Posted 25 декабря 2011,, 20:00
Published 25 декабря 2011,, 20:00
Modified 8 марта, 06:05
Updated 8 марта, 06:05
Не надо бояться народа,
когда он за правду встает,
а если он не без урода –
он всё же родимый народ.
Но надо быть мудрым народу,
чтоб в злобу не впасть никому
и вновь не довериться сброду,
примазавшемуся к нему.
Свобода – опасная краля,
повертит хвостом, и где след?
И так уже сколько украли
из рук у народа – побед…
24 декабря 2011
Но ответила ему Маша
твердо, будто бы ставя печать:
«Я надеялась, что он маршал.
Ну зачем же меня огорчать?»
Так прошла наша пара, не ноя,
отшибая всю ложь между дел,
сквозь советскую паранойю
и сегодняшний беспредел.
Так внутри исторической драмы
ты мне стала второю душой,
не впустив меня в мелкие драки
и не струсив ни разу – в большой.
Не поддавшись всем скользким обманам,
как жена моя, матерь и дочь,
обнимала карельским туманом,
словно белая нежная ночь.
Было долгим счастливолетье.
Был однажды и горький урок.
Но спасительно встали дети –
стражи-ангелы – поперек.
Мы живем, упоительно ссорясь,
ибо миримся всё равно.
Я не знаю, где ты и где совесть,
ведь, по-моему, это одно.
Как прекрасно стареть, не старея.
Что за выдумка: «Годы не те!»
Я оставлю тебя на столетья,
словно Саскию на холсте.
Пустозвоны, нас всех допекли вы,
тем что, так ускучняя весь мир,
в грудь бия, театрально крикливы:
«Я умру за Россию…» и пр.
Маша, будешь ты вечно красивой –
я не зря себе выбрал жену!
Ты ведь стала моей Россией,
за которую я живу!
16 декабря 2011
Был я беременной машинисткой...
В жизни при Сталине,пышной и низкой,
был я беременной машинисткой.
Что я имел – тощеватый студентик?
На винегрет и на студень деньги.
Я всем поэтам описывал сочненько
юную жертву по имени Сонечка,
брошенную так жестоко
нечистым
на ногу
пьяницей футболистом.
Вот и ждала, из себя, как на пенышке,
сына, как братца,
вроде Аленушки.
Соне я дал машинистки профессию,
но не простой,
а влюбленной в поэзию,
так что с участьем волшебных перчаток
Соня печатала без опечаток.
И, не гонясь, как иные, за платою,
Соня стихи возвращала заплаканными.
Сентиментальные наши писатели
ринулись в Сонечкины спасатели,
передавая стихи и повести
для очищения собственной совести.
Был я той самой
придуманной Сонечкой,
став на беду машинисткой-бессонечкой.
Чтоб горе-рифмы бумагу не пачкали,
я исправлял их чуть-чуть
ее пальчиками.
Если какой-нибудь грубый эпитет
слово стоящее рядом обидит,
я заменял,
становился преступником,
но не замеченным и не пристукнутым,
ибо коллеги мои в беспечальи
этих поправочек не замечали.
Я им про Соню сказки рассказывал,
я пару строчек
слюной чуть размазывал,
чтобы творцы этих виршей и прозы
думали, что это Сонечки слезы.
Я говорил:
«Соне очень понравилось!» –
и содержанье карманов поправилось.
Разоблачений боялся,
а там уж
Соне помог я родить,
выдал замуж.
Ну а сегодня грущу потихонечку:
«Где мне найти для меня
мою Сонечку?!»
11 декабря 2011