Русские трофеи француза

Если окинуть взглядом огромную стену в холле ММАМ, сразу станет понятным характер и интересы коллекционера. Как в таких случаях говорится, человек приятный во всех отношениях. Яркий, легкий, с немалой долей самоиронии, без пафоса и наносного снобизма. Ему искренне нравится живопись дуэта Виноградов–Дубосарский, праздничная травестия Владислава Мамышева-Монро, новорусские сказки Константина Звездочетова, игрушечные объекты Ростана Тавасиева. И даже там, где, по идее, предполагается глубокомыслие (например, в питерской «Новой Академии» Тимура Новикова) господин Броше умеет выбрать такие вещи, что они кажутся декорациями клубного карнавала.

Странным образом на этой выставке нет никаких аннотаций, рассказывающих о коллекционере и его вещах. Зато по залам установлены экраны, на которых француз бодро беседует с Ольгой Свибловой, открывая секреты собирательства и свои впечатления от каждого экспоната. В принципе, Пьер Броше уже так давно и серьезно вписался в московскую арт-тусовку (к тому же еще ведет программу на канале «Культура»), что в лишних представлениях не нуждается. Он завсегдатай каждого вернисажа и каждой мастерской. Будучи издателем книг и альбомов по искусству, а также знаменитой серии французских путеводителей, Броше проторил дорогу в главные перестроечные галереи: в его арсенале самые сливки с выставок 1990-х. Понятно, что без Олега Кулика и Сергея Шеховцова (здесь его поролоновые собаки) никак нельзя было обойтись. Но тут же и раритетные вещи Алексея Каллимы, Георгия Гурьянова, Ивана Горшкова. Есть даже фарфор от Мамышева-Монро и Айдан Салаховой плюс совсем свежие (2012 год) «хлебные человечки» Андрея Кузькина.

На третьем этаже в качестве камертонов к перестроечному искусству выступают еще два раздела: обрусевший француз отдает дань модернизму в лице Пабло Пикассо (тут его экспрессивный голубь и оригинальные фото) и летописца Монмартра 1020-х Лу Альбер-Лазара, а заодно и русской духовности – замечательные северные иконы XVII–XVIII веков расположены в отдельной рекреации и сдобрены «Хлебами» Анатолия Осмоловского. Можно было бы сказать, вот вам пример настоящего, европейского коллекционирования. Однако Пьер Броше настолько укоренен в московской арт-жизни (в конце концов, его русская супруга Анна тоже художница), что язык не поворачивается назвать эту выставку зарубежной. Перед нами идеальный баланс, с одной стороны, предпринимательского вкуса иностранца, оказавшегося с деньгами в нужное время в нужном месте, и с другой – очень российского отношения к искусству – не как к предмету инвестиций, а как к средству общения и выживания.