Ретороманский и другие горизонты

Баризоне, в прошлом журналист и критик (автор книг о Катрин Брейа, Робере Гедигяне, Клинте Иствуде, Сидни Поллаке и других деятелях кино), а ныне фестивальный отборщик и глава лучшего киносмотра документального кино в Швейцарии, в ЦДК встретился с нашим выдающимся режиссером и руководителем Школы документального кино Мариной Разбежкиной. Вместе они провели интересную беседу о развитии неигрового кино, его современных тенденциях и особенностях.

В программе киносмотра были представлены пять фильмов-призеров нионского феста последних двух лет. И следует отметить, что география швейцарских неигровиков достаточно широка и многогранна. Мир не замыкается только в границах одной страны сегодня, и глобализация не пустой звук для лучших режиссеров, фиксирующих мультикультурную реальность наших дней.

Если в программе прошлого года были, например, фильмы о двух совершенно разных музыкантах, швейцарском поэте-песеннике Мани Маттере и российском дирижере Валерии Гергиеве, то в нынешней программе встретились фильмы про балет на Кубе («Горизонты»), про африканский духовой оркестр («Гангбе!»), про путешествие швейцарского школьного хора в Палестину («Земля обетованная»). Вот такой диапазон.

Ну и о себе не забывают молодые швейцарские режиссеры. В «Велосипедных историях» дебютанта Фредерика Фавра – будни велокурьеров из Лозанны, которые никак не хотят повзрослеть. Режиссер и сам в течение десяти лет работал велокурьером. Трое молодых людей, два парня и девушка, колесят по городу изо дня в день, вяло мечтая о «нормальной работе» и часто повторяя, что велосипед – как наркотик для них. Рутина затягивает, и юность вроде бы не заканчивается еще, но хочется как-то перемен… В финале, когда один из героев уезжает в Канаду, мы видим (по чатам, скайпу с друзьями), что и там он пока что сменил лишь пейзаж.

«Земля обетованная», снятая известным швейцарским режиссером Франсисом Рейссером, – мудрая и глубокая картина о толерантности и культуре. Из благополучного Фрибура в родной Швейцарии школьный хор отправляется в Палестину. Удивительные граффити на стенах, крепость Масада и дорога в Бирзейт, Вифлеем и Рамалла, Хеврон и Иерусалим – этот видеоряд и лица 55 школьников, попавших в иной мир, – главный инструмент фильма. Репетиции хора в церкви в Вифлееме перемежаются стихотворным рядом из сборника «В осаде» палестинского поэта и писателя Махмуда Дарвиша. На арабском языке, конечно.

Юные швейцарцы поют, фотографируют, посещают туристические места и проезжают блокпосты. Им рассказывают о лагерях беженцев и политике по отношению к друзам («меньшинство внутри меньшинства»), они приезжают на Мертвое море и проходят по четырем кварталам древнего Иерусалима: христианскому, мусульманскому, еврейскому и армянскому. Они видят жизнь, которая сильно отличается от привычной в родной Швейцарии. Французский и арабские мотивы гармонично сосуществуют в «Земле обетованной».

«Резунс» (что означает «Эхо» на ретороманском языке) представляли в ЦДК режиссеры Алин Зутер и Селин Карридруа, причем на Алин в «кенгуру» сидела крохотная дочка семи недель от роду, для которой вояж в Россию стал первым в жизни путешествием. «Резунс» – очень женское кино в лучшем смысле слова, и обе девушки-режиссеры привязаны к теме сугубо личной – истории четвертого национального языка в Швейцарии. Они снимали свой фильм в кантоне Граубюнден. Самом загадочном, кстати, кантоне, где до сих пор говорят на редчайшем языке – ретороманском. Природа, язык и дети – вот главные герои фильма «Резунс». Все взаимосвязано, вот и одна из героинь картины сначала влюбилась в язык, а затем в мужчину, говорившего на этом языке (она переехала в деревню из Цюриха). На ретороманском говорят сегодня меньше одного процента населения страны, и при этом он не единый, существует пять версий, диалектов языка. И жители одной деревеньки могут не признавать языковую версию жителей другой, до которой всего-то пять километров. Школа, в которой Алин и Селин снимали детей, с панорамным видом на прекрасные горы, закрылась сегодня – недостаточно учеников. Хотя швейцарское правительство поддерживает этот «язык сердца», ретороманский.

Как долго умирает язык? Будут ли его помнить дети из Граубюндена, когда вырастут и неизбежно покинут эти места? Чем сильна память детства? Много вопросов в этой картине, родившейся из желания «интегрировать» свое, локальное, в общую картину мира. Режиссер Алин Зутер рассказала, что, когда ее брат женился на китаянке, она подумала, что, возможно, будущий ребенок брата будет говорить и на самом раскрученном языке в современном мире, и на одном из самых редких. Это ли не форма толерантности, возникшая из одной частной истории? Толерантности, которой можно научиться, невзирая на ее острый дефицит на планете.