Человек-пробка

В Москве Пьер Ришар уже третий раз. В преддверии спектакля рассказал журналистам, что любит перед сном прогуляться по Красной площади, когда там мало людей. Но в этот раз из-за спектакля пойдет туда рано утром. Затем спохватился и с грустью добавил: «Ну вот, теперь об этом все знают и тоже придут». Интересно, что в дни спектакля традиционные обитатели Красной площади – люди, загримированные под советских вождей, – перебрались на Старый Арбат, поближе к Театру Вахтангова в надежде, что в этот день именно здесь будут туристы, мечтающие сфотографироваться в обнимку с Лениным или Брежневым. Однако прохожие не обращали внимания на воскресших вождей, зато целая очередь выстроилась к афише, на которой Пьер Ришар держит письма на фоне живописных облаков. В отличие от советского политбюро, Ришар действительно кумир российской публики.

Он вышел на сцену под овации зрительного зала. В белых кроссовках, но в темном костюме. Загорелый, словно только вернулся с курорта. И потрясающе органичный. На протяжении ста минут (столько длится спектакль) Ришар сыграл множество персонажей, с которыми сводила его жизнь: решительные революционеры и строгие педагоги, великие музыканты и работники сцены, туристы и фанаты, врачи и политические деятели… Ришар читает самые нелепые письма, которые присылают ему поклонники, и рассказывает зрителям, как он ответил в том или ином случае. Здесь письма и от самоубийцы, который с 6 лет страдает депрессией; и от безумного политикана, мечтающего организовать партию с аббревиатурой ТРУСы; и от темнокожего фаната из Конго, решившего стать вторым Пьером Ришаром. «Посылаю вам фотографию, – пишет фанат, на которой я врезаюсь в фонарный столб в костюме семидесятых годов. Точно как вы. Врезаться больно, но все же это лучше, чем быть фанатом Супермена». – «Вы очень скромны, – отвечает ему Ришар. – Я внимательно рассмотрел фото. Сходство поразительно. С темнокожим лицом и белокурыми завитками вы вылитая Тина Тернер».

В начале и в конце спектакля (московский организатор гастролей – «Арт-Партнер XXI») Ришар сравнивает себя с пробкой, которая никогда не идет ко дну, а постоянно всплывает на поверхность (этому в подтверждение все рассказанные им истории). Тому же фанату Ришар рассказывает о своем дантисте, который обожал собирать в своем кабинете известных актеров, художников, писателей. «В его приемном покое можно было встретить самых известных людей эпохи, – говорит Ришар. – Однажды он схватил меня за руку и потащил к креслу, желая познакомить с великим пантомимистом Марсо». Однако встреча получилась нелепой. Марсо сидел с широко раскрытым ртом. «Слова пантомимиста – это такая ценность. Единственное, чем он мог вертеть в тот момент, были глаза», – вспоминал Ришар, показывая, как в одну и ту же секунду на его лице было смущение, на лице Марсо – ужас, а на лице дантиста – восторг, что в его кабинете два великих артиста.

Французский спектакль сопровождался титрами, которые транслировались на мониторе, укрепленном над сценой. Через двадцать минут читать становится сложно, поскольку глаза слезятся от смеха. Смешные истории Ришара завершаются, как правило, тихой грустью: «Когда я вышел из клиники, понял, что Марсо жестами показывал, что у него нет с собой визитной карточки, но он хотел бы получить мою. А я лишь раскланялся ему в ответ. Как жаль, что я понял его жесты слишком поздно». За время спектакля он еще сделает акцент на фразе: «За аккуратной комедией может прятаться бесконечная трагедия».