Опера по-пекински

О пекинской опере в России известно очень немного: ее герои поют не полноценным голосом, как в европейских оперных постановках, а пронзительными фальцетами, пение сменяется диалогами, маленький оркестр, состоящий из струнных инструментов с пронзительными звуками (солирующий называется «цзинху») и множества ударных, сидит на сцене. Актеры жонглируют и периодически демонстрируют элементы боевых искусств. Кроме того, пекинская опера – действо, наполненное эзотерическим смыслом и загадочное для непосвященных. До Москвы она добирается не чаще, чем раз в несколько лет. Но те, кто рассчитывал увидеть в этот вечер загадочное, мистическое действо, были разочарованы. «Турандот» оказался очень красивым спектаклем, но его сюжет и постановочные приемы предназначались скорее для любителей телесериалов.

Авторы оперы, привезенной в Москву, скрестили традиционный жанр с известным сюжетом о китайской принцессе Турандот (принцесса предлагает претендентам на ее руку отгадать загадку и убивает неудачников, пока ее загадки не разгадывает принц Калаф, который и становится ее мужем). Кроме того, они украсили свой спектакль музыкой Пуччини, декорациями по европейским образцам и световыми эффектами. А главное, переписали сюжет по своему вкусу.

От этой затеи выиграл только визуальный ряд спектакля. Эффектные декорации оттенили красоту костюмов и разрисованные гримом лица. Исполнение традиционной музыки смогли оценить только специалисты. Зато фонограмма арии Калафа Nessun Dorma в эстрадной обработке, ставшая шлягером благодаря Лучано Паваротти, и еще несколько записей европейских мелодий выглядели вставными номерами, не имеющими отношения к происходящему.

Но самые радикальные изменения произошли с сюжетом. Турандот из жестокой и мстительной красавицы превратилась в простую китайскую девушку, которая мечтает о тихом семейном счастье и благоденствии родной страны. По версии авторов, она отправляет женихов на смерть, поскольку боится, что они, захватив после женитьбы престол, погубят Китай. Турандот с первого взгляда влюбляется в принца Калафа, не зная о его благородном происхождении. А, узнав истину, долго капризничает и отказывается выходить замуж, утверждая, что ему нужна вовсе не она, а власть. Главной страдалицей в спектакле стала не принцесса, а ее мать Лу Линь (этого персонажа у Пуччини нет). Оказывается, в молодости танцовщица Лу Линь приглянулась отцу Калафа Тимуру. Испугавшись неравного брака, танцовщицу выдали замуж за китайского императора, а тот, узнав, что его супруга вовсе не принцесса, разжаловал ее в кормилицы. Встретившись с постаревшим Тимуром в финале, Лу Линь снова переживает, и вместо того чтобы, наконец, соединиться с любимым, вонзает себе в горло кинжал в тот момент, когда он пытается ее обнять. В общем, на сцене разыгрываются такие страсти, которые итальянцам не снились даже в страшном сне.

Все эти казусы объясняются довольно просто. Пекинская опера, популярная еще лет сто назад, переживает кризис. Найти в Китае записи с оперой трудно. А на спектакли ходят в основном туристы. Чтобы снова вызвать интерес у широкой аудитории и выехать в Европу на гастроли, продюсерам и режиссерам все время приходится что-нибудь изобретать. Но все эти африканские страсти, которые в Китае наверняка кажутся экзотикой, у нас выглядят просто нелепо.