам вряд ли перейдет в обозримом будущем, потому что все достижения нашей стабильности в этом случае растворились бы в одночасье. Институт социологии РАН, использовавший европейские методики в ходе комплексного исследования жизни россиян, получил чудовищный результат: 59% наших граждан живут в бедности. Из них даже до пресловутого прожиточного минимума не дотягивают 16%. Еще порядка 43% граждан относятся к категории малообеспеченных. Такие цифры никому не нужны, а потому наверняка будем и дальше считать, как привыкли.
Работа за еду
Дело не только в том, сколько у нас бедных, но и в том, кто они. На Западе это, как правило, социально не адаптированные граждане, безработные, многодетные иммигранты. У нас до недавнего времени в эту категорию включались также пенсионеры. Однако в последние годы социальная структура бедных слоев населения РФ становится уникальной в своем роде. Как подсчитал Институт социологии РАН, в общем числе наших неимущих порядка 63% приходится на работающее население. То есть граждане получают зарплату, но не могут на нее жить. К ним примыкает «пограничная» социальная группа, для которой любой скачок цен или тарифов – это приговор. Ведущий сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов рассказал «НИ», что прошлогодний прирост числа малоимущих объясняется прежде всего тем, что за черту бедности их поставила инфляция. А она ведь, по данным Росстата, была рекордно низкой за последние 20 лет – всего 6,1%. Однако уязвимость «пограничного с бедностью» населения оказалась так велика, что люди не выдержали даже такого щадящего по российским меркам роста цен.
Еще одна характерная российская черта – застойная бедность в депрессивных регионах. «В основном это периферийные районы страны. Например, Северный Кавказ, но без Краснодарского и Ставропольского краев, в частности Дагестан или Ингушетия», – сообщил г-н Бызов. По словам социолога, застойная бедность характерна и для ряда центральных регионов России, например во Владимирской области, она также высока из-за отсутствия крупных градообразующих предприятий.
Впрочем, эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Игорь Поляков считает, что уровень бедности в некоторых регионах можно смело подвергать сомнению. «Насчет Ингушетии можно поспорить. В официальной статистике не учитывается, что население так просто-напросто имеет скрытые доходы и не хочет их раскрывать. На мой взгляд, необходимо более детально изучить Республику Тыву, где наверняка уровень бедности окажется выше, чем принято считать, а также северные и восточные регионы страны, которые по официальной статистике более или менее благополучны», – сообщил «НИ» эксперт.
Нас должно быть меньше?
Всемирный банк сообщил в январе, что в этом году будет проводить масштабное исследование бедности в России. Возможно, в результате мы узнаем новые оценки и подходы. Однако уже до начала работ на недавнем Гайдаровском форуме директор ВБ по России Михал Рутковски предупредил: из-за снижения рождаемости и проводимой в РФ социальной политики в 2050 году население страны может сократиться на 30%. Может быть, это и есть рецепт: бедных не будет, потому что они вымрут? Г-н Рутковски считает, что нужно действовать иначе. Во-первых, создать образовательную систему, способную подготовить молодое поколение к работе, которая сегодня еще не существует, и позволяющую работающему населению приобретать новые умения и навыки. Во-вторых, помогать нуждающимся и группам населения, находящимся в неблагоприятном социальном положении становиться частью общества. В-третьих, снизить уровень неравенства с помощью введения прогрессивной системы налогообложения.
Пожелания, в самом деле, благие. Однако, как отметил «НИ» Игорь Поляков, изменение социальной политики должно опираться на экономические преобразования: чтобы искоренить бедность, необходимо диверсифицировать экономику. «Другими словами, чтобы как-то справиться с застойной бедностью, необходимо развивать промышленность и транспортные коридоры, чтобы создавать рабочие места», – убежден ученый. По его словам, проблема не решаема, пока даже в центре страны есть «медвежьи углы». «Например, в Костромской области уровень бедности высок, поскольку этот регион страны расположен вдали от транспортных магистралей и экономических центров страны», – отметил г-н Поляков.
Против этого тоже вряд ли есть возражения. Однако, возможно, вначале необходимо осознать масштаб проблемы. А для этого – в первую очередь отказаться от методов оценки, дающих радостную картину неуклонного роста благосостояния.