Верность Верди

Это тот самый «примиряющий» случай, когда и ненавистники «режиссерской оперы» могут быть удовлетворены, и изрядная часть адептов новаторских постановок не рванет в гардероб по окончании первого акта.

Сценография картинно-красива и минималистична. Много «пространства», скромная цветовая гамма (черный и красный), очень графичные и выразительные мизансцены. Можно сказать, что музыка «оттенена» визуальным рядом предельно скупо, в то же время внешний рисунок «углубляет» и усугубляет атмосферу зловещей предрешенности.

Сюжет «Трубадура» кажется запутанным, надуманным и полностью оторванным от жизни. Вместе с тем положенная в основу либретто драма Антонио Гарсиа Гутьерреса повествовала о давних – начало XV столетия, – но вполне реальных событиях. Будучи же представлена в 1836 году на драматической сцене, вмиг сделала своего 22-летнего автора модным и знаменитым драматургом. Познакомившийся с драмой Джузеппе Верди назвал ее «прекрасной» и нашел в ней «интересные идеи» и «сильные ситуации». Уж чего-чего, а «сильных ситуаций» в «Трубадуре» и впрямь предостаточно, что вкупе с потрясающе яркой, «напористой» музыкой и сделало музыкальную версию сочинения Гутьерреса одной из самых популярных опер в мире.

Премьерный показ изобиловал певцами высочайшего ранга, «купающимися» в музыкальном материале и составляющими великолепный ансамбль. В партии Леоноры предстала находящаяся в расцвете красоты и вокального мастерства Анна Нетребко. Ее безграничное, богатое красками сопрано то «бушевало» страстями, то пленяло нежностью, растворяясь в любовном томлении.

Солист Ереванского государственного театра оперы и балета имени Спендиаряна Ованес Айвазян (Манрико) показал отличной выработки и чудесного тембра лирический тенор. Прекрасное владение голосом отличало и баритона Владислава Сулимского, впечатляюще спевшего и сыгравшего Графа ди Луна, обретающего в его исполнении черты непривычно жесткие и почти фанатичные.

Настоящим откровением спектакля стало появление в партии цыганки Азучены меццо-сопрано Екатерины Семенчук. Помимо голосовой мощи певица продемонстрировала потрясающий сценический темперамент. Ее словно «пылающая» изнутри Азучена выходила за рамки оперной драматургии и каких бы то ни было режиссерских установок. Условности сюжета уходили на задний план, а на авансцене оставалась живая женщина со смертельно раненной, рыдающей душой…