Цифры с подсветкой

Как пояснил г-н Суринов, существует три вида экономики, которую невозможно оценить прямыми методами. Это запрещенные виды деятельности (проституция, торговля наркотиками и оружием), скрытое производство (предприятия производят товары и услуги законно, но скрывают объемы и доходы, чтобы уйти от налогов), и, наконец, нерегистрируемое производство (все выпускается, но без официального статуса предпринимателя). «До кризиса мы имели тенденцию к выходу экономики России из тени, например, алкогольный бизнес стал почти полностью прозрачен. Сейчас, к сожалению, ситуация ухудшается», – посетовал государственный статистик, огорчившись, что предприятия и отдельные бизнесмены уходят от «белых» схем в сторону «черных» и «серых».

Сами по себе констатации верные, а вот в том, что теневой сектор составляет 20–25%, можно усомниться. По годичной давности оценкам Всемирного банка (ВБ), объем теневой экономики России составлял 49% ВВП. Но мы им не верим, «пусть клевещут», поэтому обратимся к своим пророкам. О проституции и торговле наркотиками говорить не будем – данных нет. Но когда серьезные экономисты хотят представить себе масштаб «тени», они обычно сравнивают объем фондов заработной платы по официальной отчетности компаний (эти сведения публикуют налоговики) и общую оплату труда в стране (включая скрытую), которую можно взять в сводках того же Росстата. Так вот, в «тучные» 2004–2007 годы, по оценкам серьезных специалистов, объем скрытой оплаты труда в среднем составлял около 44% от всей заработной платы по экономике. Это около 6,55 трлн. руб., или примерно 275 млрд. долларов (по тогдашнему курсу), или пятая часть российского докризисного ВВП, или примерно две трети от всего нашего экспорта. А ведь тогда, как справедливо отметил г-н Суринов, «мы имели» совсем другую тенденцию.

Когда наш экономический горизонт был ясен и светел, «серые» и «черные» зарплаты выливались в то, что неуплаченные налоги в федеральный бюджет и взносы в социальные фонды составили 852 млрд. руб. в виде подоходного налога и 1,7 трлн. в виде взносов на обязательное социальное страхование. Пенсионный фонд России недополучил 1,3 трлн. руб., это больше совокупных расходов ПФР на выплату трудовых пенсий в 2007 году. Даже вполне лояльный властям ВЦИОМ в докризисном 2008-м констатировал: в Москве и Санкт-Петербурге доля «белых» зарплат – 47%, «серых» – 34%, «черных» – 6%. Еще год назад специалисты Центрального экономико-математического института, не закладываясь на кризис, предупреждали: официальная занятость в 2010 году снизится на 6,7% по сравнению с 2005 годом. Они просто смоделировали официальные и скрываемые социально-экономические показатели в системе «Население, доходы, потребление» и выяснили: теневая занятость выросла с 9,6 млн. человек в 2005 году до 12,5 млн. в 2007-м. И если дело пойдет так же, как шло прежде, в 2010-м дойдет до 15,8 млн. А оно, как известно, пошло еще хуже.

Как рассказал «НИ» научный руководитель Института национальной стратегии Никита Кричевский, докризисные оценки ВБ Россия, к сожалению, уже превзошла. «Сегодня эта доля значительно выше, потому что с началом кризиса административный гнет в стране усилился. Предприниматели же, будучи не в силах с ним бороться, предпочитают либо совсем уходить в тень, либо шире использовать теневые схемы в своей легальной деятельности, чтобы оптимизировать издержки. Среди причин, помимо прочего, и бедность населения, и фактическое неисполнение законов и нормативных актов теми, кто призван их исполнять».

По оценкам ученого, сейчас в тени находится 55–60% российской экономики. «В странах, находящихся на пороге перехода из развивающихся в развитые, доля этого сектора вполне может составлять и 20%. Это, например, Южная Корея, Бразилия, Мексика, где борьба с теневым сектором ведется очень масштабно. Что касается развитых стран, то здесь разброс велик – от 7 до 15%. В так называемых среднеразвивающихся государствах, к которым относится Россия, эта доля составляет от 40 до 70%. Все, что выше, – это слаборазвитые страны, в частности некоторые африканские государства, где коррупция повсеместна. То есть если брать международные представления о теневом секторе, то мы находимся в группе, которая ближе к странам со слаборазвитой экономикой», – полагает г-н Кричевский. По его словам, в самой «густой» тени у нас находятся торговля, сфера общественного питания, производство пищевых продуктов, сельское хозяйство и финансовая деятельность. «Данные Росстата сильно приукрашивают картину, чтобы создать благодушное настроение», – заключил доктор экономических наук.