Не спрашивай, кто виноват

О кризисе политического искусства говорят давно и много. Оно либо вырождается в ангажированный пиар, либо превращается (как, например, у Йоко Оно) в лозунги, направленные в никуда, и в сплошную риторику «за мир и дружбу народов». Поэтому, когда в 2003 году двое итальянских кураторов из города Больцано задумали сделать некий альтернативный фестиваль в Грозном, журналисты начали искать «темные» силы, стоящие за культурной инициативой. Однако по мере работы согласие на участие в выставке давали уже не только китайские художники, живущие на Западе, которым, как известно, бояться и терять нечего, но и вполне серьезные арт-звезды.

Секрет привлекательности «чеченской биеннале» – в формате. Организаторы сразу оговорились, что все работы должны быть малобюджетными и помещаться в чемодан – так их можно легко сдавать в багаж без министерской и таможенной волокиты. По сути, произведение надо было создать из бытовых, подручных средств и законсперировать его под какой-нибудь невинный предмет или даже мусор. В итоге получилась чисто чемоданная экспозиция, которую можно развернуть где угодно – хоть на улице (как это показывали в Грозном), хоть в бывшей бане (как это сделано в Стамбуле).

От каждого художника организаторы просили по две одинаковые работы: одна должна находиться в Грозном, другая будет путешествовать по миру. «Чеченскую биеннале» уже видели в Ванкувере, Таллине, Риге, Брюсселе и Париже. И в каждом городе она обрастала новыми участниками. В итоге для Стамбула приходилось отсеивать работы, отвечающие месту и времени.

Что касается места, то в турецкой столице оно самое что ни на есть знаковое. В то время как основные выставки биеннале разместились в западной части Стамбула (в Европе), чеченская экспозиция оказалась в восточной (в Азии) – как известно, город стоит сразу на двух континентах. Во-вторых, зал Культурного центра Кадикея (по антуражу центр – типичный советский дом культуры) – это смесь кафельных душевых и хамама. Так или иначе, здесь все прелести неустроенного быта. Под стать антуражу и работы. Сразу при входе лежит коврик – отпечатанная на линолеуме фотография отряда ОМОН, выстроившегося с щитами для отражения демонстрантов. Далее бросается в глаза велосипедное колесо парижского китайца Шена Юана, где между спиц с помощью конструктора Lego выложена карта СССР, а по кругу теми же прямоугольниками конструктора «возведена» Китайская стена. К потолку прикреплены гроздья радостных русских матрешек, но висят они в черных чулках с прорезями для лица. Так получается композиция Чао Фея «Черные вдовы».

Самое интересное разворачивается на телевизионных экранах, где демонстрируются видеоопыты. Лидируют в этом жанре два дуэта. Чисто российская команда пересмешников «Синие Носы» дала свой старый фильм-комикс «Двое против русской мафии», где художники Мизин и Шабуров сражаются с мировым злом на фоне картонных декораций. Интернациональный тандем Марк Босвелл и Антон Козлов прошлись по шпиономании: они нарезали кадры из старых черно-белых советских и американских фильмов, озвучив их монологом шпиона (шизофренический набор из воспоминаний о передаче рецепта бомбы и впечатлений от стран). В результате невинные кадры превратились в киношифровку и жуткий саспенс.

Удивительно, что на выставке нет ни одной мишени для обвинений. Никто не задается вопросом «кто виноват?». Даже радикальные западные художники поняли, что затяжные конфликты требуют не поиска козлов отпущения, они нуждаются в совершенно других подходах. Не случайно в экспозиции – немало фотографий с перфомансов, где люди художники предаются созерцанию неба или сливаются в поцелуе (русско-немецкая пара Торстен и Нина Ромер) рядом с монументами, посвященными войне.